Майкл Блендинг - Coca-Cola. Грязная правда
Coca-Cola не отрицала нападение полиции на демонстрантов, однако утверждала, что правоохранительные органы действовали по собственному почину, а компания, мол, даже просила их проявить большую умеренность. И в любом случае профсоюз волен предъявлять претензии субподрядчику, но корпорация тут вовсе ни при чем. Представитель Coca-Cola Кари Бьорхус отмахнулась от подобного рода нападок, как от комариных укусов: «Вот что значит быть великим брендом, — заявила она в декабре 2005 года в интервью Brandweek. — У всех к тебе претензии только потому, что ты на виду». (Профсоюзный иск не был принят американским судом, поскольку профсоюз не прошел все инстанции на родине, однако на это решение тут же была подана апелляция.)
За кулисами Coca-Cola Company продолжала интриговать, пытаясь остановить кампанию против «Колы-убийцы», пока та не распространилась чересчур широко и в других странах не нашлось желающих к ней присоединиться. Точно так же, как она предлагала все более суровые меры по ограничению продаж газировки в школах, пока не нащупала приемлемый для общественности компромисс, так и теперь Coca-Cola вместо дискредитировавшего себя отчета Cal Safety предложила очередное независимое расследование. На этот раз она обратилась к одному из самых уважаемых в мире «брендов» — непосредственно в ООН. Незадолго до собрания акционеров в 2006 году было объявлено, что Международный союз работников пищевой промышленности (IUF) просил Международную трудовую организацию при ООН «расследовать и дать оценку прежним и нынешним трудовым отношениям и политике в области прав рабочих ботлеров компании Coca-Cola в Колумбии» — так президент Coca-Cola North America Дон Кнаусс писал, обращаясь к Мичиганскому университету.
Противники корпорации тут же обвинили ее в нечестной игре, напомнив, что Эд Поттер на протяжении пятнадцати лет был представителем американских работодателей в Международной организации труда. «В МОТ правом решающего голоса обладают 640 человек, — возразил Поттер. — Нелепо даже предполагать какое-то влияние с моей стороны». Труднее было объяснить, почему корпорация заранее согласилась признать результаты этого расследования в суде, в то время как предложенное студентами расследование на том и сорвалось, что корпорация наотрез отказалась от судебного разбирательства.
Роджерсу объяснение виделось достаточно простым: хотя корпорация утверждала, будто ООН заглянет «и в настоящее, и в прошлое», сотрудник МОТ ответил ему по телефону, что комиссия будет проводить лишь «оценку нынешних условий труда». На собрании акционеров 2006 года Роджерс заклеймил расследование МОТ как «очередной фокус», который нисколько не поспособствует выявлению связей руководства разливочного завода с военизированными отрядами. «Привлечение МОТ никак нельзя считать рекламной акцией, — холодно отпарировал Исделл. — У нас есть с ними подписанное соглашение: они проведут расследование и нынешних, и прошлых наших действий».
Корпорация будет поощрять и другие расследования, пообещал Исделл акционерам. Институт энергии и ресурсов (TERI), авторитетная негосударственная организация с центром в Нью-Дели, также проведет проверку того, как корпорация использует воду. «Сегодня я могу вам сказать, что переходный период завершен, — заявил Исделл на собрании. — Мы готовы стать такой компанией, какой вы хотите нас видеть». Как и в случае с МОТ, активисты с подозрением отнеслись и к TERI: Сривастава напомнил, что на веб-сайте этой организации Coca-Cola фигурирует в качестве основного спонсора, что корпорация оплачивала ее экологические исследования, и TERI публично называла Coca-Cola одной из наиболее ответственных корпораций из действующих на территории Индии. Несомненно, ее отчет также будет излишне благосклонен к компании. По крайней мере, таким способом корпорация купила себе отсрочку: Мичиганский университет возобновил контракт через три месяца после того, как сам же его расторг, обусловив окончательное решение итогами расследования МОТ и TERI. Поутихли кампании и в других колледжах, администрация повсюду занимала такую же выжидательную позицию. К августу 2006 год а Поттер уже бил тревогу: студенческий протест «захлебнулся». Можно было предвидеть такое несколько месяцев тому назад, когда Нью-Йоркский и Мичиганский университеты изгоняли Coca-Cola. И Роджерс, и Исделл теперь оба — каждый по своим соображениям — пытались вернуться к предыдущему этапу борьбы, то есть перенести ее в суд.
