Джон Кампфнер - Свобода на продажу: как мы разбогатели - и лишились независимости
Наиболее поразительным шагом стало придание политической и юридической силы разрешению прослушивать телефонные разговоры, о чем «Нью–Йорк таймс» сообщила с большим опозданием. В 2008 году при существенной поддержке демократов были приняты поправки к закону «О надзоре за внешней разведкой». Они получили полное одобрение лидеров демократов в Палате представителей. Барак Обама, заручившись поддержкой демократов, изменил своему обещанию, данному во время праймериз, и поддержал расширенную версию законопроекта. Новая редакция узаконила новые методы не санкционированного судом сбора информации. Она содержала наибольшее число поправок к федеральному закону о розыскной деятельности за последние 30 лет. Конечно, давление на демократов было сильным. В СМИ по–прежнему не ослабевали патриотические призывы. Кристофер Бонд, республиканец, старший сенатор от штата Миссури, поддразнивал коллег, объясняя, что им не следует бояться этого закона, «если 'Аль–Каида' не входит в число ваших адресатов быстрого набора». Даже он был удивлен тем, как легко законопроект прошел через Сенат: «Я думаю, что Белому дому удалось заключить сделку на условиях, на которые он даже не рассчитывал».
В ночь победы Обамы на выборах в ноябре 2008 года я написал в «Гардиан»:
Приятное ощущение от этих удивительных американских выборов неизбежно пройдет, и тогда здравомыслие заставит задать вопрос: в каком состоянии будет теперь пребывать западное общество? С того момента, как Буш украл выборы в 2000 году, он разрушил веру во все — от выборного процесса до защиты гражданских свобод и соблюдения норм международного права. Альтернатива — авторитарный капитализм — процветала в течение последних восьми лет, когда во всем мире слова западных политиков воспринимались как совершенно расходящиеся с делами. Сейчас, особенно сейчас Обама должен сократить этот разрыв. Как бы ни была трудна его задача, ему предстоит играть главную роль в определении судьбы западной демократии.
И внутренняя, и внешняя политика США — самопровозглашенного лидера свободного мира — всегда находилась под пристальным вниманием. Курс Буша на захват и превосходство поставил внешнеполитические связи Америки с ног на голову. Содействие распространению демократии было превращено в главную внешнеполитическую цель без оглядки на положение в мире либеральных демократий.
В течение многих лет в рамках проекта «Пью глобал эттитьюдс» в различных странах проводились опросы, отслеживающие изменение имиджа США в мире. Полученные результаты свидетельствуют, что в течение 2002 года отношение к США определялось сочувствием — из‑за трагических событий 11 сентября, но после 2002 года в отношении Америки росли гнев и неприязнь. Большинство опрошенных в 43 из 47 стран, включая 63% в самих Соединенных Штатах, заявило, что США способствуют распространению демократии скорее там, где это служит их интересам, нежели во всемирном масштабе.
Мир и сами американцы видят, что американская демократия переживает трудности. Поведение президента и вице–президента таково, как если бы они были выше закона. Конгресс не смог противодействовать этому… Суды промолчали в большинстве случаев, когда нарушались основные гражданские свободы. Правительство США тайно и без санкции суда вело записи телефонных переговоров миллионов американцев. Исследования показали, что лишь треть американцев в настоящее время считает, что «большинство избираемых чиновников интересуется тем, что думают люди вроде меня».
В докладе «Пью глобал эттитьюдс» упоминается о том, что подавляющее большинство респондентов во всех 47 странах, где проводился опрос, полагает, будто политика Соединенных Штатов увеличивает разрыв между богатыми и бедными во всем мире. Мнение об «американских способах ведения бизнеса» высказывалось, как правило, отрицательное. Исследователи выяснили, что 10% американских семейств получали почти половину валового дохода страны; 1% богатых американцев владел половиной денег, принадлежащих этим 10%; самые богатые (0,1%) получали примерно половину того, что приходилось на долю богатых (1%).
