Газета Завтра - Газета Завтра 228 (67 1998)
Однако 9 сентября, за трое суток до отлета Ельцина в Токио, президент внезапно отменил свой японский визит. Его пресс-служба фактически скрыла причину сенсационного события, сославшись невнятно лишь на “учет комплекса обстоятельств и обмен мнениями с руководством правительства, Верховного Совета и Совета безопасности”.
Подлинную причину сообщил из Москвы в тот же день, 9 сентября, корреспондент американского агентства Ассошиэйтед пресс:
“Российские сторонники жесткой линии угрожали, что будут добиваться процедуры отстранения Ельцина от власти, если он отдаст Курилы”.
Спустя неделю московский еженедельник “Столица”, горячий приверженец Ельцина, подытожил курильский промах своего любимца:
“Ельцин, конечно, проиграл — показал слабину. И все-таки он нашел лучшее решение из всех худших. Если бы он поехал и “сдал” острова — ему бы самому надо было бежать на эти острова из Москвы”.
Курильский переполох постепенно стих и растворился в других треволнениях столичной жизни. А потом осенние дожди сменились зимними снегопадами, и год уже был на исходе, когда в декабре позвонил мне в “Белый дом” полковник Осин из министерства госбезопасности. Полковник сказал, что он по приказу его министра Виктора Баранникова завершает розыск виновников огласки служебной документации правительства и посему рассчитывает на мои показания.
— Что же вас интересует? — спросил я.
— Желательно поговорить о скопированном вами письме президенту от министра иностранных дел Козырева и депутата Лукина.
— Поздновато спохватились. Какие еще вопросы?
— Быть может, вы припомните имя человека, который передал вам документ?
— Считаете меня доносчиком и болваном?
— Ничего подобного! Вы уважаемый депутат, а значит, должны быть законопослушным гражданином.
— Разве не знаете, что по закону вам запрещено допрашивать депутатов?
— Все знаю. Иначе вызвал бы вас к себе повесткой. Но вместо того законно прошу лишь побеседовать со мною.
— Понимаете, что я вправе отказаться?
— Да. Но повторяю просьбу. Очень вежливо.
— Ну раз так, то можете прийти в “Белый дом” ко мне под конец рабочего дня. Скажем, 8 декабря. Я закажу вам пропуск.
— Большое спасибо. До встречи!
До встречи с ним осталось четыре дня — вполне достаточно, чтобы спланировать по моему предстоящее свидание и попытаться, если получится, околпачить контрразведку. Ради этого я попросил помочь мне свою приятельницу — миловидную и миниатюрную блондинку с лучисто-васильковыми глазками. Их безмятежное простодушие было мнимым.
Моя помощница по-деловому пунктуально появилась у меня в кабинете за четверть часа до того, как туда же вошел моложавый и симпатичный с виду Осин в штатском сером костюме. Здороваясь, контрразведчик приветливо улыбался. Любезно обратился к даме:
— Надеюсь, вы извините меня за необходимость побеседовать с Ионой Ионовичем наедине о служебных проблемах.
— Нет, полковник, — возразил я. — Мой друг Надежда будет присутствовать при нашем разговоре.
— Зачем?
— Для моей страховки. Ведь после нашей беседы вы напишите рапорт своему начальству. Что сочините — этого я не узнаю. Поэтому мне нужен свидетель ваших расспросов и моих ответов. Только это зафиксирует Надежда. Вмешиваться в разговор не будет.
— Все равно так не положено проводить дознание по вопросам засекреченного делопроизводства.
— У вас свои порядки, а тут у меня — мои. Если не нравится, то можем расстаться.
— Вынужден уступить вам, депутату, хотя вы поступаете неправильно.
— Вам тоже я уступил, согласившись на эту встречу. Кстати, будет правильно показать нам ваше служебное удостоверение.
Мандат чекиста Михаила Ивановича Осина не вызвал никаких сомнений. Я сказал:
— Теперь можете задавать вопросы.
— Прошу показать, — молвил полковник, — вашу копию письма президенту от Козырева и Лукина о Курильских островах.
— А вам известно, что существование этого письма опровергло министерство Козырева?
— Да, известно. Тем не менее, прошу дать копию документа.
— Какого документа? Который не существует?
— Прошу вас не шутить.
— В таком случае я и прошу вас всерьез предъявить доказательство моего проступка. Покажите оригинал документа, чтобы я смог определить — имею ли его копию.
— У меня нет оригинала данного документа, — проворчал полковник.
