Борис Вишневский - Аркадий и Борис Стругацкие: двойная звезда
– Да в общем, есть, но… Короче, приходи – увидишь.
Приятель пришел с двумя батонами хлеба и килограммом масла. Выставили на стол бутылочку коньяка…
– Погоди, – сказал Аркадий Натанович. И открыл холодильник. В совершенно пустом холодильнике стояла килограммовая банка черной икры.
Денег у Аркадий Натановича действительно не было. Советских. А вот чеки Внешпосылторга водились. В СССР Стругацких действительно не публиковали. А в США, Германии, Японии, Чехословакии, Польше, Болгарии, Англии, Франции – многотомники и отдельные издания. Стругацкие в те годы были самыми публикуемыми на Западе советскими авторами.
Дети
Одна из дочерей Аркадия Натановича – Наталья – училась в Московском Институте стран Азии и Африки. Однажды она шла по коридору ИССА и услышала шепот за спиной:
– Мужики, гляньте: вон идет дочь братьев Стругацких!
Комментарий Бориса Стругацкого: Видимо, это – абсолютно достоверно. В точности то же произошло в ДТ «Гагры» – моя жена услышала о себе краем уха: «Вот идет жена братьев Стругацких».
Аркадий Натанович был хорошо знаком с Владимиром Высоцким. Аркадий Натанович восхищался песнями Высоцкого и особенно обожал «В далеком созвездии Тау-Кита», которую как-то заставил петь Высоцкого четыре раза подряд. А Высоцкому очень нравились повести Стругацких. Особенно «Гадкие лебеди». Одного из своих сыновей Высоцкий назвал Аркадием – в честь Стругацкого.
Дружба
Как-то раз Мариану Ткачеву было очень плохо. Он сидел у себя дома и пытался работать. Зазвонил телефон. Это был Аркадий Стругацкий.
– Марик, ты чем занят?
– Работаю.
– Приезжай ко мне.
– Я усталый, небритый, не в форме…
– Ты что, Марик? Не знаешь, какой сегодня день?
– А какой?
– Сегодня же 28 мая, твой день рождения! Бросай все, брейся, бери такси и приезжай. Я уже стол приготовил, подарок припас…
С деньгами у Аркадия Натановича в тот день было, как всегда, плохо. Денег хватило только на стол. Но подарок все равно был царский – рукопись «Гадких лебедей».
Когда кардинал Ришелье из «Трех мушкетеров» Дюма предложил д’Артаньяну чин лейтенанта в своей гвардии, то д’Артаньян готов уже был согласиться, но понял, что в этом случае Атос не подаст ему руки, – и отказался. В этой же ситуации оказался друг Аркадия Натановича – Мариан Ткачев, когда его приняли на работу в иностранную комиссию Союза писателей СССР. Он подал заявление «по собственному желанию», поняв, что, если он этого не сделает, вполне возможно повторение истории Атоса и д’Артаньяна.
Женщины
Аркадий Натанович всегда был мужчиной привлекательным. Женщинам он нравился.
Однако относился он к ним настороженно. «Женщины для меня как были, так и остаются самыми таинственными существами на Земле, – говорил он. – Они знают что-то, чего не знаем мы, – тут он делал паузу, – люди».
На вопросы о том, почему так мало в их произведениях женских образов, Аркадий Натанович отвечал так: «Толстой говорил, что можно выдумать все, кроме психологии. А я отказываюсь понимать мотивы женских поступков. Писать же о том, чего я не понимаю, я не умею».
Известность
Писатель-фантаст Кир Булычев был как-то в Польше. Его друг, польский фантаст, решил сводить его в Варшаве в специализированный книжный магазин, где продавали только фантастику.
Пока Булычев смотрел книги на полках, его друг шепнул хозяину магазина: «Этот пан – фантаст из России».
Хозяин вышел из-за стойки, подошел к Булычеву, низко поклонился ему и сказал по-русски:
– Здравствуйте, пан Стругацкий!
Кино
Аркадий Натанович был, по свидетельству людей, хорошо его знавших, неплохим актером. Когда он писал, то на разные лады и разными голосами «опробовал» те или иные реплики персонажей, отбирая наиболее подходящие. В годы армейской юности его даже приглашали сниматься в кино, да дивизионное начальство не отпустило. Он говорил, что ему было бы очень интересно сыграть роли Снегового из «Миллиарда лет до конца света» и Феликса Сорокина из «Хромой судьбы». Аркадий Натанович очень хотел, чтобы была экранизована его любимая повесть «Трудно быть богом». Ее хотели ставить в кино такие известные режиссеры, как Алексей Герман и Карен Шахназаров, но и ту и другую постановку запретило Госкино. Председатель Госкино Ермаш объяснял свою позицию так:
– Нельзя, потому что в повести идет речь об экспорте революции.
Ему возражали: а как же «Аэлита» Алексея Толстого?
– Ну и что? – невозмутимо отвечал Ермаш. – «Аэлита» – книга, ее тираж – от силы 200 тысяч экземпляров. А тут кино, миллионы зрителей.
