Майкл Вайс - Исламское государство. Армия террора
Несомненно, стремительное продвижение ИГИЛ в Ираке приостановлено — сейчас уже речь не идет о взятии Эрбиля и уж тем более Багдада, — но поражение, которое потерпело «Исламское государство», пока еще можно считать тактическим. «Если говорить с военной точки зрения, единственным значимым фактором мне представляется то, что стратегическая инициатива постоянно исходит от ИГИЛ, — говорит Кристофер Хармер. — Временами ее армия активизируется то в одном, то в другом месте, но она никогда не находилась в стратегической обороне. Тактически, ее войскам приходилось обороняться: они овладели плотиной в Мосуле, потом оставили ее. Они захватили нефтеперегонный комплекс в Байджи, потом оставили и его тоже. Но „проигрывает“ ли ИГИЛ? Нет».
ИГИЛ терпит поражения в основном в расположении противника, а не в своем геостратегическом тылу в Сирии и Ираке. Синджар и Байджи, к примеру, значимы для курдов. Баакуба и Дхулуйя обеспечивают подходы к Багдаду, а поэтому находятся под постоянным вниманием иракских сил безопасности и шиитских боевиков, которые провели в них конфессиональную зачистку, следуя указаниям Айяда Аллави, нынешнего вице-президента, отвечающего за примирение. Но, несмотря на почти 1700 воздушных ударов, ИГИЛ все-таки удалось закрепиться в тех местах, где она либо имеет сторонников, либо может управлять суннитским населением, которое или слишком напугано, или слишком индифферентно для того, чтобы проявить открытое неповиновение. Через два месяца после начала операции «Непоколебимая решимость»[36] джихадисты захватили Хит, город, в котором в 2005 г. Адам Сач стал свидетелем появления местного движения «Ас-Сахва». С тех пор были захвачены и другие населенные пункты в провинции Аль-Анбар.
Как еще 10 лет назад понял Дерек Харви, когда джихадистов вытесняют из областей с конфессионально смешанным населением (к примеру, таких как Багдад), это вовсе не означает, что они разбиты и их деятельность затруднена. ИГИЛ продолжает править в Аль-Бабе, Минбидже, Джараблусе, Ракке, южной Эль-Хасаке, Таль-Афаре, Эль-Каиме и за пределами городского центра Эр-Рамади. В обозримом будущем мятежи внутри этих областей крайне маловероятны. В Хадите и Амирийе-эль-Фаллудже суннитские племена никак не могут договориться о том, как вести себя с ИГИЛ, и следствием этого стали племеные распри, которые не дают возникнуть новому «Пробуждению».
По мнению аль-Хашими, ИГИЛ компенсировала 10 % своих территориальных потерь в Ираке завоеванием 4 % в Сирии, но вы не узнаете об этом от американских чиновников. «Стратегия по отношению к Сирии не изменилась, — заявил, как сообщалось в СМИ, Алистер Баски, пресс-секретарь Совета национальной безопасности США, в ноябре 2014 г. — Хотя все внимание в данный момент сосредоточено на том, чтобы выбить силы (ИГИЛ) из Ирака, мы и наши партнеры по Коалиции будем продолжать наносить удары (по силам ИГИЛ) в Сирии, лишая их безопасного убежища и возможности продемонстрировать свою мощь».
Следует добавить, что ИГИЛ в Сирии имеет нечто большее, чем «безопасное убежище», и после начала операции «Непоколебимая решимость» демонстрирует еще большую мощь. Сегодня «Исламское государство» контролирует почти треть территории этой страны. В ожесточенной битве за Кобани она продолжает удерживать часть этого расположенного на сирийско-турецкой границе города, который даже Белый дом рассматривает скорее как «символ», нежели как стратегически важный населенный пункт — и это после трех месяцев интенсивных ударов ВВС США по всей территории Сирии11.
Те, кто осознает, какие долгосрочные вызовы связаны с ИГИЛ, не находят понимания. В октябре 2014 г. министр обороны Чак Хэйгел направил Совету национальной безопасности США двухстраничный меморандум, в котором выразил свою обеспокоенность по поводу американской стратегии в Сирии12. В конце следующего месяца он был снят со своего поста, и причиной этому отчасти стало его предупреждение о том, что дальнейшая неспособность противостоять режиму Асада — которого члены администрации Обамы справедливо назвали «магнитом», притягивающим терроризм — сыграет только на руку аль-Багдади13. Да и самому Асаду.
