Анатолий Абрашкин - Русь - Арийская колыбель. От Волги до Трои и Святой Земли
Этот вывод в значительной степени подтверждает нашу точку зрения, что Троянская война возникла первоначально как конфликт малоазийских ахейцев с троянцами и их союзниками — участниками первого похода «народов моря». По воспоминаниям греков, пламя Троянской войны охватило не только Троаду. Напомним, что первый десант греков высадился в Мизии. Эпос утверждает, что произошло это по ошибке греческих «штурманов», не знавших пути к Трое, но думается, что причиной тому стали более серьезные обстоятельства. Малоазийские ахейцы, контролировавшие Милет, по пути к Трое должны пройти через Мисию! И добраться до Трои им не удалось потому, что их к городу попросту не пропустили мисийцы Телефа. Спустя восемь лет (или через десять после похищения Елены) материковые ахейцы второй раз напали на Анатолию. Но и во время этой кампании воевали не одни троянцы. Достаточно вспомнить только перечень племен, пришедших под Трою! Из той же «Илиады» мы узнаем о разграблении ахейским войском острова Лесбос, находившегося в сфере влияния Приама. Один Ахилл захватил и разграбил более десятка городов. Не следует забывать и о данайцах, обитавших на юге Анатолии. Они, как известно, были союзниками ахейцев, и чтобы прийти под Трою, им надо было пересечь полуостров с юга на север через земли дружественных троянцам народов, входивших в состав «стран Арсавы».
И другой важный момент, характеризующий военные действия ахейцев. Согласно «Илиаде», цари других племен как будто подчиняются верховному вождю Агамемнону. Вместе с тем из текста следует, что верховная власть Агамемнона была в значительной степени эфемерной. В противном случае разве мог бы Ахилл в присутствии всего войска грубо оскорблять и поносить царя Микен за то только, что он отнял у него наложницу?
Грузный вином, со взором песьим, с сердцем еленя.
Так кричал Ахилл. Более того, он грозил, что вернется на родину. А потом, когда ахейское войско ринулось в бой, он спокойно сидел со своей дружиной у палаток, наигрывая на форминге (музыкальный инструмент наподобие наших гуслей). Огромное войско при отсутствии «железной» дисциплины, разумеется, не могло все десять лет находиться вблизи Трои. Отряды ахейцев, что называется, погуляли по Анатолии, и происходило все это не без помощи их малоазийских соплеменников.
Ну, а что, собственно, известно историкам об эпохе Агамемнона и Менелая в материковой части Греции? Если судить на основании текста «Каталога кораблей», владения Агамемнона простирались от столицы, Микен, в Северной Арголиде, далеко на запад, вдоль северного побережья Пелопоннеса. В классический период Микены превратились в небольшую деревеньку; располагавшуюся у руин древнего замка и находившуюся в подчинении у Аргоса. В XIX веке, когда Греция освободилась от турецкого владычества, это безлюдное место в горах все чаще стали посещать путешественники из разных стран. Все здесь навевало мысли о величественном прошлом и былой славе города, некогда господствовавшего над всей Элладой. Но теперь он представлял не более чем груду камней. Пусты были и огромные купольные гробницы у подножия холма, где некогда покоился прах владельцев дворца. Особенность этого типа погребений заключается в том, что каменная кладка круглых стен находит продолжение в потолке, принимающем куполообразную форму и укрепленном на слегка выгнутых каменных блоках. Таким гробницам — вполне произвольно — были даны имена прославленных героев поэмы и мифов: сокровищница Атрея, могила Агамемнона, могила Клитемнестры. Эти и другие условные наименования сохранились по сей день.
В 1876 году в Микенах начал вести археологические раскопки Генрих Шлиман. Романтическое увлечение поэзией Гомера, огромный интерес к древнегреческой истории сочетались в нем с деловитостью и предприимчивостью. Он справедливо предположил, что купольные гробницы уже много веков назад были разграблены. Поэтому наибольшее внимание он обратил на руины замка, считая, что только там, под слоем земли и камней, еще могли сохраниться остатки былого величия.
