Алексей Шляхторов - Как Русь стала Сверх-Державой. «Неправильная Империя»
Анализируя другие причины этой прочности, нельзя не отметить гибкость российской национальной политики в целом. Правящие круги России в своем стремлении удержать под своей властью новые территории, как правило, старались приспосабливаться к местным условиям и не форсировать процесс перехода присоединенных народов к общегосударственным стандартам подданства и управления. Разнообразие стратегий по управлению периферийными зонами многие современные исследователи (включая зарубежных) вообще рассматривают как главный залог долгой жизнеспособности Российской империи, СССР и возрождения сегодняшней России.
Серьезные ученые в последнее время не раз обращали внимание как на «отсутствие в российской политике тенденций геноцида в отношении присоединенных народов», так и на то обстоятельство, что в Российской империи «методы беспощадного разорения и ограбления завоеванных стран и народов… никогда не практиковались».
Напуганные строгими запретами «жесточить иноземцев» и предпринимать против них самовольные действия, «промышленные люди» жаловались в Москву, что «без государева указу собою оборониться» и «иноземцев против побивать» они не смеют. Далеко не все «промышленные» и даже служилые люди были законопослушны: случаи грабежей с их стороны фиксируются многими источниками. Но в данном случае важно отметить сам факт опасения «государевой опалы» за действия, направленные против ясачных людей.
Весьма своеобразной была также политика центральной власти по отношению к российским мусульманам. При Екатерине II попытки их христианизации (довольно слабые) были оставлены и заменены курсом на свободу исповедания ислама, подкрепленным «высочайшим» обещанием охранять мусульманскую веру, выделением казенных денег на строительство мечетей и созданием (для контактов с властью и соответствующего надзора) мусульманских духовных управлений. Татарская, как и немецкая (в Прибалтике) знать была уравнена в правах с российским дворянством.
В последнее время, пытаясь выяснить причины прочности Российской империи в течение по меньшей мере двух столетий, историки дали немало общих характеристик ее национальной политики и межэтнических отношений на ее территории. Н. И. Цимбаев в этой связи выделяет два исторически обусловленных обстоятельства.
Первое: Россия была империей без имперской нации. Она принципиально отличалась, к примеру, от Австрийской империи, где господствовали немцы.
Второе: Россия была империей, где отсутствовало жесткое противопоставление подданных, принадлежавших к одной конфессии, всем остальным. Этим она отличалась от Османской империи, в которой мусульманин (необязательно турок-осман) всегда признавался правым в споре с немусульманином.
Трепавлов считает, что «в России сложилась особая цивилизация, которой присущи определенные алгоритмы взаимной адаптации множества народов и друг к другу, и к государству в целом… Здесь сказались и огромные расстояния, и открытая, демократическая русская культура, и возможность обходить суровые законы, и традиционная установка правящих кругов на сотрудничество с этническими элитами, и многое другое. Все это сплачивало полиэтническую систему, придавало ей прочность, превращало в «непоколебимый столп» (как выразился казахский хан Абу-л-Хайр)».
А по мнению Л. Н. Гумилева, «весь XVIII век соседние народы по инерции воспринимали Россию как страну национальной терпимости – именно так зарекомендовало себя Московское государство в XV–XVII веках. И поэтому все хотели попасть «под руку» московского царя, жить спокойно, в соответствии с собственными обычаями и с законами страны». Здесь с мыслью о национальной терпимости как одном из принципов внутренней политики России следует согласиться.
«В исторически формировавшейся как многонациональная Российской империи всегда отсутствовали традиции «зоологического национализма», «апартеида» или же поисков «чистоты крови», ибо в конечном счете во внимание принимался лишь один критерий – служение интересам России…» Важной особенностью Российской империи считается также отсутствие в числе ее подданных людей «второго сорта», вроде метисов, мулатов и квартеронов – типичных для колоний западноевропейских стран. Дети от смешанных в расовом отношении браков, если были крещены, не отличались в правовом отношении от русских.
Национальная терпимость «верхов» невозможна в стране, где нет национальной терпимости у «низов». И русский народ проявил это свойство своего характера с давних времен, что не могло не облегчить правящим кругам проведение гибкой национальной политики (российским властям и в этом отношении крупно повезло со своим народом). «Русские могли стать костяком столь большого государства исключительно благодаря своей этнической терпимости к другим народам», – уверен Р. Абдулатипов, бывший министр по делам национальностей РФ и нынешний глава Дагестана.