«Самое удивительное, что мы снова и снова совершаем одни и те же ошибки, причем не только в Ираке, но и на всем Ближнем Востоке, — сказал в беседе с нами Али Хедери. — Высокопоставленные американские чиновники попросту теряют время, обсуждая количество ударов с воздуха. Кому нужны эти тактические достижения? Сунниты радикализируются рекордными темпами. Контртеррористические методы и приемы, используемые в отношении ИГИЛ, не срабатывают. Мы уже убедились в этом в Ираке, и мы убедимся в этом в Сирии».
Тут работает закон непреднамеренных последствий. Стоило американским бомбардировщикам начать наносить удары по позициям ИГИЛ в Сирии, как повстанцы, получившие американское оружие, начали критиковать операцию за ее одностороннюю направленность. «Единственный, кому выгодно иностранное вмешательство в Сирии, это режим Асада, особенно при отсутствии какой-либо реальной стратегии, направленной на его свержение», — такое сообщение появилось в конце сентября 2014 г. в твитер-аккаунте «Харакат Хазм» («Движение непреклонных»)14. «В минувшую пятницу впервые на моей памяти противники правительства президента Башара Асада сожгли американский флаг», — написал в газете New York Times Роберт Форд, бывший американский посол в Сирии, подавший в отставку в знак протеста против политики, проводимой в этой стране администрацией Обамы15. Это произошло в начале октября 2014 г.
Разумеется, ИГИЛ не была единственной мишенью для американских бомбардировок в Сирии — они были направлены и против «Джабхат ан-Нусра». Как сообщалось, при авианалете на город Кафр-Дарьян в провинции Идлиб попаданием бомбы был разрушен временный лагерь для перемещенных сирийцев, хотя целью бомбардировки была ликвидация базы «Ан-Нусры», особенно ее подразделения, известного как группировка «Хорасан». Как утверждает Белый дом, она планирует террористические атаки в странах Запада16. Все это лишь усиливает недовольство сирийцев действиями Америки. По мнению одного оппозиционного медиаактивиста, «если бы этот рейд был направлен против режима и по ошибке было бы убито много мирных людей, мы хотя бы могли сказать, что эта жертва была принесена ради нашего всеобщего спасения»17.
Такое положение дел способствовало усилению «Ан-Нусры», которая выступает вместе с ИГИЛ против повстанческих группировок, поддерживаемых американцами. Эти группировки сейчас клеймят еще резче, чем раньше, когда их называли наймитами Пентагона, которые охотятся за моджахедами. В 2014 г. Белый дом объявил, что план по подготовке 500 повстанцев в год, единственной задачей которых будет борьба с ИГИЛ, начнет выполняться не раньше весны 2015 г. Но уже на тот момент в зоне боевых действий были отчетливо видны его недостатки.
Правда, возникновение такой чрезвычайной ситуации, в которой «Ан-Нусра» пойдет на примирение и сближение с ИГИЛ, маловероятно. Тем не менее существующая гражданская война между джихадистами — или холодная война между джихадистами — не должна сказываться на планах Запада как в этом регионе, так и дома. ИГИЛ объявила о солидарности с «Ан-Нусрой» в борьбе против общего «крестоносного» врага в Сирии18. Она также тепло поздравила «Аль-Каиду» на Аравийском полуострове с результатами ее деятельности на Западе.
7 января 2015 г. Саид и Шериф Куачи, два брата, граждане Франции, застрелили 12 человек в редакции сатирического журнала Charlie Hebdo в Париже. Спустя два дня Ахмед Кулибали, один из сообщников братьев, захватил в этом же городе магазин кошерных продуктов и успел убить четырех покупателей, прежде чем его застрелила французская полиция.
Братья Куачи входили во французскую ячейку, задачей которой было отправлять людей в АКИ в начале иракского мятежа. Подобно аз-Заркави, братья прошли процесс радикализации сначала в мечети, а затем в тюрьме. Они читали аль-Макдиси. Но Шерифа Куачи арестовали прежде, чем он успел присоединиться к шейху палачей19.
Кулибали вдохновлялся примером аль-Багдади, преемника аз-Заркави, и именно ему дал клятву верности.
Многие сейчас задаются вопросом, не превратятся ли улицы Европы, а со временем и Соединенных Штатов в кровавую арену соперничества между двумя джихадистскими организациями, одна из которых в свое время дала жизнь другой? Хороший вопрос.
За 11 лет, прошедшие со времени вторжения США в Ирак, джихадистские группировки, освоив разнообразные приемы ведения войны, доказали свое упорство, способность приспосабливаться к меняющейся ситуации и решимость продолжать борьбу. ИГИЛ — наследие Саддама Хусейна и аз-Заркави — преуспела в мастерстве формулировать свои цели на языке мировой истории. Она обещает и смерть, и возвращение к древней славе ислама. Тысячи людей уже выстроились в очередь, желая присоединиться к «Исламскому государству», но еще больше людей стали его жертвами.
