Звери. История группы - Зверь Рома
Сам домик двухэтажный, но небольшой, с маленьким балкончиком. А соседом через забор у меня был Миша Новокщённый. Эти два участка расположены на краю скалы. Они стоят прямо над обрывом в море. Это, скажем так, первая линия. И с моего балкона открывался вид на море – красота неземная. Здорово, когда тебе ничто не загораживает панораму.
Утречком я заходил к Мише. Он собирался очень долго. Он все делает долго, такого склада человек – все забывает, теряет, он больше, чем другие, рассеян, где‐то в метафизике своей обитает. Это все знают и все улыбаются. И вот я заходил к Мише, и пока это все раскочегарится, я рассматривал его работы, инструменты. Надо же чем‐то себя занять в паузу – скучно ничего не делать.
Гитару я с собой не брал. А зачем она мне там? Я же рисовать туда ехал. У меня была установка: я еду в Крым к художникам, смотреть, как они живут и творят, а еще их фотографировать (взял с собой «Хассельблад», «Лейку» и цифровик). Собственно говоря, этим я там и занимался – привез потом много интересных фотографий.
В основном мы рисовали. А еще ходили на море, плавали с Мишей на Тигровый камень, где водятся мидии. В ластах и масках мы доплывали к этому месту – оно недалеко от берега, метрах в 200–250. Рвали этих мидий, потом дома я их чистил, готовил в вине по-нормандски. А Миша, не чистя, просто кидал на гриль – раскрывай и ешь.
Вечерами устраивали пленэры, писали с натуры. С моделей и предметов. Играли в такие вещи, как «дорисуй»: ты начинаешь, другой продолжает, третий заканчивает. Смотрели кино. Пили вино. Так и проводили дни. Ну и, конечно, творчество быта: я захотел украсить участок тети Аллы светом. Мы чуть ли не через день ездили в Севастополь в строительный торговый центр. Там я покупал разные лампочки и светящиеся шнуры, переноски и всякую хрень для иллюминации – все это барахло. Мы каждый раз выходили с доверху нагруженной тележкой, а ребята у входа смотрели на меня сочувствующе – ну, может, надо ему, почему нет? И я вечерами украшал светом территорию. А то выходишь из дома и темно, жуть! Ничего не видно, где там туалет. Поэтому я все там оформил, украсил деревья светящимися шнурами, по земле их проложил, дорожки разметил…
Потом украшать у тети Аллы стало уже нечего, и я перекинулся на Мишин участок. Купил огромный диско-шар. У Миши шашлычница на улице стоит: небольшой навесик, а под ним мангальная печка. Там у него висела просто лампочка. Я говорю: «Давай сюда повесим диско-шар, он будет крутиться, и на участке станет красиво». И мы снова поехали в город, купили диско-шар, а еще софт-бокс – это что‐то вроде тряпки, которая рассеивает мягкий свет. В фотостудиях стоят такие. Я купил какой‐то недорогой софт-бокс. Он и освещал красиво, и фоткаться можно было. Я сделал фотосессию ванны тети Аллы с диско-шаром… Ну скучно же все время рисовать, бухать, фотографировать и сидеть на пляже. Тете Алле все очень понравилось. Но Миша потом половину декора забрал себе на участок, у него там очень красиво – персики, елочки. Он любит копаться в земле, покупает разные растения, пихточки, следит за всем. Он потом этими световыми причиндалами очень красиво украсил свою беседочку.
Еще мы расписывали Мише забор. Я рисовал какие‐то веселые каракули. А потом мы рисовали кто что хочет, чтобы украсить наш импровизированный диско-бар – Мишину мангальную. Я изобразил что‐то с едой в стиле итальянских плакатов 50-х годов. Красные выцветшие цвета. Бутылка вина и стейк. И надпись «Фиолентпродукт». Повесили это творение Мише в мангальную. Мы все время развлекались. Допустим, ребята садились с натуры рисовать девушку, а я ходил и фоткал этот процесс, сам не рисовал, больше наблюдал за ними, я‐то не художник.
Это крымское путешествие дало мне больше какой‐то свободы, чем навыков рисования. Я получил информацию, которая мне могла бы пригодиться. Мне было интересно там все. Особенно наши долгие разговоры с Володей на темы творчества, в целом искусства. Каждый раз эти беседы приводили нас к слову «искренность». Ее нельзя никак оценить. Искусство – это способность вызывать ответные чувства. А чем ты можешь вызвать чувство? Либо шоком, либо искренностью, когда ты говоришь с кем‐то о себе. Это не полотно и не песня с тобой говорит, а художник или автор. Не надо это разделять.
