Сборник статей - Пути России. Новый старый порядок – вечное возвращение? Сборник статей. Том XХI
Рис. 2. Учреждения ФСИН в Республике Мордовия
Рис. 3. Учреждения ФСИН в Пермском крае
Мы поражены сходством описаний у заключенных чувств тревоги с такими же чувствами, выраженными в рассказах беженцев, ищущих убежища, других перемещенных лиц, изгнанных из своих домов, взятых в плен, отправленных в ссылку.
Заметим, что заключенных в США также отправляют на далекие расстояния, но в их восприятие не проникают культурные смыслы, присущие русским военнопленным.
Изгнание было отменено как правовая форма наказания в конце советского периода, но оно живет в практике отправки заключенных на большие расстояния для отбытия наказания. Оно существует на протяжении многих столетий, являя собой мощное послание государства в борьбе с девиацией. Это может быть одной из причин того, почему государство не выделило необходимые ресурсы, чтобы переместить колонии в столичные центры, где и совершается большинство преступлений, поскольку живет большинство людей.
Второе. Я хотела бы подчеркнуть, что эта своеобразная пространственная уголовно-исправительная культура ощутимо калечит заключенных. Грешэм Сайкс много лет назад определил «боль в виде лишения свободы», которое тюремное заключение вызывает у людей, как потерю их автономии и т. д. С тех пор были добавлены оригинальные «пять болей», учитывая изменения с 1950 г. Нам кажется, в список Сайкса надо бы добавить и «расстояние». Не так уж и трудно проследить, каким образом у изгнанных на большие расстояния и на длительные сроки усугубляются «нормированные» боли от лишения свободы.
Во-первых, это транспорт. Мы видим, что транспортировка заключенных в России сегодня сопоставима с описанием историками XVIII и XIX вв. условий тюремных перевозок из Великобритании в Австралию как неотъемлемого компонента наказания правонарушителей. Неопределенность рейса, неопределенность судьбы и плохие условия транзита приводят к так называемым «ужасам транспорта».
Весной 2013 г. я задала бывшим заключенным вопрос, почему в XXI в. существуют такие мучения при этапировании, и получила однозначный ответ, что в этом-то и заключена сама цель наказания. Мой собеседник продолжил перечислять знакомые ему составляющие «транспортного террора». Другой респондент, также бывший заключенный, был убежден, что испытание «по этапу» призвано сломить заключенных еще до их прибытия в колонию: «Вы видите, что они уже сломленные жертвы, предназначенные для режима, который они находят в конце этапа». Российский пример показывает, что доставка заключенного может на самом деле быть конечным результатом обычного уголовного правосудия, а не его побочным продуктом.
Во-вторых, после прибытия к месту назначения само расстояние до дома усугубляет нормированные боли лишения свободы из-за того, что затруднены регулярные контакты с членами семьи. Возможности посещения заключенных в России ограничены по сравнению с другими юрисдикциями мира: согласно последней тюремной переписи в 2009 г. более 75 % заключенных не посещались родственниками. Наш собственный опрос в Мордовии показал, что возможность посещения заключенных родственниками используется не часто. Такое посещение происходит в среднем раз в полгода. Стоимость, время и сложность поездки часто упоминались в объяснениях, которые нам давали в ответ на вопрос: почему вас не посещают родственники? Именно потому, что они настолько редки, посещения родственников могут вызывать остро болезненные переживания у заключенных. Криминальная география России не позволяет родственникам стать частью жизненной повседневности заключенных.
Третье, мое последнее утверждение. Привязанность Российской Федерации к мерам «карательной высылки» препятствует подлинной и долгосрочной реформе пенитенциарной системы. С 1991 г. реформы повернули российскую пенитенциарную систему в сторону гуманизации и индивидуализации управления заключенными. Но существующее размещение пенитенциарных учреждений ставит ограничения на этом пути. Безусловно, тюремная служба предпринимает определенные усилия для поддержания семейных связей, совершенствуя правила посещения заключенных, проводя дни открытых дверей, внедряя новые интернет-технологии, включая Skype. Но все это мало приспособлено для регулярных посещений заключенных или к их встрече при выходе на свободу, которые могут происходить, только если тюрьма находится недалеко от дома.
