Джамиль Гасанлы - СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)
Когда стало известно, что азербайджанский вопрос все же будет обсуждаться на заседании Совета Безопасности 28 января, С.Дж. Пишевари от имени азербайджанского народа обратился к Генеральной Ассамблее. В его письме отмечалось, что «азербайджанский народ — один из древнейших в мире и имеет богатейшую историю. Сквозь века этому народу удалось пронести свой язык, традиции и обычаи. Многие века этот народ вел борьбу против иноземных захватчиков и на этом пути принес в жертву тысячи своих сыновей. Иранские захватчики, поработив Азербайджан, нещадно эксплуатировали его национальные богатства, и теперь когда-то цветущие города Азербайджана превратились в руины. Великодержавный шовинизм иранских правителей упорно отрицает наличие азербайджанской нации, азербайджанского языка. Несмотря на это азербайджанский народ ни на день не прекращал свою борьбу за национальную независимость. Победа стран демократии над фашизмом дала новый толчок национально-освободительной борьбе азербайджанского народа. Несмотря на сильнейшее сопротивление тегеранского правительства 21 Азера многовековая борьба азербайджанского народа завершилась победой. В соответствии с Атлантической хартией были сформированы азербайджанский Милли Меджлис и Национальное правительство. На истинно демократической основе было создано национальное государство, о деятельности которого известно всему миру. Пятимиллионный азербайджанский народ по своему национальному языку, национальной истории, по обычаям и традициям считает себя одним из современных народов и убежден, что никогда в будущем не попадет под иго тегеранского правительства, не потерпит владычества фарсов над другими народами Ирана. Азербайджанцы, все как один, готовы принести себя в жертву ради национальной независимости. За короткое время существования демократического государства достигнуты первые успехи в общественной, экономической, культурной областях жизни Азербайджана. В результате деятельности нового правительства некогда подневольный народ доказал свою способность создать суверенное государство, способность к самоуправлению. Азербайджанское Национальное правительство, созданное по воле народа и в соответствии с Атлантической хартией великих держав, обещавшей свободу народам, теперь стало неоспоримым фактом.
Обращаясь к Генеральной Ассамблее ООН, азербайджанский народ просит признать фактическое существование Национального правительства и дать ему возможность определить свою судьбу без постороннего вмешательства»[558].
По ходу обсуждений на сессии ГА ООН южноазербайджанская пресса публиковала материалы о событиях в Лондоне. Газета «Азербайджан улдузу» поместила большую статью о письмах Тагизаде к Генсеку ООН.
28 января на заседании Совета Безопасности ООН приступили к обсуждению заявления иранского правительства. С.Г. Тагизаде был приглашен на это заседание, и ему предоставили слово. Он зачитал заранее подготовленный текст, в котором события в Южном Азербайджане объяснялись присутствием там советских войск. Тагизаде оценил эти события как вмешательство Советского Союза во внутренние дела Ирана и указал на отсутствие каких-либо переговоров по этому поводу несмотря на настойчивые требования Тегерана. Он отметил, что если Советский Союз согласен на прямые переговоры и Совет Безопасности также рекомендует этот путь, то Иран согласится с данным решением[559].
После иранского представителя слово взял А. Вышинский. В своем обширном заявлении он сказал: «Поднятые иранским правительством вопросы изложены в двух иранских заявлениях. Но эти вопросы не могут быть предметом обсуждения в Совете Безопасности, поскольку они не отвечают условиям, установленным для этого в Уставе. Однако я должен буду коснуться попутно некоторых фактических данных, неправильно и тенденциозно освещенных иранской делегацией…
Во-первых, необходимо установить, были или нет переговоры между иранским и советским правительствами. Во-вторых, необходимо рассмотреть результаты таких переговоров. В первой декларации, представленной иранской делегацией Совету Безопасности 19 января, иранская делегация заявляла, что иранское правительство неоднократно пыталось вступить в переговоры с советским правительством, но не достигло успеха. Сейчас, как и во втором документе, иранская делегация уже признает, что иранское правительство не только пыталось вступить в переговоры с советским правительством, но что такие переговоры действительно имели место. Таким образом, иранская делегация сама опровергла свое первое утверждение. Остается второй вопрос, а именно: каковы результаты этих переговоров…
Я воспользуюсь тем текстом ноты иранского правительства от 1 декабря, который разослала иранская делегация членам Совета Безопасности. Из текста следует, как это ни желательно отрицать иранской делегации, что иранское правительство в лице своего министерства иностранных дел отметило с удовлетворением содержание заявлений, изложенных в советской ноте от 26 ноября. Для того, чтобы решить, какого характера были эти заявления, необходимо, разумеется, обратиться к этим заявлениям, т. е. к ноте советского правительства от 26 ноября.
