Аннамухамед Клычев - Рыбаки (очерки)
Аул Гасан-Кули возник гораздо раньше, чем соседние аулы Чикишляр или Челекен и даже Красноводск.
Возникновение самого аула, по словам старожилов, относится к концу XVIII и началу XIX веков. На юго-восточном побережье Каспия Гасан-Кули по количеству населения после персидской провинции туркмен Кумиш-Тёпе (Серебряный бугор) занимал второе место. Все деловые и торговые вопросы прибрежных туркмен решались в этих двух аулах. Население аула имело тесные родственные связи с жителями персидских городов Бендер-Шах, Гурген и Кумиш-Тёпе. Персидские купцы торговали в Гасан-Кули рисом, кишмишом, апельсинами, гранатами, лимонами и т. д. Рис, в частности, обменивался у туркмен на баранов, коз, коров и даже верблюдов и разные промышленные товары.
Характерной особенностью Гасан-Кулийских промыслов является то, что все жилые и промышленные постройки — на сваях. Это объясняется тем, что уровень в заливе, и без того мелководном, постоянно снижается. На сваях устроены плоты для приёмки и обработки рыбы. На сваях и жилые помещения для рабочих и служащих, амбары, конторы, а на новейших промыслах, кроме того, и электростанции. Приёмный плот обычно расположен на стороне открытого моря, к плоту с фасада и сбоку пристроены пристани для причала лодок. На плоту установлены на особых сваях промысловые чаны, опущенные дном несколько ниже уровня плота. За плотом все прочие службы.
Главнейшие промыслы расположены напротив аула Гасан-Кули на море до десяти и более километров от берега. Вторая группа промыслов в Гасан-Кули — Чагал-Бурунская лежит у входа в залив и третья — в самом заливе.
В восточной части аула, с юга на север, несёт свои бурные воды из Ирана река Атрек. Это — житница местного населения. Атрек был местом нереста частиковых рыб, особенно воблы. Когда начиналась путина, на Атреке и в её устьях можно было наблюдать массовое скопление серебристых рыб. В отдельные годы её было настолько много, что всё устье примерно на полтора метра глубиной буквально кишело рыбой, и арбы с большими колёсами или лодки-бударки еле-еле могли продвигаться по воде. Казалось, вся река, когда смотришь на неё с берега, заполнена серебром. Особенно это зрелище красиво в полдень, когда поднимается солнце.
Путина продолжалась обычно с конца февраля до начала апреля, затем рыба уходила в открытое море. Основным промыслом гасан-кулийцев была рыбная ловля, и в период путины население аула от мала до велика выходило на ловлю воблы. Рыбу черпали прямо ковшами, заполняя ею арбы и лодки.
Гасан-кулийцы очень искусно и в то же время очень просто заготавливают воблу впрок. Сначала её немного солят. Высушенная затем на солнце, она готова к употреблению. Приготовленная таким способом, рыба может сохраняться в течение всего года и на рынках пользовалась большим спросом.
Кроме воблы, в это время в устье реки в мелководье в массовом количестве заходит сазан, который местное население называет «кепир». Его ловят сетями с применением вил. Заготавливают его так же, как и воблу, и он в пище рыбаков играет немаловажную роль в течение всего года. Однако вот уже несколько десятков лет, как уровень воды в Атреке уменьшился, и рыбы здесь стало значительно меньше.
Гасан-кулийцы употребляют в пищу также так называемый кавурдак. Кавурдак это — изрезанная в лапшу свежая красная рыба. Пережаренную и залитую жиром, её плотно набивают в глиняный кувшин или просто в пузырь и завязывают. Кавурдак являлся одним из излюбленных кушаний всех прибрежных туркмен.
В осеннее и зимнее время, благодаря естественным удобствам, в заливе Гасан-Кули собиралось огромное количество водоплавающей дичи, Здесь можно было встретить уток, нырков, морских лисух, фламинго, лебедей и других представителей пернатых. Заливы Гасан-Кули и долины Атрека были для них очень удобным местом зимовки. Поэтому большая часть местного населения, кроме рыболовства, занималась охотой на дичь. Это было дополнительным подспорьем в их жизни.
Летом жители гасан-кулийцы разводили бахчи. Тут выращивались дыни, арбузы, кое-где джугара. Джугара любит песчаную почву и при поливе растёт как нельзя лучше. Однако, из-за отсутствия пресной воды, её сеяли мало.
В восьми километрах от аула Гасан-Кули находился другой крупный населённый пункт — Чикишляр.
