Майкл Блендинг - Coca-Cola. Грязная правда
Деревня Кала-Дера находится примерно в 40 километрах от Джайпура, столицы северо-западного штата Раджастан. Древние стены Джайпура, множество его дворцов и храмов привлекают сотни тысяч туристов. Однако стоит свернуть на пыльную дорогу к Кала-Дере, и вся эта роскошь исчезает, сменившись шумом придорожных кафе и безвкусной яркостью магазинчиков, где продается зерно да сельскохозяйственный инвентарь. Но и пригород быстро заканчивается, и вот уже тянутся поля, где пробиваются зеленые ростки пшеницы — ее сеют перед сезоном муссонов. В июньский день, когда мы приехали сюда, в полях почти никто не работал — стрелки термометров приближались к 50 градусам, а обглоданные верблюдами деревца не дают тени. Мы попали в пограничную зону: половина Раджастана орошается реками, другая половина — засушливая пустыня, где жизнь целиком зависит от грунтовых вод. Трудно представить себе территорию, менее подходящую для производства, постоянно нуждающегося в воде, как, например, завод по розливу напитков. С другой стороны, жажда иссушает не только землю, но и глотки местных жителей, и, чтобы не тратиться на перевозку готового продукта, в индустриальной зоне, отведенной для этих целей правительством штата, в 1999 году Hindustan Coca-Coca построила здесь завод. «Раджастан — существенный рынок, — говорит глава пиар-отдела по Северной Индии Ранжан. — Здесь имелся большой рыночный потенциал, потому-то мы и пришли сюда».
На встречу Ранжан привел с собой коллегу, пиар-консультанта Сунила Шарму, одетого в темно-синюю рубаху с длинными рукавами и столь же словоохотливого, насколько Ранжан молчалив. «Я всюду побывал, и в Голландии, и в Бельгии, и в Париже, — болтает он, вливаясь в поток громко сигналящих машин на джайпурском шоссе. — И вот я вернулся в Индию, тут жарко, но так хорошо, я вдыхаю в себя этот воздух, он прекрасен, это и есть демократия — езжай куда хочешь, делай что вздумается». Слово вылетело, и его уже не вернуть. Он сам-то понимает, что наговорил? Только что Coca-Cola обвиняли именно в том, что она поступает как вздумается, в частности, осушает водоносный слой, пренебрегая потребностями местных жителей. Ранжан не признает таких обвинений — ни применительно к Мехдиганджу, ни применительно к Кала-Дере. Да, уровень воды несколько понизился, однако он ссылается на данные исследований, согласно которым завод берет менее 1 процента воды, в то время как 85 процентов используют фермеры. «С другой стороны, нужно еще разобраться, каким образом пользователи восполняют эти запасы воды», — добавляет он.
В этом и состоит нынче задача Ранжана. Обучившись на опыте конфликтов в других частях Индии, на этот раз Coca-Cola India решительно задействовала политику корпоративной социальной ответственности и действительно постаралась возместить ту воду, которую она отбирает от пустыни. С этой целью использовался традиционный метод здешних фермеров — сбор дождевой воды. Корпорация утверждает, что таким образом она отдает Раджастану в 17 раз больше воды, чем забирает.
Перед выездом из Джайпура Ранжан и Шарма свозили меня к школе и показали закрепленные на стенах трубы. По ним дождь стекает с крыши в открытую четырехугольную бочку. На дне виднеется бетонное кольцо диаметром примерно в полметра, заполненное песком и гравием. И это лишь верхний конец «фильтровальной шахты», пояснил Шарма, — скважина глубиной 60 метров проводит очищенную воду прямиком в водоносный слой.
Система может давать до 1,3 миллиона литров в год «при среднем уровне осадков» — Шарма имеет в виду те 560 миллиметров дождя, что выпадают за четыре дождливых месяца с июня по сентябрь. Но это она «может», а какова реальная отдача от системы? На этот вопрос Ранжан отвечает, что система замера пока не установлена, но компания работает над этим. Сопровождающий нас сотрудник школы говорит, что это позволило решить прежние проблемы с недостатком воды, хотя «летом проблемы все еще имеются». Шарма тут же его одергивает: «Нет у вас проблем», и тот, несколько смущенный, уточняет: «У нас были проблемы летом, а теперь у нас нет проблем».
Coca-Cola признает, что сбор дождевой воды в Джайпуре не способствует восстановлению водоносного слоя в Кала-Дере, зато, по словам Ранжана, компания установила чуть ли не 150 водосборников в радиусе 3 километров от завода: часть из них смонтирована на крышах зданий, другие — в руслах рек, чтобы перехватить поверхностный сток. Это уже конкретная помощь местным фермерам, а сверх того в 2005 году компания отремонтировала главную больницу Кала-Деры, женскую и даже ветеринарную клиники. Она выступает одним из спонсоров «фермерского образовательного центра», где крестьян учат новым методам капельного орошения — на 70 процентов более экономного, чем традиционное затопление полей.