Предположения исследователя полностью оправдались. Внутри оборонительных стен, сразу за знаменитыми Львиными воротами, Шлиман обнаружил большое число захоронений. Это были шахтные гробницы, то есть могилы, подобные нашим современным захоронениям (высеченные в скале погребальные склепы, имеющие форму прямоугольных колодцев). Они не имеют ничего общего с купольными гробницами и, наверное, потому остались не замеченными как завоевателями, так и грабителями. А между тем в них находились несметные сокровища. Шлиман извлек из земли изделия, поражающие как своими художественными достоинствами, так и весом благородных камней и металла: великолепные, с богатой отделкой бронзовые мечи и кинжалы, украшенные резьбой золотые и серебряные кубки, перстни, цепочки, ожерелья, различные женские украшения. Особенный интерес представляли маски из золотых пластин, покрывавшие лица покойных царей и точно воспроизводящие их черты. Шлиман считал, что одна из этих масок принадлежала великому вождю ахейцев, завоевавшему Трою. Он гордо писал: «Я заглянул в лицо Агамемнона!»
Позднейшие исследования показали, что Шлиман ошибался. Некрополь в Микенах относится к XVI в. до н. э., тогда как Троянскую войну датируют как минимум тремя веками ранее. В годы, непосредственно предшествующие ей, создавались уже купольные гробницы. Это было время наивысшего могущества и процветания Микен. Именно тогда были воздвигнуты мощные оборонительные стены из огромных каменных глыб, плотно прилегавших одна к другой, знаменитые ворота с двумя высеченными из камня львицами над ними (Львиные ворота). Могучие каменные звери стояли, опершись лапами о колонну и повернув головы навстречу входящим. Надо полагать, что владения царей, которые могли себе позволить строительство столь мощных оборонительных стен и великолепных купольных гробниц, были обширны. Действительно, власть микенских царей, как об этом сообщает «Илиада», распространялась на многие области.
Позднее произошла катастрофа. Вначале над Грецией пронесся «северобалканский смерч», а уже в самом конце XII в. до н. э. в Микены вторглись племена дорийцев. Они разграбили и разрушили до основания огромный комплекс дворцовых строений. Лишь в древних мифах и песнях певцов–сказителей (аэдов) сохранилась память о мрачном замке и «богатых золотом Микенах» — так говорит о столице Агамемнона «Илиада». Запустение и мертвая тишина воцарились на холме и среди гробниц.
К югу от Микен находились города Аргос и Тиринф. В годы Троянской войны они принадлежали не Агамемнону, а Диомеду, прибывшему под Трою во главе восьмидесяти кораблей. Руины Тиринфа, как и развалины Микен, сохранялись на протяжении веков. И здесь первым вел раскопки Г. Шлиман.
Тиринф был построен в те же времена, что и Микены. Его расцвет относится к XIII в. до н. э. В следующем столетии дворец стал добычей завоевателей. Особенно сильное впечатление здесь производят циклопические стены, подобные микенским. Трудно поверить, что эти оборонительные стены, состоящие из огромных камней и толщиной превышающие в некоторых местах десять метров, сложены руками человека. Тиринф поражал не только мощью своих стен, но и великолепием внутренней отделки помещений. В мегаро- не — главном дворцовом зале — сохранились остатки настенной живописи. В замке имелась тщательно продуманная канализационная система, проходившая под дворами и жилыми помещениями.
Существование двух крепостей (микенской и тиринфской), одной возле другой, естественно ставит и вопрос о взаимоотношениях их правителей. Предположение об изолированном существовании Микен и Тиринфа отпадает, так как немыслимо представить Микены не имеющими доступа к морю. Остается предположить, что Тиринф зависел от Микен и что в древней Арголиде существовало территориальное объединение во главе с Микенами. Это предположение подкрепляется существованием ряда дорог, пересекающих Арголиду в разных направлениях и скрещивающихся у микенского холма. Дороги построены в той же циклопической манере, что и крепости. Их скаты укреплены огромными каменными глыбами, из таких же громадных камней сделаны и приспособления для отвода воды. Местами возле дорог сохранились руины циклопических сторожевых башен. Таким образом, создается впечатление, что вся эта территория была объединена под властью микенских правителей и поставлена под военный контроль гарнизонов, находившихся в двух этих крепостях.
Юго–западнее Микен и Тиринфа, на западном побережье Пелопоннесского полуострова располагался Пилос — владения старца Нестора, который привел под Трою девяносто кораблей, всего на десять меньше, чем царь Микен. Остатки строений микенского времени были обнаружены в Пилосе лишь в 1939 году. Эта заслуга принадлежит американскому археологу Карлу Уильяму Блегену — тому самому, кто до того руководил раскопками Трои. Дворец пилосского царя был не так огромен, как замки в Микенах и Тиринфе, однако с точки зрения богатства он им почти не уступал. Греческая традиция сохранила воспоминания о богатстве и могуществе правителей Пилоса. Упоминания в гомеровском эпосе о городе и доме Нестора всегда сопровождаются такими эпитетами, как «пышный», «богато украшенный» и т. д.