В итоге фильм по «Трудно быть богом» снял немец Петер Фляйшман. О его работе Аркадий Натанович высказался кратко: «Профессионально».
Книжная лавка писателей
В этот книжный магазин на Кузнецком мосту в Москве, обслуживающий членов Союза писателей СССР, Аркадий Натанович как-то зашел, чтобы купить свой только что вышедший двухтомник. Ажиотаж был страшный. Больше одного экземпляра продавщица никому не давала. Аркадий Натанович робко попросил хотя бы два: «Видите ли, я – автор».
– Знаю я вас, авторов, – грубо ответила продавщица. – Вы сегодня уже пятый или шестой. – И больше одного экземпляра не дала.
Аркадий Натанович очень обиделся. И больше в Книжную лавку писателей вообще не ходил. Вместо него приходил Мариан Ткачев, смотрел, какие книги есть в продаже, и звонил Аркадию Натановичу из автомата на улице, чтобы узнать, что покупать.
Костюм
Вопрос о новом костюме возник примерно за месяц до премьеры «Сталкера» в московском Доме кино. От похода в ателье Литфонда Аркадий Натанович отказался категорически. Тогда ему купили отрез и нашли частного портного, который согласился прийти снять мерку на дом. «Только чтобы без всяких примерок!» – поставил условие Стругацкий.
Это, наверное, был самый удивительный клиент в жизни портного. Он никак не хотел стоять на месте. Он без спроса то поднимал руки, то опускал их. Когда портной прикладывал сантиметр, Аркадий Натанович то порывался взять книгу с полки, то подойти к телефону, то начинал искать сигареты. Портной матерился, но обмерял.
Премьера. Появление Аркадия Натановича в новом костюмчике стало не меньшим событием, чем сам «Сталкер». Если на его старый костюм нельзя было смотреть без слез, то на новый – без смеха. Одна штанина была короче другой, лацканы разные, рукава – тоже. В итоге он надел его в первый и в последний раз в жизни. И остались от нового костюма тряпка в прихожей его квартиры на проспекте Вернадского в Москве и песенка из телевизионного фильма «Чародеи» по сценарию Стругацких с припевом: «Главное, чтобы костюмчик сидел».
Крепость
Середина семидесятых. В письменном столе Аркадия Натановича лежит несколько совершенно готовых неопубликованных вещей. Однако печатать их никто в СССР не спешит – опала. В гостях у Аркадия Натановича один из его друзей.
– Ну хоть бы кто-нибудь явился, – говорит Стругацкий. – Так нет, сидят по норам, никто не высовывается. Боятся. А ведь отдал бы «Гадких лебедей»… ну хоть какому-нибудь «Мелиоратору Подмосковья» или «Химику Приамурья»: плевать на гонорар – только чтоб без купюр печатали…
Помолчали.
– А ведь лет через десять в очереди будут стоять, на коленях просить: Аркадий Натанович, ну хоть что-нибудь дайте, рассказик какой или набросок… – продолжил Стругацкий зло. – На пузе будут ползти. А я ничего не дам! Мой стол – моя крепость. А крепость – 40 градусов, без стоимости посуды…
Легенды
ЛЕГЕНДУ ПЕРВУЮ, сам того не желая, создал сам Аркадий Натанович. Отвечая корреспонденту рижской газеты «Советская молодежь» на вопрос, где братья Стругацкие пишут свои произведения, Аркадий Натанович пошутил: «Съезжаемся между Москвой и Ленинградом, в Бологом, сидим в станционном буфете, пьем чай и пишем». Интервью было опубликовано в 1974 году. А через два года два корреспондента «Комсомольской правды» в тексте интервью с Аркадием Натановичем совершенно серьезно написали про кафе «У Бори и Аркаши» в Бологом, где, по их мнению, «были написаны книги „Трудно быть богом“, „Понедельник начинается в субботу“, „Пикник на обочине“, „Улитка на склоне“». После этой публикации в редакцию «Комсомольской правды» пришло разгневанное письмо из Бологовского райисполкома, где власти требовали опровержения, так как фэны всей страны завалили райисполком письмами с просьбами дать адрес этого несуществующего кафе.
Комментарий Бориса Стругацкого: Шутка про Стругацких и Бологое (довольно-таки плоская) вовсе не принадлежит АН. Эту шутку сочинил (и приписал АН) тот журналист, который брал у АН интервью, появившееся впоследствии в «Комсомольской правде» под названием «Послушная стрелка часов».
Источник ВТОРОЙ ЛЕГЕНДЫ – тоже шутка Аркадия Натановича. Он очень не любил отвечать на самый распространенный у корреспондентов вопрос: как они с братом пишут? Поэтому отшучивался. Однажды отшутился неудачно: «Водки выпьем – и пишем». Вот так и возникла легенда о том, что Стругацкие съезжаются на подмосковной правительственной даче, до одурения накачиваются наркотиками – и только потом садятся за машинку.
