Владимир Шулятиков - Оправдание капитализма в западноевропейской философии (от Декарта до Маха)
Движения тела вызываются не волевыми актами души. Точно также тело не может порождать в нас представление. Если нашим желаниям отвечают известные движения тела, то это объясняется волею высшего духовного существа – Бога. Каждый раз по поводу нашего хотения Бог заставляет тело двигаться, каждый раз по поводу известного телесного движения он вызывает в нас соответствующее представление. «Ты скажешь: мы двигаем, мы ломаем твердые и большие тела и испытываем в себе бесконечную силу. Детское это утверждение. Мы не двигаем, не ломаем; но при наличности нашего хотения движение, которое произвел создатель мира и неизменно производит, определяется так, что ломает, делает, двигает тела» (Dices: nos movemus, nos frangimus multa corpora… et infinitam vim in noblis nos experimur. Resp.Zam satis expunximus; pnerilem illum oersuasionem; nos non frangimus ad arbitrium nostrum motus, quem mundi conditor effecit et conservando coutinuo efficit, itu determinatur, ut frungat, ut dividat, ut moveat quaedam corpora»[27]. Наше хотение – лишь повод, «случайная причина», causa occasionalis для проявления божественной воли.
Аналогичная поправка вносится и в картезианскую теорию познания. Декарт связал возможность познания вещей с идеей Бога. Но опять-таки в данном случае он сделал указание лишь самого общего характера: существование Бога является условием познания вещей. Дальнейшую разработку его тезис получил в произведениях Ник. Мальбранша. Душа, ничего общего не имеющая с телом, может познавать вещи лишь с помощью идей. Тела не дают нам идей. Равным образом, идеи не создаются душой. Они, эти первообразы вещей, содержатся в Боге. И, созерцая Бога, души могут получать, таким образом, сведения о мире телесном, познавать его.
Всякое сношение души и тела только через Бога. Всякое сношение промежуточных организаторских звеньев с организуемой массой только с санкции верховного организатора!
Но этого мало. Процесс централизации элементов и факторов мануфактуры подвигается вперед. Делается второй шаг в области устранения противоречий и недомолвок картезианской философии. Гейлинкс и Мальбранш, категорически отказывая индивидуальным душам в самостоятельности, тем не менее, не ставили их окончательно на одну доску с телами. Система Спинозы, сложившаяся в стране наиболее передового для той эпохи капитализма, в Голландии, достигшей промышленного расцвета, провозглашает полное равенство «душ» и «тел» перед лицом всемогущего божества. Дух и тело отныне не субстанции (вопреки утверждению Декарта), не разные классы, противостоящие и враждебные друг другу; мышление и протяжение теперь не более, как два атрибута единой, всеохватывающей, всецентрализующей субстанции. Движение материи и деятельность души лишь две стороны одного и того же процесса. Ни о каком взаимодействии между душой и материей не может быть и речи.
Все, что совершается одновременно в форме мышления и в форме протяжения: вот единственно, что мы можем утверждать. Если рассматривать явления под одной формой, мы получим опять ряд причин, если рассматривать те же явления под другой формой, получим другой ряд причин. Оба ряда, так сказать, равноценны, с одинаковой необходимостью обуславливаются волей производящего их Бога. Точка над i поставлена.
Душа – идея тела. Тело – «идея» (объект) души. Всякая вещь – и дух и тело.
Причинами материального ряда нельзя приписывать способности производить действия и изменения в духовном ряду. То же самое верно и относительно причин духовного ряда: какой-либо акт душевной деятельности может вызвать только новые душевные движения. Мы в праве говорить лишь о строгом соответствии в смене действий обоих рядов.
Конечные вещи, следовательно, не только тела, но и индивидуальные души, – преходящие изменения (модусы) божественной субстанции. Они существуют лишь в последней, сами по себе немыслимы, сами по себе – ничто. Более того, душу следует понимать, не как нечто цельное и неделимое. Неделима и цельна одна субстанция; а душа – механическое соединение отдельных представлений и идей. Homo sum et nihil humanum mihi alienum est: я – организуемый и ничто из свойств и признаков организуемой массы мне не чуждо! Как организуемая масса, бывшие «посредники» существовать без верховного руководителя, предпринимателя-капиталиста не могут. Как организуемая масса, бывшие «посредники» находят себе работу в мануфактурном предприятии в качестве специалистов по части выполнения какой-нибудь одной из многочисленных подчиненно-организаторских функций. Наряду с дифференциацией физического труда, в мануфактуре совершается процесс дифференциации и представителей труда интеллектуального. Соответственно этому происходит «раздробление» индивидуальной души. Что касается материи, то последняя, еще со времен Декарта, фигурирует у философов в «раздробленном» виде, фигурирует как до бесконечности делимое нечто. Теперь же организаторские «низы», очутившиеся в весьма непривилегированном положении, буржуазная философия наделяет свойством, в котором им раньше упорно отказывала.