Авторы, как и художники, бывают так себе, бывают хорошие, бывают гении. У всех великих творцов, если взглянуть на историю изобразительного искусства или музыки, есть то, о чем мы вели эти бесконечные ночные беседы в Крыму. Без этого ничего невозможно. Человек может иметь скверный характер, он даже может быть извращенцем или психически больным, но он будет творить, потому что ему это надо делать. Он не может это делать неискренне. Даже то, что Моцарт писал на заказ так легко, левой ногой, он делал искренне. А кто‐то в муках сидит и что‐то рожает. Но это уже не важно, это лишь технология.
Сейчас искусство шагнуло дальше полотна. Художник задает направление развития человечества вообще – всего того, что происходит с людьми. Это он показывает им новые грани и новые возможности. Это он определяет – не президент, не токарь, не пекарь, а художник придумывает то, чем будет жить человечество в будущем. Это серьезный вопрос, который больше относится не к искусству и даже не к политике, а вообще к мироустройству. Потому что художники – это те, которые знают больше и воплощают эти знания в реальность. И они, конечно, влияют на все.
Волшебный мир
Мы идем на лодке по океану. Сейшельские острова. Над моей головой огромное, огромное небо. Оно все светится. Млечный Путь. Туманности. Очень красиво. Жутко красиво. Я никогда не видел столько звезд. Когда нет никакого светоотражения и ничто не мешает их наблюдать. Никогда не видел такого неба. Просто фантастика. И рыбы летучие, которые выпрыгивают из воды и летят. Волшебный мир. Хотя чего там – даже под воду не спускался, в космос не улетел. Внутри только восторг. И как бы все это запомнить? Вместить в свою память это нечто необъятное. Угла зрения не хватает, чтобы рассмотреть это небо. У женщин, может, еще и хватит, а у мужчин нет.
Легкое покачивание. Штиль. Я трезвый… Работать мне тогда не хотелось вообще. Ничего не хотелось: ни писать песни, ни выступать. Ни фига. Хотелось отдыхать. Заниматься другими вещами: ходить по музеям, кататься на велосипеде, фотографировать… Жить для близких. Готовить еду, в конце концов. Выпить водки, половить рыбу. Что угодно. Только не работать. Я находил радость в других вещах: когда я в первый раз встал на доску без помощи инструктора и учителя и поехал на хорошей уже волне. Я понял, что могу теперь САМ. Я не боюсь! Я бог! Я стоял и всем махал: вы видели?!! Я спрыгнул, вернулся на берег и все еще спрашивал: нет, ну вы видели? Я один поехал, без инструктора! И мне хлопали все сёрферы вокруг.
Мы много путешествовали с Мариной, решили посмотреть, что за остров такой – Бали. Слышали отзывы разные: кому‐то нравится, кому‐то вообще нет. Потом мы поняли, в чем суть этого места. Кто стоит на доске, увлекается йогой, тому там кайфово. А те, кто любит пляжный отдых «все включено», – это вообще не их остров. Им в Турцию или Таиланд дорога, но не на Бали точно.
Мы приехали, увидели волны и больше ничего. Сняли виллу, в придачу к которой нам дали кучу рекламных проспектов и рассказали, что есть на острове, куда можно поехать и чем заняться, что посмотреть. Среди проспектов оказалась реклама русской серф-школы TakeOff. Мы решили попробовать. Думаешь, круто – встал и поехал. Страшно стало немного позже. Мы пришли на урок, познакомились с ребятами. Сначала на берегу прошли теорию. Потом зашли в воду, и нас в пенке покатали. Нормально, весело, вроде неплохо. Потом уже подальше пошли. Начали уже отталкиваться, вставать.
Воды я не боюсь, но плавать по-взрослому научился недавно. Раньше незачем было. Я ходил заниматься в спортклуб, иногда плавал в бассейне, у меня спина больная, нужно ее расслаблять. Но плавал я там, как все бабушки в чепчиках – руками от себя отгребал, вертикально столбиком. Я вообще не любил плавать, потому что уставал быстро, а уставал из-за отсутствия техники. Там меня все время доставал тренер: «Роман, а вы не хотите научиться правильно плавать?» Я рявкал в ответ: «Нет! У меня нет времени!» Так продолжалось долго. Я лежал на воде, расслабляя спину. Но он все равно подходил и подходил. Молодец! Потому что однажды я сдался: «Ладно, черт с тобой! Давай попробуем разок!» И он довольно быстро меня научил. А тут еще и серфинг, как раз пригодилось.
