Дарья Николаева - Великие лекарства. В борьбе за жизнь
Натуральная оспа (на латыни – Variola, Variola vera) или, как ее еще называли, черная оспа – очень заразная инфекция, которую вызывают два вида вирусов: Variola major (летальность 20–40 %, а иногда намного выше) и значительно менее смертоносный – Variola minor (летальность 1–3 %). Точное время появления вируса не определено, но считается, что он эволюционировал 16 000–48 000 лет назад. Старейшие заслуживающие доверия медицинские свидетельства существования оспы обнаружены в Индии (1500 год до н. э.), Китае (1122 год до н. э.) и Египте (1145 год до н. э.). Следы оспы найдены, в частности, на мумифицированном теле фараона Рамзеса V. Не исключено, что именно от этой болезни он умер.
Согласно одной из наиболее распространенных версий, в Индию оспу завезли египетские торговцы. В Китае эпидемия оспы впервые вспыхнула в IV веке, а в середине VI века не пощадила Корею. В VI веке оспа из Китая добралась до Японии, нанеся ей сокрушительный удар – во время эпидемии 735–737 годов умерла треть ее населения.
Страх перед страшной болезнью нашел отражение в язычестве – насчитывалось по меньшей мере семь божеств оспы. В Индии, например, существовал культ богини оспы – Мариатале, которую следовало всячески ублажать. Она представлялась как вздорная молодая женщина в красной одежде. По преданию, рассердившись однажды на своего отца, она бросила ему в лицо золотое ожерелье. Там, где бусинки коснулись кожи, появились пустулы – гнойники, которые являются одним из признаков заболевания.
В VI столетии оспа «поселилась» в Византии. С того же века и по сей день болезнь известна под ее латинским названием variola, которое в 570 году впервые употребил епископ Марий Аваншский. В VIII веке оспа охватила Италию, Испанию и Францию.
К XVI столетию болезнь хозяйничала по всей Европе. Немудрено, что и Новый свет появлению оспы обязан европейцам – испанским и португальским конкистадорам. В Америке она унесла миллионы жизней, уничтожила целые племена коренного населения.
Оспа стала главной причиной смерти европейцев в XVIII веке, унося ежегодно около 400 000 жизней. Заболеваемость оспой на континенте достигла такого масштаба, что у немцев в Средние века родилась пословица «Немногие способны избежать оспы и любви», а французские полицейские в XVIII веке во время розыска людей в качестве особой приметы указывали: «Знаков оспы не имеет».
Мы наверняка никогда не узнаем, как звали того жителя древнего Китая, который решил ввести здоровому человеку жидкость из пузырьков больных легкой формой оспы. Мы даже не знаем, был ли этот человек мужчиной или женщиной. Но известно, что именно этот способ, названный позднее вариоляцией, или инокуляцией, был использован в Китае, по одним данным, в VI веке, по другим – в X веке. Первым письменным источником, в котором содержится информация о таком способе защиты от страшной болезни, стал трактат «Правильное лечение оспы», авторство которого, как полагают, принадлежит буддийским монахам XI века.
В Китае использовали несколько способов инокуляции, которые позволяли минимизировать возможность заражения тяжелой формой оспы и создать максимум возможностей, чтобы человек приобрел иммунитет. Чаще всего человеку либо вкладывали в нос кусочки материи, смоченные гноем из пустул, либо вдували порошок, в который растирали оспенные корочки. При этом китайцы брали оспенный материал не у больного, а у человека, который прошел инокуляцию и у него образовались корочки. Кроме того, древние китайские медики знали отличие между двумя вирусами оспы и брали материал для инокуляции у тех, кто страдал менее опасной формой заболевания. Несмотря на все эти знания, до XVI века инокуляция от оспы в Китае в целом была малоизвестна и не находила широкого применения.
В Индии также использовалось несколько способов инокуляции. Наибольшее распространение получило прикладывание корочек или гноя из пустул больного к неповрежденной или же слегка расцарапанной коже здорового человека.
Из Китая и Индии техника инокуляции стала распространяться торговцами, путешествовавшими далеко за пределы двух стран. Вариоляция получила известность и широко применялась в Османской империи, где она появилась приблизительно в 1670 году благодаря черкесским торговцам. Женщинам с Кавказа, которые благодаря своей легендарной красоте были желанны в гаремах турецких султанов, в детстве делалась вариоляция на тех частях тела, где рубцы были меньше всего заметны.