— Тогда покажите фотокопию.
— Ее тоже нет.
— Предъявите мне хотя бы выписанные цитаты из прочтенного вами документа.
— Не читал я и не видел этот документ, — скис окончательно Осин.
— Феноменально! — изумился я. — Полковник контрразведки пришел к депутату и просит его, как в детской сказке: “Принеси мне то, не знаю что”. Это крайне несерьезно, Михаил Иванович, для руководящего деятеля следственного управления министерства госбезопасности.
— К вам я пришел не самовольно, а по заданию моего руководства.
— Тем более несерьезно.
— Сейчас дойдем и до серьезного. В ходе дознания вы обладаете правом ознакомиться с некоторыми документальными материалами касающегося вас расследования. Можете прочесть и сделать краткие выписки.
Он открыл принесенную папку и вынул из нее четыре бумажных листа. Их прочли мы с Надеждой и законспектировали в две руки. На первых двух листах было напечатано в июле 1992 года донесение заместителя министра иностранных дел Кунадзе его начальнику Козыреву и Руслану Хасбулатову, председателю Верховного Совета России. Полковник Осин продемонстрировал экземпляр депеши в адрес Хасбулатова. Воспроизвожу текст:
Председателю
Верховного Совета РФ
Р. И. Хасбулатову
(только лично)
Руслан Имранович,
На днях газета “Советская Россия” опубликовала открытое письмо 52 депутатов Верховного Совета Российской Федерации в адрес Б. Н. Ельцина. В этом письме делается ссылка на докладную записку о возможных развязках по территориальному вопросу с Японией, представленную нами президенту России в декабре 1991 года по согласованию с руководством Верховного Совета. В открытом письме фигурирует и резолюция президента. Как бы в развитие этого возмутительного эпизода японская газета “Нихон Кэйдзай” опубликовала 15 июля интервью заместителя председателя комитета по международным делам Верховного Совета И. Андронова, в котором он практически дословно изложил содержание упомянутой докладной записки.
Считаю необходимым подчеркнуть, что указанная записка по-прежнему находится в стадии рассмотрения президентом Российской Федерации и может стать основой наших переговорных позиций с Японией.
Сказанное, по-видимому, означает, что И. Андронов, используя служебное положение, получил доступ к секретной информации и сделал ее достоянием гласности. Говоря прямо, это должностное преступление.
Г. Кунадзе
На донесении Кунадзе была рукописная резолюция председателя Верховного Совета для одного из его заместителей: “Воронину Ю. М. Разберитесь с этим вопросом. Р. Хасбулатов”. После этого, как сказал мне полковник Осин, донесение Кунадзе поступило к министру госбезопасности Баранникову, который приказал провести расследование.
Среди опрошенных контрразведкой был в министерстве Козырева и Кунадзе заместитель начальника 2-го управления департамента Азиатско-Тихоокеанского региона А. М, Ефимов. Он дал письменные показания 30 октября 1992 года:
В следственное управление
Министерства безопасности
Российской Федерации
Объяснение
Интересующий следственное управление документ о Южно-Курильских островах был подготовлен в нашем управлении МИД. Готовый документ, насколько мне известно, был предоставлен министру иностранных дел Российской Федерации А. В. Козыреву. Потом заместитель министра Г. Ф. Кунадзе отвез документ председателю Комитета по международным делам Верховного Совета В. П. Лукину. О дальнейшем хождении этой записки доподлинно не знаю, но по обрывочным сведениям полагаю, что данный документ за двумя подписями, А. В. Козырева и В. П. Лукина, и с визой председателя Верховного Совета был направлен из канцелярии Комитета по международным делам в аппарат президента Российской Федерации.
А. Ефимов,
заместитель начальника 2-го
упавления Департамента АТР МИД РФ
На последнем листке из папки полковника Осина была справка его коллег об итоге расследования внутри Министерства иностранных дел:
О факте разглашения закрытых сведений проведены беседы с заместителем начальника Управления комплексной безопасности МИД РФ Тюриным С. Н. и заместителем начальника 2-го Управления Департамента АТР МИД Ефимовым А. М.
Установлено, что разглашенный документ был передан в декабре 1991 года из МИДа в Верховный Совет РФ.
18 декабря 1991 года документ возвратился в несекретную канцелярию отдела документации Исполнительного секретариата МИДа. На документе была виза председателя Комитета по международным делам Верховного Совета В. П. Лукина и резолюция президента Российской Федерации.