Учение о бесконечном многообразии преходящих материальных явлений дополняется учением о многообразии несубстанциональных душ. Таким образом, наличность душ в мире, не вносит дисгармонии в стройный механизм последнего. И тем с большим правом Спиноза мог заявлять: ex necessitate divinae naturae infinita infinitis modis sequi debent, из необходимости божественной природы должны вытекать (или, как поясняет один новейший комментатор спинозовской системы[28], производиться) бесконечными способами бесконечные явления.
«Из Бога вытекающий, т. е. Богом осуществляемый и в Боге содержащийся мир сущностей, есть мир бесконечных индивидуальностей; этот мир представляет единство или связь сил, которые, если рассматривать их по отношению друг к другу, качественно различны; эта связь эмпирически проявляется во временной последовательности и пространственном существовании явлений, раскрывающих переданную в количественных отношения картину качественного единства сил»[29].
Итак, никаких качественных различий в мире становления нет, т. е. нет никаких качественных различий для верховных руководителей между всеми элементами и факторами мануфактурной мастерской. Предприниматели имеют перед собой однородную массу. Но однородность этой массы не исключает пестрого разнообразия ее внешних форм, ее изменений, – напротив, требует такого разнообразия. Говоря, что последнее вытекает «из необходимости божественной природы», Спиноза не занимался чисто схоластическою игрою терминов, лишенного реального содержания. Нет, на своем специальном языке, он характеризовал внутреннее строение капиталистических предприятий и называл иерархию рабочих и иерархию промежуточных организаторских звеньев необходимой предпосылкой, жизненным нервом мануфактурного производства. Так это и было в действительности.
Целое немыслимо без существования частей; неизменная, сама себе всегда равная, вечная субстанция немыслима без непрестанной модификации, без непрестанной смены конечных вещей, количественно разных. «Facile concipiemus totam naturam unum esse individuum, cujus partes, hoc est omnia corpora, infinitis modis variant, absque ulla totius individui mutatione». Вся природа – индивидуум, части которого бесконечно разнообразны, но это разнообразие не обуславливает ни малейшего изменения целого.
Из сущности божественной природы вытекает ее самоограничение.
Но часть, в свою очередь немыслима без целого; будучи взята отдельно от него, она, повторяем, ничто. И познание вещей возможно только тогда, когда отдельные вещи рассматриваются в связи с целым, – в связи с Богом. Вещи разум может постигать только как необходимые проявления единой субстанции, – sub specie aeternitatis, под формой вечности.
Правда, в своей теории познания Спиноза отводит известную роль чувственному восприятию и опыту. Поскольку тела и души признаются равноценными явлениями, качественно однородными, постольку внешний мир у Спинозы не обращается в фикцию, постольку голландский философ находит нужным считаться и с опытом и с чувственным восприятием. Опыт, чувственное восприятие для него непременное условие познания вещей, но условие предварительное и истинных, «адекватных» понятий о вещах не дающее. Требуется известный организаторский акт. Тела – материал, заключающий в себе больше, чем заключающий в себе больше, чем заключается в чувственном восприятии. Чтобы извлечь из них это нечто «большее», необходимо брать их во взаимной связи, сравнивать и сопоставлять их друг с другом. Мануфактурный рабочий – детальный рабочий, и использовать его услуги можно лишь при условии соединения в одном предприятии других «тел», рабочих других профессий. Но и взаимной связи тела для истинного познания мало. С помощью ее мы познаем лишь «пребывание» вещей, преходящие явления. Мыслящий субъект, индивидуальная душа – то же тело. Он во всем подчинен высшей организаторской воле. Организуя и контролируя известную область трудовых операций, выполняемых в мастерской, бывший «посредник» не может считать эту область самодовлеющим целым. Его «познание» не полно, если не будет установлена связь высшего порядка, – зависимость всех тел и вещей от главной организующей основы, от единой субстанции.
