Владимир Белинский - Страна Моксель или открытие Великороссии
Как видим, и последний Московский князь рода Рюриковичей, с великим удовольствием дал Клятвенную грамоту на верность и подданство роду Гиреев и остался, как и все до единого наследники Александра Невского племени, вассалом рода Чингисидов.
Совсем не имеет значения, то ли эта Клятвенная грамота была подписана под Москвой на Поклонной горе, в стане Хана Казы-Гирея, то ли в Бахчисарае в 1594 году.
Н.М. Карамзин просто не посмел преподнести читателям настоящую картину унижения Московии и последнего Князя династии Рюриковичей — Федора Ивановича. И цель у него была совсем иной, — запрятать и исказить саму правду, дабы ложью и хитростью возвеличить это унижение.
Хочу обратить внимание читателя, что заключению Клятвенной грамоты, способствовал лично Федор Годунов, ставший после последнего Рюриковича — Правителем Московии. Годунов никогда не забывал и не скрывал своего Ордынского происхождения. Именно Ордынская знать Московии, составлявшая большую часть ее боярства и княжества, не позволяла Московии отрываться от матери — Орды.
Последний Князь Московии Федор Иванович, ушел в мир иной 7 января 1598 года. Оба последних московских князя династии Рюриковичей были людьми ненормальными.
«Грозный былъ дегенератомъ или однимъ изъ техъ параноиковъ, психологiю которыхъ изучалъ Ломброзо… Федоръ былъ полуидiотомъ».[293]
Сии утверждения не досужие вымыслы отдельных историков. Практически все европейцы, посетившие Московию в конце XVI века, придерживались подобного мнения.
«Так пресеклась на троне Московском знаменитое Варяжское поколение, коему Россия (Московия. — В.Б.) обязана бытием… — от начала столь малого, сквозь ряд веков бурных, сквозь огнь и кровь, достигнув господства над Севером Европы и Азии воинственным духом своим Властителей и народа…».[294]
Мне думается, именно Всевышнее Небо, дабы наказать эту бандитствующую Московскую ветвь династии Рюриковичей, ниспослало на головы двух последних представителей Александрова Невского племени — величайшее проклятие, превратив одного из них из человека в бандита, развратника и параноика, посягавшего на чужие титулы, предававшегося блуду и разврату; а другого — в урода и дурака, обязанного всю жизнь замаливать грехи всего рода Московских князей. И дабы сей род, враждебный всему окружению, не злобствовал и далее — прервало его навеки. Даже Небесному Терпению к бандитствующему более 300 лет в Московии роду Александра Невского наступил конец.
Аминь!
Закончился род Рюриковичей Московских не Царствием и Величием, а вассальной низостью и вечной зависимостью от Орды и Чингисидов. Как возникла Москва и Московия во владении Батыевой Орды, так и осталась в подданстве Орды до последнего Московского князя Рюриковича.
И даже первые Романовы почти столетие, весь XVII век, оставались вассалами Крымской Орды, отчего в последующем так лютовала великорусская элита над крымским народом — все никак не могла простить своего многовекового унижения.
Послушаем русского историка.
«…И даже у крымских татар в Бахчисарайском договоре 1681 г. не могли вытягать ни удобной степной границы, ни отмены постыдной ежегодной дани хану, ни признания московского подданства Запорожья».[295]
Таковы истины, скрываемые шелухой исторического словоблудия, или по-русски — «примесами лжи», от читателя. Об этом совсем позабыли державники типа Лужкова, Солженицына, и им подобные.
Великороссы-державники поведали нам не историю становления московитов, как народа, а историю разбоя Московской ветви династии Рюриковичей. При этом отчего-то прервали эту династию на Киевском князе Олеге, позабыв, что сам Олег пришел в Киев из Скандинавии, из Севера Европы. Знать, по логике великороссов, их родословная должна распространяться и на Норвежский, и на Шведский народы. Но как видим, логики в этом историческом вопросе у великороссов не существует.