Политика корпоративной социальной ответственности заметно улучшила отношение к корпорации в деревне. Ранжан представляет нам немолодого человека с копной седеющих волос в белой традиционной рубахе. Этот человек — строительный подрядчик и крестьянин, выращивающий на своих 3 гектарах земли пшеницу и шпинат, — сообщает, что водоносный слой стабилизировался на глубине примерно 27 метров. Против завода, говорит он, протестуют чужаки из других деревень, завидуют прогрессу, который пришел сюда вместе с Coca-Cola. Директор еще одной школы, где корпорация установила систему сбора дождевой воды, заходит еще дальше и утверждает, что демонстранты — это «батраки» из других деревень и за участие в демонстрациях им платят. Кто платит? Разумеется, Амит Сривастава и его местный помощник, живущий в Джайпуре активист Савай Сингх. Шарма повествует о том, как Сривастава приезжает сюда накануне очередной акции, нанимает работников из соседней деревни Чаму и платит по 100 рупий (2 доллара) за участие. Местные организаторы, продолжает он, получают от Сриваставы зарплату — 2 тысячи рупий (100 долларов) в месяц.
Сривастава приезжает в Кала-Деру через час после этого разговора — кепка-бейсболка надвинута на глаза, с ним кое-кто из местных активистов, которым он якобы платит. Выслушав обвинения Coca-Cola, он только рассмеялся. Это не он с расстояния в 15 тысяч километров организует движение протеста, a Coca-Cola India манипулирует общественным мнением. «Корпоративная показуха, — говорит он. — Идите с нами, и сами все увидите». Сривастава и его спутники ведут нас к школе позади рыночной площади — эта школа совсем не похожа на те, которыми хвастались Ранжан и Шарма. Трубы, спускающиеся с крыши, проржавели и сломались, местами они стянуты скотчем. Цементный бассейн возле здания, где должна скапливаться вода, растрескался. Однако, с точки зрения местного лидера сопротивления Махеша Йоги, главная проблема не в состоянии этих конструкций — хоть отремонтируй их, они все равно не дадут воду без дождя, а в Раджастане уже несколько лет царит засуха, за весь год выдается от силы три-четыре дождливых дня. Йоги принадлежит гектар земли, но урожай он собирает лишь с половины этого участка, потому что воды не хватает. После того как пересохли колодцы, он вынужден был взять 150 тысяч рупий (3 тысячи долларов) в кредит на новую 75-метровую скважину и ему пришлось найти себе дополнительный заработок: чтобы прокормить своих трех малышей, он продает карточки оплаты мобильной связи.
Здесь, как и в других местах, крестьяне винят корпорацию также в загрязнении земли, но проверить эти обвинения сложно, поскольку завод стоит в промышленной зоне, где много других предприятий. Над промышленной окраиной города, где теснятся друг к другу заводы и фабрики, поднимается вонючий дым, за фабриками горят груды какого-то белого шлака, посреди территории струится поток грязной воды. «Тут не одна только Coca-Cola, — говорит Сривастава, — но вы видите, как соблюдаются экологические законы. Несчастная судьба третьего мира». (Ранжан со своей стороны утверждает — как утверждали и в Мехдигандже, — будто все осадки свозятся на отведенную правительством свалку.) Невозможно отрицать, что загрязнена и вода ниже по течению от завода — на поверхности пенится зеленая грязь. Встречные фермеры рассказывают уже известную нам историю — если скот заходит в эту воду, на ногах у него появляется сыпь, а попив этой воды, животные часто умирают. Справедливо или нет, в своих проблемах местные жители винят Coca-Cola. Напрасно Ранжан и Шарма видят в демонстрантах чужаков и наемников — опрос крестьян на рыночной площади показал, что на вопрос о главной причине оскудения воды и загрязнения почвы все как один указывают на американскую корпорацию.
Крестьянин Лакшми Нараян прежде выращивал на своих 3 гектарах земли пшеницу, земляные орехи и горчицу, а теперь возделывает только полгектара. «Coca-Cola, — односложно отвечает он на вопрос о причинах понижения водоносного слоя. — Другие заводы тоже берут воду, но Coca-Cola — намного больше». Вокруг нас собирается толпа, и все крестьяне соглашаются с Лакшми: виновница их бедствий — Coca-Cola. И когда я спрашиваю, кто из них принимал участие в акциях протеста, все дружно поднимают руку.
