Владимир Белинский - Страна Моксель или открытие Великороссии
«19 августа Государь (Иван IV. — В.Б.) с 150000 воинов был уже на Луговой стороне Волги».
«В сей день (20 августа. — В.Б.) войско увидело пред собою Казань… где стояла крепость с каменными мечетями и дворцом».[271]
Чувствуешь, уважаемый читатель, здесь речь-то идет не о диком и темном народе, как пытались нас убеждать сотни лет великорусские «сказатели истории». Нет! Еще Московия жила в примитивных деревянных срубах, а уже посягала на вполне развитое общество с прекрасными дворцами, строительство которых требовало серьезных и сложных знаний, умения, да и высокого уровня культуры.
А вот как Н.М. Карамзин описывает саму битву.
«В дыму, в огне непоколебимые Россияне отражали конницу, пехоту (естественно, казанскую. — В.Б.) сильным действием своих бойниц, ружейною стрельбою, копьями и мечами; хладнокровно шли вперед, втеснили Татар в город и наполнили его мосты неприятельскими телами… Но темнота не прекратила битвы; Казанцы до самого утра выходили и резались с нашими. Не было отдыха; ни воины, ни Полководцы не смыкали глаз. Иоанн (Иван IV. — В.Б.) молился в церкви (обрати внимание, читатель, где во время битвы за Казань находился Иван Грозный. — В.Б.) и ежечасно посылал своих знатнейших сановников ободрять биющихся…
Но войско наше в течение недели утомилось до крайности; всегда стояло в ружье, не имело времени отдыхать и за недостатком в съестных припасах, питалось только сухим хлебом…
Желая употребить все средства, чтобы взять Казань с меньшим кровопролитием, он (Иван Грозный. — В.Б.) велел служащему в его войске… Немецкому Размыслу (то есть инженеру) делать подкоп от реки Булака между Аталаковыми и Тюменскими воротами».[272]
Подкоп, уважаемый читатель, устраивался Немецким Размыслом для закладки порохового заряда и последующего взрыва. Автор этими словами напоминает, кто еще с тех времен приносил московитам инженерную мысль и познания. Как видим, и еще не раз увидим, все заимствовалось с Западной Европы, даже инженеры-специалисты. Свои-то высшие заведения появятся только через 200 лет. Хотя нам всю жизнь вбивали в голову, что Россия несла покоренным народам передовую науку и культуру. Послушаем автора далее.
«Тела неприятелей лежали кучами. Воеводы нашли там знатную добычу, ночевали и пошли далее, к Арскому городу, (вблизи Казани. — В.Б.) местами приятными, удивительно плодоносными, где Казанские Вельможи имели свои домы сельские, красивые и богатые. Россияне плавали в изобилии; брали, что хотели (они всегда и везде так поступали! — В.Б.): хлеб, мед, скот; жгли селения, убивали жителей (обрати, читатель, внимание — убивали мирных жителей, воины все были в Казани. — В.Б.), пленяли только жен и детей (здесь уточним: грудных и не выше — от земли до оси телеги. — В.Б.). Граждане Арские ушли в дальнейшие леса; но в домах и в лавках оставалось еще немало драгоценностей, особенно всяких мехов, куниц, белок. Освободив многих Христиан — соотечественников, бывших там в неволе.
Князь Александр через десять дней возвратился с победою, с избытком и с дешевизною съестных припасов, так, что с сего времени платили в стане 10 денег за корову, а 20 за вола. (Оттого и дешево, что награблено в татарских селениях! — В.Б.) Царь и войско были в радости…
Иоанн велел близ Арских ворот подкопать тарасы и землянки, где укрывались жители (Казани. — В.Б.) от нашей стрельбы; 30 сентября они взлетели на воздух. Сие страшное действие пороха, хотя уже и не новое для Казанцев, произвело оцепенение и тишину в городе на несколько минут…
Отчаянные Татары, сломленные, низверженные с верху стен и башен, стояли твердым оплотом в улицах, секлись саблями, схватывались за руки с Россиянами, резались ножами в ужасной свалке. Дрались на заборах, на кровлях домов; везде попирали ногами головы и тела… Наши одолевали во всех местах и теснили Татар к укрепленному Дворцу Царскому. Сам Едигер… бился… вдруг заметил, что толпы наши редеют; ибо Россияне, овладев половиною города, славного богатствами Азиатской торговли, прельстились его сокровищами; оставляя сечу, начали разбивать домы, лавки — и самые чиновники, коим приказал Государь итти с обнаженными мечами за воинами, чтобы никого из них не допускать до грабежа, кинулись на корысть. Тут ожили и малодушные трусы, лежавшие на поле как бы мертвые или раненые; а из обозов прибежали слуги, кашевары, даже купцы; все алкали добычи, хватали серебро, меха, ткани; относили в стан и снова возвращались в город, не думая помогать своим в битве.
