Мишель Коллон - Нефть, PR, война
По нашему мнению, Китай в этой войне представляет главную мишень Вашингтона.
Удар, однако, направлен и против двух других держав в Азии — России и Ирана. Конечно, новая российская буржуазия сейчас на вторых ролях: ее сила очень ограничена вследствие социально-экономической катастрофы, вызванной реставрацией капитализма в стране. Тем не менее она стремится к тому, чтобы в самом ближайшем будущем обрести весомую роль в международных делах. При этом она сочетает два метода. Иногда она рабски следует за Западом, а иногда разыгрывает собственную карту, чтобы выглядеть более «необходимой» и набить себе цену. Так, Москва ведет дела или завязывает союзы со странами, объявленными Вашингтоном изгоями международного сообщества: Северной Кореей, Ираном, Ираком, Сирией... Путин тоже сопротивляется так называемому противоракетному щиту, то есть возобновлению разорительной гонки вооружений.
К чему же стремится Вашингтон, поддерживая, например, исламских боевиков в Чечне? Воспользоваться кратким периодом, пока Россия находится между двумя гребнями волны, чтобы надолго ослабить ее и помешать вновь стать серьезным соперником.
Третья держава региона, к ослаблению которой стремится Вашингтон, это Иран. Успешно организовав в 1952 году свержение слишком независимого премьер-министра Моссадыка, поддержав затем кровавую диктатуру шаха Пехлеви, Вашингтон потерпел в этой стране сокрушительное поражение во время исламской и антиимпериалистической революции 1979 года. Чтобы ослабить ее, он не поколебался спровоцировать войну между Ираном и Ираком (1980 — 1988 годы). Он разыграл также афганскую карту с тем, чтобы раздуть противоречия между мусульманами-шиитами (Иран) и мусульманами-суннитами (Саудовская Аравия, Объединенные Эмираты, Афганистан, Пакистан). В Пакистане Вашингтон сделал ставку на суннитскую исламскую стратегию генерала Зия Уль-Хака, который физически устранил премьер-министра Бхутто. И именно с помощью спецслужб Пакистана ЦРУ использовало афганских моджахедов с целью ослабления не только СССР, но и Ирана.
Предотвратить образование антигегемонистского альянса Китай — Россия — Иран
Разумеется, великим принципом политики любого империализма остается «Разделяй и властвуй». Еще Бжезинский объяснил, чего Соединенные Штаты боятся более всего на азиатском континенте: «Китай мог бы стать основой антигегемонистского союза: Китай — Россия — Иран»[225].
Контуры такого союза стали вырисовываться с возникновением «Шанхайской группы», которая объединила Китай, Россию и четыре центральноазиатские республики: Казахстан, Таджикистан, Кыргызстан и Узбекистан. Ее целями стали борьба против вторжений исламских террористов и экономическое сотрудничество. Такое сотрудничество было бы благоприятно для четырех республик, которые также ослаблены реставрацией капитализма и разрушением СССР. Промышленное производство в Казахстане и Таджикистане снизилось на 60%. Согласно американским военным экспертам, «такой экономический спад возможен лишь при вступлении страны в войну»[226].
А вот комментарий австралийского аналитика: «Вновь образованная Шанхайская группа вполне могла бы превратиться в мощную силу, стоящую на пути влияния Соединенных Штатов в регионе. Согласно российскому агентству Интерфакс, Индия и Пакистан, возможно, были бы заинтересованы в присоединении к этой организации»[227]. Это совершенно неприемлемо для американцев, которые никогда не допускали, чтобы где-либо в мире образовался не подчиненный им «общий рынок».
Другой крупный политик, Генри Киссинджер, гак излагает американскую стратегию: «Существует поддержанная Китаем и Японией тенденция к созданию свободной экономической зоны в Азии. Новый серьезный финансовый кризис в Азии или в индустриальных демократиях, безусловно, подтолкнул бы усилия азиатских стран, направленные на установление более эффективного контроля над своими экономическими и политическими судьбами. Враждебный блок в Азии, куда бы вошли как наиболее населенные страны мира с гигантскими ресурсами, так и некоторые важнейшие индустриальные страны, был бы несовместим с американские национальными интересами. По этой причине Америка должна присутствовать в Азии, и ее геополитической целью должно стать недопущение превращения Азии во враждебный блок стран (что с большой вероятностью могло бы произойти под эгидой одной из великих держав этого региона)»[228]. Словом, разделяй и властвуй. Ибо в устах Киссинджера слово «враждебный» означает «не подчиненный интересам американских транснациональных корпораций».