Обширная география тюремных объектов также затрудняет координацию действий различных ведомств, занятых ресоциализацией заключенных. По выходе из тюрьмы вопросы проживания и трудоустройства решаются в переговорах удаленного «дистанционного управления» с неизбежно скромными результатами. В большинстве случаев местные власти просто не в состоянии отреагировать на письма, направленные из колоний с информацией о скором освобождении заключенных.
Есть и другие свидетельства тому, что территориальное размещение колоний является препятствием для реформ. В таких местах, как Мордовия, север Пермского края и Свердловской области, существуют целые кластеры колоний и поселений, сами себя обслуживающие.
Их удаленность означает, что единственным источником социальных отношений заключенных являются другие заключенные. Без внешних влияний со стороны родственников, друзей, волонтеров гражданского общества колонии остаются чрезвычайно автаркическими территориями. Изолированные тюремные территории, например, как в Мордовии, будут оставаться местами воспроизводства традиционных взглядов на управление заключенными, способными нейтрализовать усилия по проведению реформ, исходящих из центра.
Я рассматривала только одну из особенностей наследия ГУЛАГа, формирующую сегодня опыт российских заключенных. Я могла бы говорить о множестве других особенностей, основанных на преемственности мрачного прошлого, травмирующих заключенных, удерживающих российскую пенитенциарную систему на вершинах шкалы суровых наказаний, к которым относятся: коллективистский подход в управлении заключенными, использование общей жилой площади, система мобилизации труда заключенных для достижения экономических целей, и сегодня устанавливаемые пенитенциарным учреждением, а не государством. В 2012 г. Европейский суд по правам человека признал Россию виновной в нарушении статей 3 и 13 прав лиц, содержащихся под стражей в ожидании суда. Суд постановил, что существуют систематические и глубокоструктурные проблемы в самой российской пенитенциарной системе. Это одно из свидетельств того, что надежды 1990-х гг., когда Российская Федерация приступила к реформированию системы уголовного правосудия, направленному на коренное преобразование пенитенциарной системы, оказались несбывшимися.
Реформа застопорилась, в некоторых случаях повернула вспять. Сегодня, как и двадцать лет назад, России все еще предстоит преодолеть советское наследство уголовно-исполнительной системы, приступить к построению новой пенитенциарной культуры, основанной на убеждении, что люди могут успешнее преодолевать свое девиантное поведение, оставаясь членами общества, не отторгаясь на его географические задворки.
Светлана Игнатова, Олег Божков[470]
Факторы успешности сельхозпредприятий в экстремальных экономических условиях
Исследование проблем современного российского села требует пристального внимания к такой категории сельского населения, как предприниматели. Руководители сельскохозяйственных предприятий погружены в проблемы современного села, имеют высокий уровень ответственности, с этой точки зрения они могут выступать как эксперты по вопросам развития сельской местности, оценить ее настоящее, прошлое и будущее. Одновременно их можно рассматривать как носителей систем ценностей и установок, которые вступают в конфликт со сложившейся на селе системой хозяйствования, способствуют ее преобразованию или коренной ломке. Даже небольшие успехи в развитии производства, которые специалистам показались бы мизерными и смешными, для них являются крупными достижениями, так как заработаны огромными усилиями в совершенно неблагоприятных экономических и правовых условиях. Функциональные обязанности руководителей этого уровня достаточно конкретны, но без развитой институциональной базы их деятельность во многих случаях требует постоянной инициативы и определенного риска.
Факторы успешности и неуспешности ведения сельскохозяйственного бизнесаМноголетние исследования (2001–2009 гг.) на территории Северо-Запада РФ (обследование руководителей действующих сельскохозяйственных предприятий разных форм собственности, включая фермерские хозяйства, а также руководителей районных и муниципальных образований в семи районах Тверской, Новгородской, Вологодской и Ленинградской областей) позволили выявить условия формирования и воспроизводства данной социальной группы.