За три года с тех пор, как судья Мартинес в 2003-м исключил Coca-Cola из числа ответчиков по делу АТСА, Терри Коллингсворту и Дэну Ковалику не удалось продвинуться ни на сантиметр. С самого начала Мартинес проявлял открытое пренебрежение, чтобы не сказать презрение, к этому делу. Он с упоением путал все подробности, Урабу как-то раз назвал «Богота или Медельин, или какой еще там медвежий угол», а Исидро Хиля именовал Джо Блоу. Этот своеобразный стиль мог бы показаться отрадно неофициальным, если б дело и впрямь было высосано из пальца, но юристов SINALTRAINAL он доводил до исступления. Когда наступал июнь, судья в очередной раз заворачивал все прошения, приказывая подать их снова через год. Наконец, когда на слушаниях 2006 года адвокат Panamco зачитывал историю подачи исков и судебных отказов, Мартинес перебил его насмешливой репликой: «Может показаться, будто мне вовсе не хочется иметь с этим дело, не так ли?».
Коллингсворт и Ковалик буквально онемели от столь откровенного цинизма американского судьи. Несколько месяцев спустя Мартинес подтвердил свое нежелание «иметь с этим дело», исключив из числа ответчиков также и ботлеров. Представленные Коллингсвортом и Коваликом улики сочтены слишком слабыми для того, чтобы доказать связь между руководством завода и военизированными отрядами, писал Мартинес в заключении. Долг судьи, по мнению Мартинеса, обязывал его держать оборону против «несанкционированных походов на корпорации». Представительница Coca-Cola Company тут же радостно отреагировала на решение суда: «Наконец-то дело закрыто».
Но, разумеется, дело еще не было закрыто. Коллингсворт и Ковалик потребовали пересмотра на том основании, что судья допустил существенную ошибку, рассмотрев образец соглашения с ботлерами вместо реального соглашения с колумбийскими партнерами, и таким образом исключил из числа существенных доказательств материал, предоставленный профсоюзом. «Мы сейчас не говорим о Колумбии, Coca-Cola, убийствах. Речь идет о фундаментальном и неотменимом принципе: нельзя нарушать судебную процедуру», — заявил Коллингсворт.
С подачей апелляции Коллингсворт задержался, потому что ему позвонил Эд Поттер, знакомый ему со времен работы юристом по трудовому праву в округе Колумбия. Поттер, за год до этого перешедший на работу в Coca-Cola, предложил вместе поискать приемлемый компромисс. По его просьбе стороны выбрали судью в отставке, проживавшего в Сан-Франциско Дэниэла Вайнштайна, в качестве официального посредника и 17 августа 2006 года подписали предварительное соглашение, обязуясь «приложить все усилия», чтобы в течение шести недель заключить окончательную мировую. В общем и целом предполагалась денежная компенсация жертвам насилия в Колумбии и изменения в политике корпорации с целью предотвратить подобные нарушения прав рабочих в будущем, адвокаты же со своей стороны должны были «отозвать псов», в том числе положить конец чернящей Coca-Cola кампании Рэя Роджерса.
Коллингсворт ответил Поттеру, что сдержать Роджерса он не сможет, во всяком случае, пока идут переговоры, не сможет также повлиять на «Объединенных студентов» и Сриваставу, но готов в доказательство искренности своих намерений приостановить кампанию SINALTRAINAL и воздержаться от публичной критики корпорации, пока они совместно вырабатывают компромисс. То было поспешное и, как оказалось, губительное для дела профсоюза обещание.
Вместо шести недель переговоры растянулись на полтора года, а у профсоюза сразу же было отнято главное его оружие — его участие в общей кампании, профсоюз лишился сильной позиции, с которой мог предъявлять корпорации свои требования. Переговоры шли в условиях строжайшей конфиденциальности, до сих пор адвокаты обеих сторон не вправе раскрыть, о чем на них говорилось. Но имеются протоколы заседаний, из которых виден огромный разрыв между целями профсоюза и корпорации и ясно, с какой агрессивностью корпорация оберегает свой имидж.
То ли не вполне поняв предварительные условия, то ли сознательно отмахнувшись от них, SINALTRAINAL возобновил критику Coca-Cola на своем сайте. Корпорация губила профсоюз, нанимая вместо штатных служащих временных, и на стенах профсоюзных зданий все еще продолжали появляться угрожающие надписи. Почему же они должны молчать, если Coca-Cola не отзывает даже военизированные отряды и не прекращает насилие?— рассуждали лидеры профсоюза. Руководство корпорации обратилось с жалобой к судье Вайнштайну, и тот со своего BlackBerry адресовал обеим сторонам требование: никаких публичных высказываний до начала октября 2006 года, когда к нему на стол ляжет черновой вариант соглашения. Вопреки лихорадочному перезвону и обмену электронными письмами между Коллингсвортом, Коваликом и юристами Coca-Cola, SINALTRAINAL продолжал раздавать листовки и размещать на своем веб-сайте информацию о намечающихся мероприятиях, а корпорация обшаривала и сеть, и СМИ в поисках малейшего намека на несоблюдение договора, чтобы получить повод пожаловаться посредничающему судье на профсоюз.