Недаром историк К. Валишевский сказал, как бы залепив пощечину официальной великорусской идее:
«Хотя Московскіе государи и называют себя великим княземъ или царемъ «всея Руси», но право на этот титулъ у них было таким же, какъ и право их современниковъ английских королей, по которому они себе присваивали герб и корону Франции к своей отчизне».[296]
Но если историки Англии и английская историческая наука давным-давно сумели поправить своих королей, то великорусский истеблишмент и правители Российского (по существу Московского) государства и по сей день держат открытым рот на чужой каравай, как их лживые предшественники, повторяя давно заученную ложь о «Киевском периоде Московской истории».
11Настало время сделать обзор состояния великорусской науки, культуры, образования, общественных отношений и нравов со времени обособления Ростово-Суздальской земли и становления ее… То есть, мы попытаемся проследить, что приобрела, что создала самостоятельно Московия и народ, заселяющий ее пространство, за многие годы, начиная с XIII века до конца XVI века.
Как бы ни было горько, но даже Н.М. Карамзин вынужден был признать:
«Нет сомнения, что древний Киев, украшенный памятниками Византийских художеств… иностранных, Греков, Немцев, Италиянцев, превосходил Москву пятого надесять века (т. е. XV века. — В.Б.) во многих отношениях».[297]
Даже не начав вести анализ, приходится констатировать, что Московия все те годы была отсталым захолустьем Европы, колоссальным углом забвения и опустошения.
Можно себе представить уровень культуры и образованности Московских князей, если первым из них Иван Грозный (1533–1584 годы) научился излагать свои мысли письменно. Говорить о каком-либо серьезном образовании бояр, ремесленников и простого народа, вообще, не приходится.
Нам известно, что до середины XVIII века в Московии, а позже в России, вся духовная и умственная жизнь концентрировалась исключительно в национальной Церкви. И как писал архиепископ Макарий в своей «Истории русской церкви» в самой церкви не существовало потребности в знаниях. Послушаем Макария: «Но русские сами в то время, кажется, не имели никакого влечения к высшим духовным потребностям. Следуя примеру своих предков, они ограничивались умением свободно читать и понимать священное писание»… И только! С XIII века, обособившись в своей лесной глуши, Земля Моксель была не в силах не только что-либо использовать и развивать, но даже те немногие научные материалы, которые скапливались в церквах и монастырях, не использовались. Главной причиной невостребования материалов была повальная безграмотность «вся и всех» и естественная отсталость населения. Человек был в изначальном невежестве и власть не была заинтересована в его просвещении.
При том необходимо помнить, что Церковь в Московии с самого начала своего существования была закрытым и непроницаемым миром. Мы также должны помнить, что до XVIII века православие запрещало всякое общение с иноверцами. А «русские государи», по велению Церкви, должны были мыть руки после аудиенций, даваемых иностранным послам, дабы смыть грехи от соприкосновения с «неверными».
Этот оскорбительный обычай очень подробно изложил Папский легат Посевин, побывавший при дворе Ивана IV. Однако и сама церковь все больше и больше погружалась в мракобесие и темень.
В Московской церкви не оказалось и малейших следов школ, существование которых было повсеместным в Киевских и Галицких землях, что подтверждено многими источниками и не вызывает сомнений. В ХVI веке архиепископ Новгородский-Геннадий с величайшей грустью констатировал, что священники, им рукоположенные, не умели ни читать, ни писать, а многие из них даже плохо знали молитву «Отче наш». Если же посмотреть в XIII и XIV века, то безграмотность священников и монахов была повсеместной, о чем неоднократно упоминает в своей «Истории» В.О. Ключевский.
Уже в 1620 году ученый швед Ботвид, посетивший Московию, абсолютно серьезно поставил вопрос: а христиане ли вообще московиты? Он на этот вопрос давал отрицательный ответ. Присланный в начале XVI века из Константинополя Максим Грек для исправления Православных церковных книг, был встречен в Московии в штыки. Он обнаружил великие «церковные ляпсусы» и восстал против убеждений московитов, что солнце не заходило в продолжение целой недели после воскресения Христа, и против поверья, что на берегу Иордана ехидна сторожит завещание Адама и т. д. Кончил Максим Грек плачевно — был обвинен безграмотными московитами в «ереси» и сослан в монастырь под надзор местных «грамотеев». Русская Православная церковь была последовательной в своем невежестве и мракобесии — она запрещала, до начала XVIII века, познавательные книги Европы, такие как арифметика, астрономия, география, музыка — как неблагополучные и наносящие вред человеку.
