Михаил Гаспаров - Записи и выписки
Застой Ключевский: «Старые бедствия устранялись, но новые блага чувствовались слабо. Общество было довольно покоем, но порядок ветшал и портился, не подновляемый и не довершаемый. Делам предоставляли идти, как они заведены были, мало думая о новых потребностях и условиях. Часы заводились, но не проверялись». Угадайте, о каком это веке?
Застой «Да здравствует конец первого застойного периода!» — был заголовок в «Московском комсомольце» 1988 г. Бел Кауфман спросила главного московского раввина, как он относится к перестройке, он ответил: «С осторожным оптимизмом».
Зачет а я не умею принимать зачетов. «Задавайте мне вопросы: за разумные вопросы будет зачет». Они задавали, я отвечал. «В средние века это называлось disputatio quodlibetica: вместо экзамена вам я устроил экзамен себе: жаль, что он вышел такой нетрудный».
Записи и выписки У Эффенди Капиева было при себе три записных книжки: для себя, для печати и на всякий случай.
Знание Хаусмену кто-то написал: «Вы — первый филолог в Европе». Хаусмен сказал: «Это неправда — будь это правда, он этого бы не знал».
Завсектором — для меня была должность главноуговаривающего и главнододелывающего.
Зазор С. А.: «Вы же знаете, между дозволенным и недозволенным зазор велик, и он-то есть наше поле деятельности». Я вспомнил про Колумбово яйцо.
Зеркало Н. Котрелев по письму к Суворину нашел псевдонимную рецензию В. Соловьева в «Новом времени» на первые выпуски «Вопр. Фил. и Псих.» и озадачился: там были сплошные хвалы В. Соловьеву, и не понять было, где здесь кончалась маскировка и начинался то ли нарциссизм, то ли маккиавеллистика?
Зеркало «Пришвин точно всю жизнь в зеркало смотрится», сказал И. Соколов-Микитов (НМ, 1991, 12, 170).
Зеркало «Русская разговорная речь: тексты», изд. РАН: я, заикаясь, привык следить за своей и чужой речью, поэтому мне не так неожиданно было увидеть в этом зеркале, как у меня рожа крива.
Заплаты Стихотворение Киплинга «Дворец» я прочитал школьником — сверстники помнят серый его сборничек 1936 г. с зубодробительным предисловием, — в переводе А. Оношкович-[242]Яцыны. Я долго помнил его наизусть; но когда прочитал его по-английски, то оказалось, что некоторые места уже забыл. Пришлось заполнить пробелы собственным переводом. Через много лет, перечитав Яцыну, я подумал, что забытые и замененные места, может быть, были не случайны.
Каменщик был и Король я — и, знанье свое ценя,
Решил на земле построить Дворец, достойный меня.
Когда раскопали поверхность, то под землей нашли
Дворец, как умеют строить только одни Короли.
Он выстроен был неумело, он выведен был наугад,
Вкривь и вкось вились коридоры, и сходились углы невпопад,
Кладка была неуклюжей, но на каждом я камне читал:
Вслед за мною идет Строитель. Скажите ему: я знал.
Я не медлил в старых раскопах. Я сам себе мог помочь.
Я шел, перетесывал камни и отбрасывал лишние прочь.
Я жег его мрамор на известь, гнул стропила, топил свинец,
Принимая и отвергая то, что оставил мертвец.
Не презирал я, не славил, лишь дело свое верша,
Но в стройке была все виднее строившего душа.
Словно в глаза ему глядя, понимал я, что я прочту
Двигавшейся рукою двигавшую мечту.
Каменщик был и Король я. В полдень гордыни моей
Они принесли мне Слово, Слово из Мира Теней.
Было слово: ты сделал, что должен. Было слово: на прочем запрет.
Как и ты, Дворец твой — добыча тому, кто придет тебе вслед.
Я отозвал рабочих от кранов, от верфей, от ям,
И все, что я сделал, бросил на веру неверным годам.
Но надпись носили камни, и дерево, и металл:
Вслед за мною идет Строитель. Скажите ему: я знал.
«Гнул стропила» — никуда не годится, но лучше я не смог. Пусть кто-нибудь поставит еще одну заплату.
И. О. Исполняющий обязанности человека — звучит ли это гордо? См. ПУШКИН.
«Известное известно немногим» Видимо, и неизвестное неизвестно немногим? Это обнадеживает.