Американскую идею содействия распространению демократии дискредитировала не только неспособность США показать пример всему миру. Большей неудачей стало открытие, что «Вашингтонский консенсус», бесцеремонный подход, отбрасывающий частности и связывающий свободные рынки с многопартийными выборами, часто приводит к обратным результатам. Эми Чуа в своей книге «Мир в огне: как экспорт рыночной демократии порождает межэтническую вражду и нестабильность в мире» утверждает, что Соединенные Штаты не поняли взаимосвязи между свободой и обладанием богатством, не разглядели «сырьевого проклятия», преследующего многие развивающиеся страны:
Во многих странах мира, где распространена нищета и имеется доминирующее на рынке меньшинство, демократия и рынки (по крайней мере, в той форме, в которой они продвигаются в настоящее время) могут развиваться только в глубоком противоречии друг с другом. В таких условиях одновременные внедрение свободного рынка и демократизация не раз приводили к этническим конфликтам со вполне предсказуемым сценарием. Это стало отрезвляющим уроком глобализации последних 20 лет.
Или, как спрашивает Амартия Сен, может ли бедный быть свободным? Обама давно объяснил, что он это понимает. В январе 2009 года в интервью газете «Вашингтон пост» он разоблачил лицемерие неоконсерваторов, рассуждающих о содействии распространению демократии. Подлинная демократия — вот что «должно быть центральной частью нашей внешней политики. Это то, что мы из себя представляем. Это лучшее, что мы можем экспортировать, если это не экспортируется под дулом пистолета». Он говорил о необходимости строить демократические институты снизу, с помощью гражданского общества, показывая пример. Одной из ошибок, совершенных в годы правления Буша, было установление
равнозначности демократии и выборов. Выборы не являются демократией, как мы ее понимаем. Они являются одной из составляющих либерального порядка, как мы его понимаем. И во многих странах, как вы знаете, первым вопросом (если вы вспомните рузвельтовские четыре вида свободы) является свобода от нужды и свобода от страха. Если люди не чувствуют себя в безопасности, если люди голодают, то выборы, независимо от того, затрагивались ли эти вопросы в ходе предвыборной борьбы, не могут привести к решению этих проблем.
Благодаря Бушу годы, последовавшие за неудачей в войне 2003 года с Ираком, стали временем расцвета диктаторских режимов. Америка, ослабленная провалом своих дипломатов и военных, а также экономическими проблемами, была не способна вести других на борьбу за социальную справедливость или права человека по всему миру. Соглашения с Ираком были заключены с позиции слабого. Пришлось искать поддержки Китая в действиях против Северной Кореи. Не было сделано ничего для облегчения страданий зимбабвийцев. Более того, США лишились возможности уговаривать или принуждать авторитарных популистов в России, Китае, где бы то ни было: те научились отмахиваться от жалоб администрации Буша с непревзойденной легкостью.
Так сводятся ли неудачи Америки к провалам в Гуантанамо и «Абу–Грейбе» — либо к тому, что в Ираке оружие массового поражения так и не было обнаружено? Эти «просчеты» определенно вдохновили критиков Буша. Они дали возможность правозащитным группам и другим активистам снова обрести голос. Эти провалы во многом привели к тому, что доверие к США было подорвано во всем мире. Зададим, однако, другой вопрос: что случилось бы, если бы вторжение в Ирак с военной точки зрения оказалось успешным? В конце концов американские войска с легкостью взяли Багдад и без труда свергли Саддама. Неприятности начались только после того, как американские войска оккупировали Ирак. Я задаю этот вопрос не столько с целью пересмотреть итоги войны, сколько для того, чтобы высказать предположение, что падение рейтинга Буша в американском обществе не было неизбежным следствием того, что его администрация предпочитала действовать с позиции силы как во внутренней, так и во внешней политике.
В конечном счете произошедшее с американскими избирателями связано не с тем, что администрация была недобросовестной или лицемерной, а с тем, что она оказалась некомпетентной, и это было очевидно. Американцы, даже если они и не могли видеть пластиковых похоронных мешков, начали читать о том, что растет число погибших военнослужащих. И начали спрашивать себя: чего удалось достичь ценой этих жертв? Иракская и афганская авантюры не заставили их чувствовать себя в большей безопасности. Они наблюдали за тем, как Буш распределял посты, оказывал протекцию и давал налоговые льготы своим друзьям. Этот клановый капитализм, при котором прибыли от военных эскапад получали крупнейшие корпорации, например нефтяной гигант «Холлибертон», показал себя коррупционным и неэффективным. Когда во время природных катастроф, таких как ураган Катрина в Новом Орлеане, самое могущественное государство в мире не пришло на помощь простым американцам, эти последние испытали растерянность и гнев.