Я должен отметить, что в это время, т. е. в декабре 1945 г., иранское правительство не проявило желания продолжать переговоры по данному вопросу.
Иранская делегация здесь также ссылалась на ноты, датированные более поздними числами декабря — 13 и 15 декабря. Эти ссылки иранской делегации на указанные ноты преследуют цель показать, что и после 1 декабря иранское правительство обращалось к советскому правительству с аналогичными претензиями, которые якобы не были удовлетворены. Но если обратиться к нотам иранского правительства, то окажется, что они говорят не о претензиях, с которыми ранее иранское правительство обращалось к советскому правительству, а поднимают совершенно новые вопросы о том, чтобы Московская конференция трех министров обсудила пожелание иранского правительства о выводе из Ирана иностранных войск, о том, чтобы на Московской конференции не принималось никаких решений без предварительной консультации с иранским правительством. Можно поэтому утверждать, что после 1 декабря иранское правительство не повторяло своих претензий к Советскому Союзу, и ссылка на ноты от 13 и 15 декабря не имеет никакого отношения к вопросу, поставленному иранской делегацией перед Советом Безопасности…
Я спрашиваю теперь Совет Безопасности, имеется ли какое-либо основание для рассмотрения Советом Безопасности поставленного перед ним иранским правительством Хакими и иранской делегацией вопроса. Я отвечаю: нет, такого основания не существует»[560].
После выступления А. Вышинского председательствующий Мейкин предложил сделать перерыв в обсуждениях. Несмотря на возражение советской делегации, семью голосами «за» при двух «против» было решено отложить обсуждения до 30 января.
Заседание Совета Безопасности 30 января прошло в еще более ожесточенных пререканиях. Кроме А. Вышинского и С.Г. Тагизаде, неоднократно брали слово и выступали председатель Мейкин, министр иностранных дел Великобритании Э. Бевин, постоянный представитель США при ООН Е. Стеттиниус. Причем и Вышинский, и Тагизаде подчеркивали готовность своих стран к переговорам с целью упорядочения советско-иранских отношений[561]. В результате Совет Безопасности принял следующую резолюцию: «Выслушав заявления Советского Союза и Ирана на заседаниях Совета Безопасности от 28 и 30 января, ознакомившись с документами, предъявленными обеими сторонами, и учитывая желание обеих сторон решить обсуждаемый вопрос путем переговоров и готовность к переговорам в ближайшее время, Совет Безопасности предлагает сторонам информировать его о результатах этих переговоров. В то же время Совет Безопасности оставляет за собой право требовать отчет о ходе переговоров»[562].
Принятое в Лондоне решение стало последним в январе 1946 года, связанным с Южным Азербайджаном.
Таким образом, январь, начавшийся с коренных реформ в Южном Азербайджане, завершился международным обсуждением и межгосударственными трениями в связи с азербайджанским вопросом, а также началом деятельности нового правительства во главе с Кавамом эс-Салтане. В Иране возникла любопытная ситуация: все три великие державы проталкивали во власть Ахмеда Кавама и все три видели в нем своего человека. 31 января он начал свою деятельность в качестве премьер-министра.
ГЛАВА XI
МОСКОВСКИЙ ВОЯЖ КАВАМА ЭС-САЛТАНЕ
Обсуждение азербайджанского кризиса на лондонской сессии Генеральной Ассамблеи ООН, публикация в печати тревожных сообщений из Тебриза и Тегерана, особенно вышедшая в январе в «Манчестер Гардиан» большая статья Ф. Прайса, буквально всколыхнули британское общественное мнение. В начале февраля 1946 года Центральноазиатское Королевское общество даже организовало обсуждение азербайджанского вопроса. Для чтения лекции был приглашен только что вернувшийся из путешествия по обоим Азербайджанам и Ирану член британского парламента, в годы Первой мировой войны исполнявший обязанности военного корреспондента газеты «Манчестер Гардиан» в России, Филипп Прайс. Председательствовал на заседании Королевского общества генерал Джон Ши. Среди присутствовавших были лорд Хейли, леди Фишер, пресс-секретарь иранского посольства А.Х.Хамзави, генерал Фрейзер.
