Анатолий Абрашкин - Русь - Арийская колыбель. От Волги до Трои и Святой Земли
Затем царь Итаки посоветовал товарищам обратиться в поспешное бегство, но они отвергли этот совет и целую ночь пили и пировали, зарезав много животных. Тем временем исмарские мужи, успевшие спастись бегством, собрали живших по соседству с ними дальше от моря киконов, многочисленных и привыкших к ратному делу. Рано утром они напали на ахейцев. Целый день бились спутники Одиссея с врагами, и только на закате отступили, оставив на поле битвы от каждого корабля по шесть отважных бойцов. Остальные поспешили к кораблям, радуясь, что спаслись от смерти. Но до тех пор они не отчаливали от берега, пока Одиссей не назвал по имени каждого из павших в битве ахейцев. Таков был обычай: только так можно было успокоить тени умерших на чужбине.
Нападение на киконов, союзников троянцев, является прямым продолжением Троянской войны. Другое дело, что Одиссей осуществляет эту военную операцию в одиночку, без поддержки остальных греческих племен. Это его личная инициатива, и она, похоже, не была никаким основательным стратегическим замыслом. Попросту Одиссей настолько проникся ненавистью к своим противникам и жаждой наживы, что решил по пути домой совершить еще один пиратский набег на одно из племен, помогавших троянцам.
Пункт II. Лотофаги
Далее поплыл Одиссей со своей дружиной. Вдруг настигла их страшная буря, густые тучи окутали море и сушу, и с грозного неба спустилась на землю страшная ночь. Сильно бушевала буря, быстро мчались гонимые ею корабли под натиском северного ветра Борея, погружаясь носами в волны; трижды, четырежды были разорваны паруса. Поспешно свернули их Одиссеевы спутники, сами же взялись за весла, стараясь пристать к ближайшему берегу. Причалив же, целых два дня и две долгих ночи провели они на берегу в скучном бездействии, изнуренные и обессиленные. Когда же на третий день встала румяная заря, подняли они паруса и быстро, повинуясь кормилу и ветру, понеслись к югу. С радостью думали путешественники уже о возвращении на родину, но, когда они огибали мыс Малею, быстрым течением сбило их с пути, отбросив от острова Киферы в открытое море.
Остров Кифера лежит к югу от Пелопоннеса против мыса Малея. Он являлся центром культа Афродиты со знаменитым святилищем богини. От названия острова происходит эпитет Афродиты «Киферийская» (или «Киферская»). Обратим внимание, что спокойному и счастливому возвращению греков домой мешает северный ветер Борей. В этом, казалось бы, простом уточнении конкретной «розы ветров», на наш взгляд, стоит выделить и второй, так сказать, аллегорический план. Разрушив Трою, греки вступили в конфликт с северными арийско–праславянскими племенами или теми, которых египетские фараоны назвали «народами моря». Неурядицы в родных пенатах, которые переживают многие из разрушителей Трои, связаны, видимо, с жесткой реакцией северян. Думается, совершенно неслучайно, что спутников Одиссея относит в открытое море именно около острова Афродиты — богини, покровительствовавшей троянцам. Внутренняя нестабильность Греции, возникшая сразу же после троянской победы, обусловлена внешними обстоятельствами — угрозой с севера и поддержкой северянами своих ставленников на территории Эллады. Вот почему триумфатор Одиссей не может сразу же вернуться домой, а странствует ровно столько времени, чтобы закончился второй поход «народов моря». Но не будем забегать вперед.
Девять дней, гонимые ветром, плыли Одиссей и его спутники по широкому морю, а на десятый приплыли в страну лотофагов. Высадившись на берег и запасшись водой, они устроили обед. После отдыха Одиссей избрал троих из своих спутников и послал их узнать, что за люди обитают в этой земле. Лотофаги радушно приняли Одиссеевых спутников и дали им отведать лотоса (лотофаги значит «вкушающие лотос»). Попробовав этой сладкой цветочной пищи, они забыли о возвращении и решили остаться в стране лотофагов. Тогда Одиссей силой притащил их к кораблям и, плачущих, привязал к корабельным скамьям. Остальным же повелел немедленно сесть на корабли, опасаясь, чтобы кто–нибудь не попробовал лотоса и не забыл о своем намерении вернуться в отчизну. Но где же находилась страна лотофагов?
Ответ на этот вопрос можно найти у Геродота, который сообщает, что племя лотофагов проживало в Ливии. «Они питаются исключительно плодами лотоса (Геродот говорит о растении Zizyphus letus, которым еще и теперь питаются жители острова Джерба. — А. А.). Величиной же плод лотоса приблизительно равен плоду мастикового дерева, а по сладости несколько похож на финик. Лотофаги приготовляют из него вино» (Геродот). Мнение «отца истории», безусловно, очень авторитетно и заслуживает самого пристального внимания. Геродотовское истолкование принимается комментаторами «Одиссеи» практически безоговорочно. Но, на наш взгляд, тема лотофагов нуждается в некотором развитии.