Здесь, как и в Гасан-Кули, очень трудно было с питьевой водой, и жители обоих населённых пунктов пользовались водой для питья из известного колодца Махтум-Хаджи, расположенного примерно в семи-восьми километрах от аула. Вода в колодце была полусоленая. Ныне население обоих посёлков пользуется опреснённой водой из Каспийского моря.
Чикишляр находился в то время гораздо ближе к берегу и имел свою удобную пристань для приёма рыболовецких и пассажирских судов. Ныне же берега Каспия от его пристани далеко отошли и он своё былое значение порта потерял.
В Чикишляре ранее размещался царский пристав со своей службой. В его обязанности входило следить за тем, чтобы рыбаки соблюдали правила рыболовства.
Северо-западнее от аула — красивый залив Айдак, вытянутый с севера на юг. Здесь водилось очень много рыбы, а в зимнее время — водоплавающей птицы. Этот залив был излюбленным местом охоты жителей побережья Чикишляра и Гасан-Кули.
Но туркменам побережья жить спокойно и заниматься мирным трудом приходилось мало. Почти непрерывные нападения персидских и хивинских феодалов были причиной этому. В пятидесятых годах XVIII века отношения между иомудами, с одной стороны, и каджарским правительством, с другой, резко обострились, и туркменам доступ на рынки Персии был закрыт. Закрыты были для них и рынки Хивы. Туркмены не могли купить ни хлеба, ни других продуктов. Вызвав голод у иомудов и части соседних племён, хивинские и персидские феодалы надеялись сломить волю свободолюбивого народа, подчинить своему влиянию. Но туркменский народ побережья не хотел впасть под влияние Персии или Хивы, издавна угнетавших и постоянно разорявших их. Они считали, что целесообразнее заручиться поддержкой России, которая тогда на восточное побережье Каспия ещё своего влияния не распространяла. В этом туркмены видели одно из наиболее надёжных средств избавления от произвола соседних феодальных деспотий.
С этой целью 14 июля 1836 года старшина иомудского племени Кият-Хан пригласил Карелина, обследовавшего берега Каспия, на совет старейшин в Гасан-Кули от сорока тысяч кибиток прибрежных иомудов. На совете представителя русских властей, каким они считали Карелина, ждали с нетерпением. Для встречи русских на берегу собралось множество народа. Почтенный старец Кият-Хан, украшенный медалью на андреевской ленте, на богато убранном и статном жеребце, встречая Карелина, в знак уважения к представителю могучей русской державы, въехал сажен на двадцать в воду и приветствовал его по-русски, сняв шапку. Бывшие на берегу старшины сделали то же. Кадыр-Мамед, сын Кият-Хана, в знак дара подвёл Карелину прекрасного коня.
Другой целью приглашения Карелина на совет было — упрочить начатые промышленные и торговые связи с Россией. Кият-Хан выступил перед Карелиным с большой речью. Он подробно обрисовал положение туркмен побережья, терзаемых сильными соседями. Кият-Хан просил его передать русскому царю просьбу народа о желании присоединиться к России. Старшина иомудского племени просил русскую державу стать защитницей малочисленного народа побережья от притязаний Персии и Хивы на их независимость и развить с их краем торговые связи.
Туркмены жаловались Карелину на купца-рыбопромышленника из персиян Мир Абуталиб Мир Багирова, захватившего к тому времени почти все воды юго-восточного Каспия и чинившего там полный произвол. Кстати, Баги-ров не столько пользовался богатствами вод во всём их обширном объёме, сколько старался не допустить в них русских подданных — своих конкурентов.
«Туркмены, — писал затем Карелин в своём докладе на имя русского царя, — ждут покровительства России, испрашивая единственно постоянной торговли как средства выйти из-под неизбежного влияния Хивы и Персии».
После Кият-Хана с речью выступил духовный глава иомудов Мамед-Таган. Он заявил, что «одна Россия покровительством своим может спасти народ, а себе добрых слуг и воинов приобрести».
Собрание закончилось вручением Карелину прошения на имя русского правительства от сташестидесятитысячного населения побережья о принятии его в подданство Русской державы. В этих событиях принимали участие и женщины-туркменки.
Русский царь сначала не решался на этот шаг. Но позже, увидев, что присоединение туркмен даст России определённую пользу, в частности даст возможность ей быть безраздельным хозяином в водах Каспия, где водились ценные породы рыб, и на острове четырёх богатств Челекене, где нефть изливалась прямо на поверхность земли, он согласился взять туркмен под своё «высокое покровительство». К 1874 году население почти всего восточного побережья Каспийского моря и долины Атрека добровольно изъявило желание войти в состав России.