Исследователи обращают внимание на тот факт, что ни в устном народном творчестве, ни в русской классической литературе не воспевался русский человек как господин и повелитель других народов. Что в иерархии духовных ценностей русского народа никогда не превалировали черты высокомерия, что русскому сознанию была одинаково чужда как религиозная, так и этническая нетерпимость, а наоборот – была присуща естественная «комплементарность», то есть способность мирно уживаться с представителями других рас, национальностей и вероисповеданий. ГЛАВНОЕ НАСЛЕДИЕ ЕВРАЗИЙСТВА.
А вот – полная противоположность.
Историки Негри и Хардт в своей книге «Империя» так характеризуют отношение «отцов-основателей» США к индейцам: «В сознании американцев территория Северной Америки воспринималась изначально как пустое пространство, а это было возможно либо через сознательное игнорирование самого факта существования коренного населения, либо через приравнивание их иным, нечеловеческим формам жизни, к недочеловекам, к атрибутам окружающей среды. Как для обработки земли ее следовало предварительно очистить от деревьев и камней, так и американскую территорию необходимо было освободить от местного населения… Индейцы рассматривались как природные препятствия… Они обитали по ту сторону Конституции». Комментируя это высказывание, Александр Дугин пишет: «…Как это ни парадоксально, неграм в США еще повезло. Даже в эпоху рабовладения за ними признавался статус людей. Пусть это были люди неполноценные, второго, а то и третьего сорта… Но все же они считались людьми», в то время как индейцы были «вынесены из числа людей». Просто отпадное, а-ля КВН – «повезло пацанам, в число 10 000 тонн попали!», но вместе с тем такое меткое и существенное замечание.
Итак, первое и важнейшее отличие нашей евразийской цивилизации от атлантических – то, что в нашем понимании все люди – это люди, имеющие в первую очередь равное право на жизнь, на землю, и вообще – на нормальное существование, без всяких модных на Западе резерваций. И контракты на покупку-продажу 10 000 тонн негров (вместе с селедкой и солеными огурцами) нам тоже… э-э… ну совсем не нужны. Ну, там, «грузите апельсины бочками», но именно – АПЕЛЬСИНЫ. Никаким нашим жуликам, даже в страшном сне, даже Остапу Ибрагимовичу и его соратнику – любимому сыну… Шуре Балаганову никогда не пришел бы на ум – даже на КВН, даже рядом с Гусманом, – текст типа «грузите негров бочками» с доставкой в Рио. Такие дикости – это уровень гамадрилов, даже не пите– или шестикантропов. Это вообще за пределами восприятия в нашей цивилизации. 10 000 тонн негров – не наш метод.
Второе. В западных, особенно англосаксонских цивилизациях – много денег всегда важнее, чем много людей, даже если речь идет об обогащении через истребление. И даже не важно, если белые люди – христиане-ирландцы. Вспомним великий голод 1840-х, когда можно спасти несколько миллионов ирландцев, просто прекратив на время экспорт зерна. Но как?! Ведь это же – потеря прибыли!! То же самое повторилось в Индии, а затем, еще более варварским методом, – в Китае, с опиумом и гибелью всего-то 150 000 000 человек. Естественно, нас атлантисты нередко считали простаками, хотя и с железными кулаками и пушками. У них-то сценарий всегда был один и тот же, «естественный» в их понимании: открытие, вторжение, погром, порабощение. И – выкачивать, выкачивать, выкачивать. Ну а потом, не спеша, можно и лазареты построить. Но – потом, не сразу, когда ограбляемое общество уже хорошенько переформатировано под нужды новых хозяев. И, конечно, русская империя казалась неправильной, убыточной, да просто глупой. Вот только что осталось от владений Англии, Португалии? И еще: что было бы с «цивилизованным» миром, если бы у России (СССР) в 1941 году не было бы Урала с Сибирью?! Смогла бы наша страна в таком случае выстоять и победить во Второй мировой войне и тем самым спасти человечество от «коричневой чумы» фашизма? Риторичность этого вопроса очевидна… Думается, ответ бы был не очень радостным. И сейчас, в наши дни: менее богатая, но неуязвимая Россия, неотвратимо становящаяся сердцевиной Евразии, и заполненная пока что загнанными внутрь национальными и расовыми противоречиями Америка. Противоречия которой, подобно гейзерам, прорываются пока бессмысленной стрельбой психопатов – в полицейской форме или обычной одежде – по мирным, обычным людям у себя в стране. И такая же бессмысленная – по факту – внешняя политика. Со стрельбой по кому попало. С превращением хаоса из изначально управляемого в абсолютно неуправляемый. Да на таком системном ослике даже Ходжа Насреддин долго не удержался бы.