Казанцы воспользовались утомлением наших воинов (Ай да Карамзин! Оказывается, воспользовались не вульгарным грабежом, а — утомлением! Такая вот ложь очень ценна и необходима для «великоросса» — она уводит от истины и оправдывает любую подлость. — В.Б.), верных чести и доблести (в разбое, оказывается, есть «честь и доблесть». — В.Б.); ударили сильно и потеснили их, к ужасу грабителей, которые все немедленно обратились в бегство, метались через стену и вопили: секут! секут!..
Город был взят и пылал в разных местах; сеча престала, но кровь лилася; раздраженные воины резали всех, кого находили в мечетях, в домах, в ямах; («Великороссы» вырезали в Казани все мужское население, как варвары, коими они и были в те времена. — В.Б.), брали в плен жен и детей или чиновников. Двор Царский, улицы, стены, глубокие рвы были завалены мертвыми; от крепости до Казанки, далее на лугах и в лесу еще лежали тела и носились по реке. Пальба умолкла; в дыму города раздавались только удары мечей, стон убиваемых, клик победителей».[273]
Н.М. Карамзин был пылким великороссом, состоявшим в услужении Империи и Государя. Он великолепно запустил свою порцию «примеса лжи» и вымысла в Историю Империи. Когда читаешь эти жуткие страницы (для великоросса — наслаждение), все время думаешь, какой страшной ценой платили народы за «собирание земли русской». Казанцы (булгары) только в битве 1552 года потеряли не менее 70 тысяч своих сынов и дочерей.
Но Н.М. Карамзин не был бы великороссом, если бы не попытался исказить факты и оправдать жестокое завоевание Казани. Вот какие слова он вкладывает в уста Летописца.
«Тщетно Иоанн возобновлял мирные предложения, приказывая к осажденным, что если они не хотят сдаться, то пусть идут куда им угодно, с своим Царем беззаконным, со всем имением, с женами и детьми; что мы требуем только города, основанного на земле Болгарской, в древнем достоянии России». (Том VIII, стр.219).
Вот так и не иначе! Что хотели — то и воротили. Любой вымысел являлся оправданием. Но очень ценно проследить, как менялось историческое обоснование права Москвы на покорение Казани. Как видим, царские и монастырские канцелярии Московии в XVI–XVII веках не мудрствовали особо и обосновывали эти жестокие завоевания принадлежностью «земли Булгарской» «древнему достоянию России». Мол, только приход на эти земли злых татар и не позволил Рюриковичам прибрать Волжскую Булгарию к рукам.
Вскоре появилось более универсальное объяснение. По той новой, не менее фальшивой, версии, мир являлся ареной жестокого противостояния христианства с язычеством, то есть нехристями, куда, естественно, относили и мусульман. И Московия, как «богоизбранный народ», — вспомните мысль о «третьем Риме» — имела «законное право» на занятие «пустынных» земель, заселенных богонеугодными народами.
По утверждениям великорусской элиты, как гражданской, так и церковной, только земли собранные жестокой кровью в «священные рубежи» являются землями добра и справедливости. Эта очевидная ложь живет до настоящего времени. Вспомните Чечню — там все плохо и жестоко, в России — хорошо и верно. Попытки освободиться от великорусских завоевателей всегда рассматривались, как покушение на территориальную целостность «святой и неделимой Руси». Этим духом пропитаны все великорусские писания, все «летописные своды» от «Казанской Истории» до «Никоновской летописи» и «Царственной книги».
Что же касается «священных рубежей», то со временем они расползлись: в Украину, Прибалтику, Казахстан, Кавказ, Сибирь и Среднюю Азию, а затем достигли планетарных масштабов, включая часть Германии, Польшу, Венгрию, Чехию, Словакию, Румынию, Вьетнам, Анголу, Эфиопию, Афганистан и т. д. Везде, куда приходила нога «собирателя земли русской», лилось море крови и слез. Сегодня появился, некто Жириновский, — новый «великоросс», мечтающий помыть свои грязные сапоги на новых «священных русских рубежах» в водах Индийского океана.
Так завоевание Казани положило начало исторической беспрерывности великорусских захватов, сначала освящаемых Русской церковью, а позже — идеями коммунизма. Сегодня в Чечне Русская Православная церковь снова отпускает грехи и поощряет убийства ради сохранения единства «земли русской». Какими бы благородными целями не прикрывались деяния по захвату Казани и порабощения ее людей, захватчик, то есть Московия, перед лицом истории выглядит деспотом и варваром.
