Юрий Мухин - Отцы-командиры Часть 2
«Если перечислять недостатки операции, то список этот будет слишком велик, поэтому ограничимся только главными примерами:
— «артиллерийская подготовка проведена по пустому месту, так как противник накануне перенес свои огневые точки» (1079 сп 312 сд);
— «танки не были приготовлены к ночной стрельбе. В момент наступления стреляли вслепую» (командир танковой роты 68-й ТБр);
— «боевые порядки фактически перепутались, что дало возможность противнику наносить нам ущерб даже неприцельной стрельбой» (1083 сп 312 сд и др.);
— «большинство ранений произошло не на минных полях противника, а на наших» (политотдел 69-й армии);
— «наступила ночь, и вот начался кошмар: идут волны наших бомбардировщиков и сгружают свой груз на мой штаб,
на колонны и боевые порядки 8 гв. мки 11гв. тк, жгутнаши танки… убивают людей. этою мы на 4 часа прекратили наступление» (Катуков, 1 гв. ТА). Нечто подобное происходило и в зоне действия 3 гв. ТА Рыбалко:«.. двое с половиной суток мы были под ударом своей авиации».
Что касается идеи Г. К. Жукова использовать 143 прожектора, то иначе как казусом или скорее грубой ошибкой это назвать нельзя.
Вот оценки:
— «прожекторный свет дал возможность противнику сосредоточить свой огонь по местам скопления наших войск, чем объясняются такие большие потери» (69 А);
— Чуйков (8-я гв. армия):«… мы отлично знали, что после 25-минутного артналета такой мощности, как было на плацдарме, ничего нельзя было увидеть… все поле закрывается стеной пыли, гари и всем, чем хотите. Василий Иванович (Казаков, командующий артиллерией фронта. — В. С), когда мы с Вами сидели на высоте 81,5, когда засветились прожекторы, которые находились в 200–300 метрах от нас, мы их с вами не видели и не могли определить, светят они или нет… реальной помощи войска от этого не получили» (выделено мной.—В. С.) — Подобных примеров не перечесть».
Зато сочтены потери — на штурме Берлина Жуков положил 179,45 тыс. советских солдат, из которых потеряны безвозвратно 37,61 тыс.
Теперь о воспоминаниях второго кадрового полководца — Конева. Я уже писал о крайней неэффективности советской артиллерии из-за отсутствия авиационной корректировки огня, и маршал Конев в своих воспоминаниях тоже об этом пишет:
«Вражеская авиация не могла действовать большими группами, но одиночные разведывательные самолеты все время летали над полем боя, в том числе летал и наш старый враг — разведчик «Фокке-Вульф», или, как мы ею называли, «рама». Так что возможности для наблюдения, хоть и ограниченные, у немцев еще оставались.
«Рама» доживала тогда свои последние дни. Но те, кто видел ее, не могли забыть, сколько неприятностей она доставила нам на войне. Я не раз наблюдал на разных фронтах действия этих самолетов — они были и разведчиками, и корректировщиками артиллерийского огня — и, скажу откровенно, очень жалел, что на всем протяжении войны мы так и не завели у себя ничего подобного этой «раме». А как нам нужен был хороший, специальный самолет для выполнения аналогичных задач!»
А за пять лет до этого, в декабре 1940 года, генерал-лейтенант Конев выступал на Совещании высшего руководящего состава РККА (23–31 декабря 1940 г.), на котором обсуждалось, что еще нужно Красной Армии, чтобы выиграть войну и не понести больших потерь. Командующий Забайкальским военным округом генерал-лейтенант Конев не скрыл этого от присутствующих, более того, не пожалел слов о том, что для победы главное — это точно исполнять приказы нашего мудрого наркома обороны т. Тимошенко, который руководствуется указаниями еще более мудрой Ленинско-Сталинской партии. В промежутках между обоснованием этой тонкой мысли он также пояснил, что все, кто еще не успел получить звание генерал-лейтенанта, обязаны учиться, в том числе:
«Я ставлю вопрос об обязательном изучении истории партии, об изучении марксизма-ленинизма, об изучении военной истории, изучении географии как обязательною предмета для командного состава. А у нас еще существует такое положение, когда изучение марксизма-ленинизма поставлено в зависимость от настроения. Мы не можем позволить, чтобы наши командиры были бы политически неграмотными, в таком случае они не могут воспитывать бойцов Красной Армии. Изучение истории партии, изучение марксизма-ленинизма является государственной доктриной и обязательно для всех нас».
Вот при помощи этой доктрины наши генералы огонь артиллерии и вели. И на совещании никто, ни один генерал не озаботился тем, что советская артиллерия накануне войны не имеет практически никаких средств разведки и корректирования огня, кроме оставшихся с Первой мировой биноклей и стереотруб.