Так что совсем не случайно вторглись Соединенные Штаты в Афганистан. Они решили использовать эту страну, расположенную в самом сердце Азии, как плацдарм для своих будущих операций против соседних России, Ирана, Китая. Вашингтон заинтересован в бывшей советской базе в Баграме в Афганистане и уже превратил — что оказалось более простой задачей — Узбекистан в свою военную базу, а сейчас собирается захватить контроль над аэропортами Туркменистана. Целью является изгнание российских войск из региона. Сколько же действительно пользы от этой войны! Тем более что назревают трудности с американскими базами в Азии — в Корее, на Тайване, в Японии...
О введении американских войск в Узбекистан говорили как о временной мере, решение о которой было принято только после сентябрьских терактов. В действительности же зеленые береты были посланы в эту страну Вашингтоном уже в 1999 году, и в том же году большое число ее офицеров было принято в американские военные училища. В том же 1999 году эта страна была принята в антироссийский военный союз ГУАМ — Грузия, Украина, Азербайджан и Молдавия. Фактически США стремятся к тому, чтобы в каждом стратегически важном районе иметь государство, которое в каком-то смысле было бы их Израилем, их авианосцем. После Косово и Великой Албании в ГУАМ были приняты Азербайджан и Узбекистан.
На Кавказе Азербайджан и Грузия полностью интегрировались в американскую стратегию. Нефтяные республики Центральной Азии более сдержанны, взвешивая за и против экономического и политического сближения с Китаем и Россией. Как же их подтолкнуть? Вспомним высказывание бывшего министра США Джеймса Бейкера: «Мы должны быть противниками фундаментализма лишь в той степени, в какой этого требуют наши интересы»[229].
Если нефтяные республики откажутся подчиниться, США полностью дестабилизируют обстановку в них, в максимальной степени используя для этого исламских боевиков, базирующихся в Афганистане. Такой сценарий уже проигрывался в Косово: прямо под боком американской военной базы Кэмп Бондстил и под ее прикрытием террористы Армии освобождения Косово (АОК) напали на Сербию с юга в конце 2000-го и на Македонию весной 2001 года. В настоящее время все центрально-азиатские страны в той или иной степени втянуты в войну с панисламскими боевиками. Главной организацией последних является Исламское освобождение Узбекистана, члены которого проходят подготовку в Мазари-Шарифе, где также находят пристанище боевики из Чечни и китайского Хинг-Янга.
Благодаря войне против Ирака Соединенным Штатам удалось создать военные базы в Персидском заливе. Благодаря войне против Югославии они обосновались в Боснии, Косово и Македонии. На этот раз они рассчитывают обосноваться в Грузии, Азербайджане, Туркменистане и Узбекистане, одновременно проведя модернизацию своих баз в турецком Инджерлике и Саудовской Аравии.
Если им удастся захватить столь выгодные позиции, то в военном отношении они приблизятся к Ирану, Пакистану и Китаю и еще лучше затянут кольцо вокруг России. Это также прекрасные стартовые позиции для дальнейших авантюр в южном направлении: Индийский океан, Индокитай...
Контролировать китайский импорт нефти
Почему компания Юнокаль и другие американские фирмы, входящие в ее консорциум, так заинтересованы в упомянутом афганском нефтяном маршруте, несмотря на связанную с ним высокую степень риска? Нефть и газ Центральной Азии уже экспортируются в Европу. И что же? Вот что говорит Боб Тодор, вице-президент Юнокаль: «Западноевропейский рынок достаточно неудобен. Его отличают высокие цены на нефтепродукты, стареющее население и сильное соперничество со стороны природного газа. Кроме того, здесь очень жесткая конкуренция»[230].
Таким образом, азиатский рынок представляет для Юнокаль больший интерес, поскольку, как поясняет далее Тодор, он дойдет до Индийского океана и окажется гораздо ближе к важнейшим рынкам Азии: «Рынки, на которых американские нефтяные гиганты смогли бы развернуть свою деятельность, быстро развиваются. Предполагаемые прибыли существенно выше тех, которые дает европейский рынок. Но строительство сможет начаться лишь после того, как в Афганистане будет сформировано правительство, признанное международным сообществом».