Изувер букв, «фанатик», все чаще употребляется в значении «изверг»: «в Ростове судят изувера…» (АиФ, 92, 19). Так уже у Цветаевой: «Изувера белому делу…» [243]
«Идеализм рождается у господствующих классов от привычки сказать слово и получить вещь; вот так и бог сказал: да будет свет». — М. Н. Покровский.
Идея в литературном произведении (как мораль в басне). Есть игра: из слова «муха», меняя по одной букве, сделать слово «слон». Точно так же и из «Гамлета» при желании можно вывести идею о вреде табака, только для этого потребуется больше переходных ступеней, чем для иного вывода. Научиться выделять и подсчитывать эти переходные ступени — будет той формализацией правил выведения идеи из текста, к которой стремился Б. Ярхо.
Импортный Так называется списанный или компилятивный комментарий к переводному автору.
Индивидуальность Это когда каждое «а» в строке не хочет быть похоже на другое.
Ирония Как трудно пародировать философию! все кажется, что она сама себе пародия. Пародическая философия обэриутов более всего похожа на философию Кифы Мокиевича, но этот подтекст почему-то ускользает от интерпретаторов. В то же время исходить из этого при анализе нельзя, потому что ирония, за редчайшими исключениями, — вещь недоказуемая.
Ирония Н. Гр. сказала: таково же неразрешимое колебание филологов: учение Платона о вдохновении (или о чем угодно) всерьез или ирония? После веков серьезного понимания любое учение кажется пародией на копящуюся литературу о нем и филология начинает рубить сук, на котором сама сидит.
Искусствоиспытателем а не искусствоведом называл М. Алпатов А. Габричевского, вернее бы это сказать о Б. И. Ярхо.
Интерпретация «Мы знаем, что с течением времени понимание произведений не усыхает, а обогащается». Т. е. растет наше собственное творчество по их поводу. («А к подножию уже понанес ли…», писал Маяковский.) Колумб огорчился бы, что вместо Индии авторского замысла он нашел Америку собственного сочинения, а мы этим гордимся.
Иконический образ «Ночевала тучка золотая» — стихотворение, рассеченное шрамом: строка «Старого утеса. Одиноко» противопоставлена всем другим и ритмически и синтаксически, все глаголы сгрудились после этого рубежа, эмоциональная окраска до и после него противоположна. [244]
Иконический В «Моему аристарху» — «За рифмой, часто холостой, бегут трехстопные толпой на аю, ает и на ой»: «холостая рифма» — выражение неправильное, в соответствии с темой, а «ой» — действительно самая частотная русская рифма.
«Лит. газета» печатала статью с новой теорией стиха «Слова о полку Игореве»: строчки соизмеряются по числу одинаковых букв, вот промелькнули вразнобой пять Т и вот еще пять Т, значит — две строчки. Меня попросили написать предисловие, я написал, — «Была детская игра: по клеточкам нарисованы в беспорядке кошки, мышки и лягушки, их нужно пересчитать, но не порознь, а так: первая кошка, первая мышка, вторая кошка, первая лягушка, третья кошка, вторая мышка итд., кто раньше собьется. Автор новой теории предполагает в читателе — точнее, в слушателе! — «Слова» вот такую фантастическую быстроту и четкость восприятия» итд. Лишь потом я вспомнил, что Хлебников именно такие закономерности обнаружил — post factum — в своем «Кузнечике»: 5 «к», 5 «р», 5 «л», 5 «у». Думал ли об этом толкователь «Слова»?
Имя Булгарин был Фаддей в честь Костюшки (Греч).
Имя Покойного Г. М. Фридлендера звали Георг-Гастон-Эдгар Михайлович — так написано было в его заявке в РФФИ.
Имя Когда в бурсе, чтобы согреться, устраивались драки стенка на стенку, то становились по фамилиям: с одной стороны на -ов («веди-ер»), с другой на -ский, а редкие на -ин присоединялись к -ским (Гиляров-Платонов, I, 227).
Имя Восп. М. Слонимского: Тынянов написал на него рецензию, «под рассказом «Актриса» подписался бы Куприн», но оказалось, что Слонимский уважает Куприна; тогда Тынянов исправил «подписался бы Потапенко», Слонимский обиделся, но поздно.
Искусство для искусства Маргарита Австрийская, плывя замуж в Испанию, в смертельную бурю сочинила себе эпитафию, хоть с погибшею эпитафия тоже утонула бы, а для спасшейся она была бы не нужна.
Искренность М. М. Гиршман: монолог Печорина — это искренний рассказ о том, как Печорин неискренним образом высказывал свою искреннюю правду. Трехступенчатое преломление.