В Европу вариоляция пришла в начале XVIII века с прибытием путешественников из Стамбула. В Англии об этом способе борьбы с оспой узнали благодаря двум греческим врачам и английской аристократке. В 1714 году Лондонское королевское общество получило коммюнике от Эммануэля Тимониса, а двумя годами позже – подобное послание от Яковоса Пилариноса, в которых описывался турецкий метод кожной инокуляции. Несмотря на серьезность представленных работ, два греческих врача не смогли убедить своих английских коллег в пользе инокуляции – и это в то время, когда оспа свирепствовала в Англии.
Человеком, ответственным за распространение инокуляции в Англии, стала путешественница и блистательная писательница Мэри Уортли Монтегю. У нее были личные счеты с этой болезнью. В 1712 году от оспы умер ее старший брат, а в 1715-м ею переболела и сама Мэри – болезнь навсегда оставила на ее лице шрамы. В 1717 году ее муж был назначен послом в Стамбул. Через две недели после приезда она написала письмо своей подруге Саре Чисуэлл (умерла от оспы девятью годами позже), в котором рассказала о практиковавшемся в Турции способе инокуляции. Монтегю была настолько решительно настроена на то, чтобы остановить болезнь, и настолько уверовала в эту технику, что в 1718 году приказала посольскому врачу Чарльзу Мэйтлэнду сделать инокуляцию своему пятилетнему сыну. Возвратившись в Лондон в 1721 году, она убедила Мэйтлэнда в присутствии других врачей сделать инокуляцию своей четырехлетней дочери. Среди врачей был Ганс Слоан, президент Лондонского королевского общества и врач королевской семьи. Об «эксперименте» стало известно принцессе Уэльской и другим членам королевской семьи. Врачу Чарльзу Мэйтлэнду было разрешено произвести инокуляцию семи преступникам, которым было обещано помилование, если они примут участие в так называемом королевском эксперименте. Все семеро прекрасно перенесли инокуляцию. После этого Мэйтлэнд провел вариоляцию шести детям в Лондоне и успешно вылечил двух дочерей принцессы Уэльской. После этого вариоляция начала распространяться по Англии и далее по всему континенту.
Вариоляция добралась до России в 1768 году. 12 октября английский врач Димедаль провел ее Екатерине II и ее сыну Павлу. Семилетний мальчик Саша Марков, у которого был взят соскоб оспенных пузырьков, получил дворянство и фамилию Оспенный, а лейб-медик Димедаль – титул барона и большое вознаграждение.
Несмотря на то что в защиту вариоляции раздавалось немало авторитетных голосов, ее распространение в Европе проходило очень медленно. Хотя вариоляция неплохо защищала от оспы, а ее опасность была сравнительно невелика (согласно статистическим данным, из 300 человек, которым делалась инокуляция, умирал едва ли один), она нередко способствовала усилению оспенных эпидемий. Из-за этого, а также из-за критики метода со стороны ряда врачей в 1835 году вариоляция была запрещена в Пруссии, а в 1840-м – в Англии. Но это произошло уже после того, как Эдвард Дженнер сделал свое открытие и оно нашло признание.
Эдвард Дженнер собрал гной с вымени больной коровы, окунул в него кончик иглы и сделал царапину на руке жены чуть ниже локтя. Затем он повторил процедуру двум своим сыновьям. Дети перенесли прививку достаточно легко, а женщине не повезло.
Эдвард Дженнер родился 17 мая 1749 года в Беркли (графство Глочестер, Англия). Он был шестым, младшим ребенком состоятельного священника преподобного Стефана Дженнера. Когда Эдварду было всего пять лет, умерли его родители. За Эдвардом стал присматривать старший брат.
Начальное образование Дженнер получил в приходской школе. Будучи деревенским мальчиком, он любил природу и пронес эту любовь через всю свою жизнь. Несмотря на интерес к классическим наукам, Эдвард решил изучать медицину и в 1761 году, когда ему было 13 лет, поступил на обучение к хирургу в Седбери недалеко от Бристоля. Здесь он получил неплохие медицинские знания и познакомился с хирургией. И именно здесь он услышал, как одна доярка сказала: «Я никогда не заражусь оспой, потому что у меня была коровья оспа. У меня никогда не будет ужасного рябого лица». Это было достаточно распространенное поверье.
В 1773 году Эдвард вернулся в Беркли, где жил вместе со своим старшим братом, и быстро преуспел как очень опытный и популярный сельский врач. Когда он только начал работать в Беркли, к нему стали часто обращаться с просьбой сделать инокуляцию от оспы. Делая вариоляции на протяжении многих лет, он заметил, что те пациенты, которые ранее болели коровьей оспой (ее люди переносят легко), не заболевают натуральной оспой.