А ведь упомянутый самолет-разведчик, прозванный нашими войсками «рамой», а немцами названный Фокке-Вульф-189, Красная Армия могла бы иметь с первых дней войны, заикнись Конев на совещании об этом, а не об изучении истории партии.
Дело в том, что на взятые у немцев в 1939 году кредиты мы закупили у них чертежи и технологию постройки целого ряда боевых самолетов, в том числе и этого FW-189, а к июню 1940 года получили и образцы самолетов.
Авиаконструктор Петляков в июне 1940 года перерисовал чертежи истребителя-бомбардировщика «Мессершмит-110» с небольшими изменениями, и промышленность СССР по этим чертежам и образцу успела изготовить к концу года уже два серийных самолета, названных Пе-2, а в первом полугодии 1941 года их было выпущено уже 458.
Чем, сидя 20 лет на шее советского народа, занимался генералитет РККА?
Эта довоенная грамотность Конева, а вот он демонстрирует свой послевоенный профессионализм.
«Во время Берлинской операции гитлеровцам удалось уничтожить и подбить 800 с лишним наших танков и самоходок. Причем основная часть этих потерь приходится на бои в самом городе.
Стремясь уменьшить потери от фаустпатронов, мы в ходе боев ввели простое, но очень эффективное средство — создали вокруг танков так называемую экранировку: навешивали поверх брони листы жести или листового железа. Фаустпатроны, попадая в танк, сначала пробивали это первое незначительное препятствие, но за этим препятствием была пустота, и патрон, натыкаясь на броню танка и уже потеряв свою реактивную силу, чаще всего рикошетировал, не нанося ущерба.
Почему эту экранировку применили так поздно? Видимо, потому, что практически не сталкивались с таким широким применением фаустпатронов в уличных боях, а в полевых условиях не особенно с ними считались».
Выше написаны ужасные по своему смыслу слова, но они требуют пояснения.
Есть два способа пробить броню. По одному броню пробивает твердый и тяжелый снаряд, который в стволе пушки разгоняют до очень большой скорости. Сегодня в таких снарядах применяют урановые сердечники, плотность которых в 2,5 раза выше, чем у стали, а разгоняют их до скорости выше 1100 м/сек. За счет высокой энергии они и пробивают броню.
По второму способу броню пробивают высоким давлением сосредоточенного (кумулятивного) взрыва. Для этого во взрывчатке снаряда делают кумулятивную выемку в виде конуса. При взрыве ударная волна в этой выемке идет навстречу друг другу, и в точке, в которой сходятся волны со всей поверхности, образуется очень высокое давление. Если разместить эту точку на броне, то давление взрыва ее проломит. Но если эту точку отодвинуть от брони, то взрывная волна рассеется и броню не пробьет. Для кумулятивных снарядов очень важно, чтобы они взрывались точно на броне и были по отношению к ней строго ориентированы, иначе толку от такого взрыва не будет никакого.
Откуда я это знаю? Из детства, из начала 60-х. В школе ежегодно собирали бумажную макулатуру, а в это время уже отменили допризывную подготовку. Поэтому в макулатуре я нашел старый школьный учебник допризывной подготовки, прочел его и понял, как действуют кумулятивные снаряды и что делать, чтобы они не сожгли танк. Нужно между ними и броней поставить препятствие, тогда они взорвутся на препятствии, взрывная волна за ним рассеется, и танку ничего не будет. Именно этой цели служат описываемые Коневым экраны, а не тому бреду, что был у него в голове, когда он диктовал свои мемуары.
То, что я пацаном знал, как действует кумулятивный снаряд, в этом ничего странного нет — мало ли чем любопытные пацаны интересуются. А вот почему этого не знал маршал Конев, которого Хрущев назначил главнокомандующим Сухопутных войск, а потом — Варшавского договора? Почему он не знал о своей профессии того, что уже знали пацаны?
Ведь немцы применяли кумулятивные снаряды в артиллерии с начала войны, свою пехоту вооружали сперва магнитными противотанковыми кумулятивными минами, а затем, с конца 1943 года, — одноразовым гранатометом с кумулятивной гранатой, который получил название «фаустпатрон». Этими фаустпатронами широчайшим образом снабдили всю немецкую армию, даже танкистов, и только Конев этого не знал. В Красной Армии тоже примерно с 1943 года самым широким образом в артиллерии использовались кумулятивные снаряды, авиация применяет против немецких танков кумулятивные бомбочки, которых в 1943–1944 годы изготовили почти 13 млн. штук. С весны 1943 года на вооружение советской пехоты поступила ручная противотанковая кумулятивная фаната РПГ-43, а с осени такая же, но усовершенствованная, РПГ-6. Одновременно немцы с этого же времени стали ставить экраны на свои танки прямо на заводах при их постройке. Но Конев был «не в курсе дела».