Дело в том, что цветок лотос был очень любим египетской молодежью, его называли также цветком Осириса. Кроме того, лотос был посвящен также и египетской богине плодородия — Исиде. Во время подъема Нила, когда появлялись эти волшебные цветы, египетские девушки и юноши, нарвав их, украшали ими свои жилища, себя и бегали в венках по улицам сел и городов, приветствуя всех радостным криком: «Много лотосов на воде, велико будет плодородие». В знак благодарности и восторга они украшали этими цветами статую Озириса и его алтарь. Но лотос, что особенно важно для нас, имел и экономическое значение в Египте. Корневища цветка считались съедобными и доставляли пропитание целым тысячам египетских семей. Корневища эти обыкновенно по спаде вод собирались, сушились на солнце и складывались в особые подвалы на хранение. Их ели главным образом в отварном виде, как картофель. По вкусу своему они также несколько напоминали картофель, но вызывали сильную жажду. Вообще они были в таком ходу и пользовались такой любовью народа, что продавались всюду разносчиками на улицах. Кроме того, по словам Диодора, в пищу шли также и мучнистые зерна лотоса, которые размалывали в муку и пекли из нее хлеб. Затем из корня и семян приготовляли еще лекарство «неню–фар». В дело шли также и плоские, блюдцеоб- разные его листья. Из них приготовляли сосуды для напитков, и Страбон рассказывает, что в его время все лавки Александрии были завалены этими листьями.
Так, может быть, лотофаги — это попросту завуалированное имя египтян? Наше уточнение может показаться непринципиальным, но это не так. Ливийцы воевали вместе с «народами моря» против египтян. Поэтому от того, с кем сдружился Одиссей — с ливийцами или с египтянами, — зависит правильное объяснение одиссеи царя Итаки. Если относительно Менелая мы привели аргументы в пользу того, что он в конечном итоге присоединился к союзу «народов моря», то с Одиссеем такого не произошло. Он был единственным из ахейских вождей, который продолжил войну против союзников Трои. И у нас есть все основания утверждать (чуть далее мы приведем дополнительные доказательства), что Одиссей оставался непримиримым врагом арийско–праславянских северных племен. Пристав к берегам Африки, он заручился поддержкой египтян и в дальнейшем стал воевать против «народов моря». А то, что египтяне в рассказах Одиссея не названы своим прямым именем, так ведь недаром Одиссея называли хитроумным. Более того, в своих скитаниях по Средиземному морю Лаэртид должен был скрывать это обстоятельство, поскольку, как мы увидим в дальнейшем, он попадал и в земли, контролировавшиеся «народами моря», а там распространяться об этом было крайне опасно.
Пункт III Циклоп Полифем
Вскоре после отплытия из земли лотофагов Одиссей прибыл со своими спутниками в страну исполинов–циклопов. Под защитой бессмертных богов эти одноглазые великаны не пахали и не засевали полей. Тучная земля, орошаемая дождем, все давала им без посева: и пшеницу, и ячмень, и роскошные лозы винограда. История посещения Одиссеем этого волшебного острова едва ли не самая популярная в греческой мифологии.
Выйдя на берег, Одиссей и его спутники увидели невдалеке, в крайнем, стоявшем у берега утесе пещеру, густо покрытую лавром. Перед ней находился двор, огороженный стеною из огромных, беспорядочно набросанных камней, а вокруг него частым забором стояли сосны и дубы. В пещере этой жил муж исполинского роста, Полифем, сын Посейдона и нимфы Фоозы. Оставив почти всех своих воинов на корабле, сам Одиссей с двенадцатью храбрейшими друзьями отправился к пещере. Взято было немного пищи, и один мех был наполнен сладким, драгоценным вином, что на прощанье подарил Одиссею жрец Аполлона Марон, пощаженный с женой и детьми во время разрушенья Исмара: то был крепкий и божественно сладкий напиток
Исполина не было в это время в пещере. Он пас на лугу неподалеку своих баранов и коз. Одиссей и его товарищи вошли в пещеру и стали с удивлением все осматривать в ней. Много было там сыров в тростниковых корзинах, в отдельных закутах были заперты по возрастам козлята и барашки: старшие со старшими, средние со средними, младшие возле младших. Ведра и чаши были налиты до краев густой простоквашей. Товарищи стали просить Одиссея, чтобы он, запасшись сырами, не медлил в пещере, а взяв в закутах отборных животных, с добычей бежал на корабль и продолжал путешествие. Но Одиссей отказался внять совету, ему хотелось встретиться с Полифемом и получить от него дары. Одиссей признается:
