Владимир Овчинский - Мировойна. Все против всех
Кроме того, «при отсутствии соперничества, прогнозируемый риск конфликта является довольно низким, всего 2 %». Внешние источники и международное соперничество самостоятельно повышали вероятность конфликта примерно на 10 % и 9 %,соответственно Простой аддитивный эффект соперничества и международных источников повышает вероятность конфликта примерно на 14 %.
Salehyan предложил теорию транснационального восстания на основе двух гипотез. Его первая гипотеза состоит в том, что конфликты будут длиться дольше, когда повстанцы имеют доступ к экстерриториальной базе.
Его вторая гипотеза заключалась в том, что внешние повстанческих базы на сопредельных территориях увеличивают вероятность военизированных межгосударственных споров между страной, где происходит мятеж и страной базирования повстанцев. Salehyan обнаружил, что эффект влияния экстерриториальной базы на продолжительность конфликта был положительным и значимым. «Наличие экстерриториальных баз увеличивает вероятность продолжения конфликта примерно на 82–46 %. Экстерриториальное убежища оказывают существенное влияние на то, как долго конфликты буду длиться».
Salehyan в соавторстве с Kristian Skrede Gleditsch и David Cunningham обнаружили, что внешняя поддержка наиболее важна и чаще всего оказывается умеренно сильным группам. Реже это происходит, когда повстанческие группы очень сильны или очень слабы.
Ряд исследователей прослеживает влияние внешней поддержки повстанцев, анализируя логистику и географическую динамику действий повстанцев. Thomas Mockaitis проанализировал 12 повстанческих групп. Он определил, что внешняя поддержка повстанцев была самым важным фактором, определившей исход во всех двенадцати случаях совокупности проанализированных им восстаний.
Ben Connable и Martin С. Libicki провели всесторонние исследования 89 восстаний с использованием количественного и качественного анализа для оценки влияния внешней поддержки повстанцев на результат.
Они определили, что решающим фактором в определении исхода повстанческого движения явилась внешняя поддержка. Мятежи редко преуспевали без каких-либо убежищ и внешней логистики. Эти факторы являются, по их мнению, жизненно важными и прямо коррелируют с повышением вероятности победы повстанцев.
Повстанцы, использующие убежища, одержали победу почти в половине конфликтов (23 из 52). Только три из мятежей, которые действовали без убежищ, закончились благоприятно для повстанцев (три из 22, в других результат смешанный). При полном отсутствии убежища и внешней логистики шанс на победу всего один из семи. Волнения, которые получили государственную поддержку извне, статистически завершались победой в соотношении 2:1.
При этом, когда спонсорство полностью отсутствовало, коэффициент победы для повстанцев упал до 1:4. Jeffrey Record установил, что внешняя поддержка «может изменить коэффициент вероятности успеха повстанцев». Он пришел к выводу, что внешняя помощь коррелирует более последовательно с повстанческим успехом, чем любое другое объяснение и, возможно, является единственным наиболее важным фактором, определяющим итоги повстанческой войны. Согласно отчетам Record, поражения терпят только повстанческие силы без внешней поддержки.
ВыводыВ результате анализа массива исследований по повстанческой деятельности, получены неопровержимые доказательства, что внешняя поддержка является решающим фактором в определении исхода восстания. Основные выводы работ можно свести к следующим пунктам:
во-первых, внешняя поддержка является жизненно важной для повстанцев;
во-вторых, предоставление внешних убежищ и логистика являются самой важной формой внешней поддержки;
в-третьих, внешняя поддержка не гарантирует победы повстанцев;
в-четвертых, внешняя поддержка может оказать решающее влияние на исход восстания;
в-пятых, наличие или отсутствие внешней поддержки позволят предсказать вероятность исхода восстания или повстанческих действий;
в-шестых, внешняя транснациональная поддержка, помощь от негосударственных субъектов, таких как диаспоры, другие партизанские движения, неправительственные организации и ЧВК становится все более значительной;
в-седьмых, внешняя поддержка повышает уровень кровопролития, насилия и увеличивает число потерь в ходе восстания как среди военных и повстанцев, так и мирного населения;
в-восьмых, внешняя поддержка повстанцев повышает вероятность возникновения или обострения, вплоть до применения военной силы, межгосударственных конфликтов между соседями;
в-девятых, интегрированная система инженерных сооружений, электронных, минных и иных заграждений в сочетании с постоянным патрулированием и использованием сил быстрого реагирования является наиболее эффективным методом повстанческих дви жений от внешней поддержки;
в-десятых, внешняя помощь может быть, и скорее всего, является, наиболее важным фактором в мятеже.
Изучение темы внешней поддержки мятежников продолжает развиваться. В том числе с использованием интеллектуального анализа больших данных, включая выявление корреляций между внешней поддержкой и другими факторами, влияющими на мятеж.
Поскольку внешняя поддержка — это самый важный фактор успеха мятежа, то силами, ведущими борьбу с повстанцами, должна быть разработана программа их локализации и изоляции с использованием дипломатических, информационных, военных и экономических инструментов государственной власти.
Ф. Хоффман, П. Гарретт
ВЕЛИКАЯ РЕКОНСТРУКЦИЯ: 11 ТЕНДЕНЦИЙ ФОРМИРОВАНИЯ БУДУЩЕГО КОНФЛИКТА[9]
Наше мышление о будущих войнах часто является заложником противоречий между преемственностью и переменами. Мы, как правило, в основном обращаем внимание на известное прошлое и игнорируем слабые тенденции, указывающие на будущее. Мысля о будущих войнах, делая рекомендации по текущим операциям, мы исходим из привычных понятий, неизменного характера войны и понимания будущего, как экстраполяции уже наметившихся процессов.
Задача прогнозирования не для слабонервных. Как отмечает Колин Грэй: «Чем дальше мы пытаемся предсказывать будущее, тем сложнее это делать исходя из сегодняшних тенденций». Конечно, мы можем извлечь выгоду из глубокого погружения в историю и понимания ее уроков, но мы должны также взглянуть за поворот, в будущее.
Часто военные действия в будущем понимают, как войны времен Клаузевица. Однако более правильно, извлекая уроки из прошлого, сканировать тенденции в настоящем, которые принесут изменения в будущем.
Нам предстоит дать ответы на некоторые ключевые вопросы: изменится ли в будущем природа и характер войны? Как наши враги адаптируются к современным конфликтам? Каковы потенциальные «новые правила игры»? Какие технологии являются наиболее перспективными для победы в будущих конфликтах, и какие направления совершенствования вооружений выбрали наши враги? Какие из изменений являются неизбежными, а какие всего лишь вероятными? Какие направления совершенствования вооружений и вооруженных сил желательны для военных и неприемлемы для политиков?
В условиях наращивания мощности потенциала стран, способных бросить вызов Америке в тех или иных сферах, сокращения ресурсов, выделяемых на армию в нашей стране, возрастания возможностей все большего числа конфликтов в будущем нам необходимо ответить на вопрос: к чему должны быть готовы вооруженные силы страны.
Развернувшиеся в последнее время дискуссии среди военных, теоретиков и практиков, действующих командиров, позволяют выделить несколько основных тенденций. Эти одиннадцать тенденций определят, по нашему мнению, лицо вооруженных сил в будущем.
1. Дополнение глобального доминирования превосходством в конфликтных зонах. Мы, как утверждает профессор MIT Б. Розен, не должны обманываться тем, что наши интересы могут быть защищены исключительно в рамках глобального доминирования. Глобальное доминирование имеет определяющее значение для обеспечения интересов США, но его недостаточно. Мы должны, бесспорно, доминировать в зонах, потенциально чреватых возникновением угроз и конфликтов, затрагивающих наши интересы.
Для этого нам нужно будет доминировать и маневрировать в зонах, где наши интересы оспариваются, в зонах, откуда легче всего нанести удар незаметно, растворившись среди мирного населения или ландшафта. Если раньше речь шла о горных районах, районах со сложным рельефом, то сегодня, а тем более, завтра, главные угрозы будут исходить из гигантских урбанизированных агломераций, образовавшихся по всему миру. Именно оттуда в будущем могут возникнуть потенциальные угрозы нашим интересам, а наши партнеры именно там могут подвергнуться наибольшему риску.
2. От простоты к сложности. Это производная тенденция от предыдущего тренда. Она отражает многолетний сдвиг, который до сих пор не признан в программе приоритетов подготовки вооруженных сил США и оснащении их соответствующими вооружениями. К счастью, недавно в армии США уже приступили к изучению уникальных требований к подразделениям, действующим в урбанизированных агломерациях. Доктор Д. Килкуллен предложил некоторые идеи принципиально новой стратегии и тактики ведения боевых действий в пределах агломераций. Он также заложил основы формирования программ подготовки и требований к оснащению таких подразделений. В любом случае будущие конфликтные среды будут гораздо более сложными, чем при традиционных войнах, будут включать в себя огромные города, где в большинстве районов будет по-прежнему протекать мирная жизнь и т. п.
