Анри Картье-Брессон - Диалоги
Мы часто фотографируем события, которые обозначаются как «новости», но некоторые рассказывают эти новости шаг за шагом, в деталях, как бухгалтерский отчет. Такого рода фотографы, к сожалению, подходят к событиям без малейшего воображения. Как будто читаешь рассказ историка о битве при Ватерлоо: столько-то было пушек, столько-то было раненых… Это читается как каталог. Напротив, когда читаешь «Пармскую обитель» Стендаля, находишься в сердце сражения и видишь мелкие детали, обладающие огромной важностью. Именно так мы и действуем в нашей работе. Шокирующая деталь может сразу сказать: «Вот она – жизнь». Так много журналов, утопающих в тяжёлых и поучительных объяснениях вместо того, чтобы воспользоваться фотографией, которая сама по себе создает визуальное окружение. Что такое «история в картинках [picture story]»? Жизнь сделана вовсе не из историй, которые можно резать на кусочки как яблочный пирог. Нет никаких рецептов обращения с предметом. Мы стремимся выразить истину ситуации. Такова поэзия жизненной реальности.
Обращение с предметомКонечно, я не могу увидеть себя во время работы, так же как не могу услышать настоящее звучание своего голоса, но друзья говорят мне, что смотреть на меня за работой забавно: я подпрыгиваю, поднимаюсь на цыпочки, подкрадываюсь к людям по-волчьи или держусь в стороне. Либо люди ничего не подозревают, либо они знают, что ты здесь, и тогда ты должен ждать и смотреть в сторону в надежде, что они вернутся в свою стихию. Это как бросать камень в воду. Иногда приходится ждать, пока волны успокоятся и тогда рыбы вернутся. Но очень часто первое приближение остается единственной возможностью. Так было в Китае. Там не бывает второго шанса, потому что они за километр видят, как ты подходишь, нельзя даже достать экспонометр. Если это сделать – фотография потеряна. Нужно проявить знание психологии, нужно знать людей, ты обязан работать в такой манере, какую они могут принять. Там надо улыбаться, но никогда не смеяться, потому что в этом видят насмешку. Улыбайтесь, ждите и никогда не выставляйте себя напоказ. Надо исчезнуть. Конечно, можно как-то подтолкнуть ситуацию или немного повысить голос, но это будет как если бы вы нажали на клаксон. Нет, нужно приближаться на цыпочках. Нужно вести себя как чувствительная эмульсия, как чувствительная пластина. Приближайтесь тихо, нежно, никогда не навязывайте себя, ничего не подталкивайте. Иначе, если вы будете толкаться локтями, это обернётся против вас. Прежде всего надо быть человечным!
Стремление к анонимностиЯ опасаюсь известности и всех такого рода вещей. В средневековые времена скульптор работал, и ему было всё равно, будет ли его работа поставлена на паперти собора или на башне, где никто, кроме Бога, её не увидит. Все эти истории, когда люди соперничают, чтобы выяснить, кто лучший, это глупость. Это что-то разрушает. Как можно сохранять свежий взгляд при таком беге наперегонки? Невозможно.
Технические детали фотографииКогда меня спрашивают: «Анри, на сколько ты открываешь диафрагму?», это звучит ровно так, как если бы у кухарки спросили, сколько граммов соли она положила в свой пирог. Она берет щепотку соли и добавляет, вот и всё. Например меня всегда изумляют машинистки, которые не смотрят на клавиатуру. Мне приходится на неё смотреть. Сейчас я научился печатать всеми пальцами, что уже неплохо, но мне всё время надо смотреть на клавиатуру. Так вот, с фотоаппаратом то же самое: не смотришь, не задумываешься о технических деталях.
Контрольные отпечаткиКонтрольные отпечатки – это очень интересно, потому что они позволяют видеть, как мыслит фотограф, как он понемногу приближается к предмету, что-то исправляет, снова рассматривает его, потом, едва заметно перемещаясь, ходит вокруг, пока объект не вступит с ним в идеально подходящие отношения. Разглядывать такой лист с контрольками всё равно что следить, как забивают в доску гвоздь. Сначала делают легкие удары, чтобы найти ритм и выровнять гвоздь в древесине. Потом гораздо сильнее бьют по нему, чтобы он как можно меньшим количеством ударов вошёл в дерево.
КадрированиеВ фотографии, как и в других визуальных техниках, в живописи и рисунке, композиция необходима. Поэтому в хорошей фотографии кадр не нуждается в изменениях. Просто есть фотография, и в ней всё на своём месте. Если же фотография нехороша, вы, конечно, можете пойти в темную комнату, но ничего не улучшится. Вы можете подойти к своему предмету и сказать: «Пожалуйста, месье, сделайте ещё раз такую улыбку, как была». Но вы её никогда не найдёте.
Цинизм и фотографияУверен, что цинизм хуже всего на свете, потому что он всё разрушает. Больше нет ни чести, ни поэзии, ни новизны. Циник хуже всех, этакий тип, который всё знает. Это смерть. Разрушение творения. Нет ни любви, ни нежности, ничего. Даже ненависти нет – вообще ничего. Отстраненное поведение, состоящее в том, чтобы говорить: «Как все забавно!» – это тоже опасно.
Будущее фотографииПока будут жить человеческие существа, и пока будут существовать настоящие проблемы, жизненно важные, и пока хоть у кого-нибудь будет желание говорить о них просто, искренне или весело, с юмором, до тех пор в мире будет место как для фотографов, так и для поэтов и писателей.
В ходе интервью г‑н Картье-Брессон прочёл отрывок из последнего параграфа предисловия к своей книге «Картинки на скорую руку» (“Images à la sauvette”). Он выразил желание завершить этим официальным заявлением несколько небрежную подборку выдержек из интервью.
Цитата из “Images à la sauvette”:
«Для меня фотография – это ситуация, когда мгновенно, за долю секунды, одновременно познаёшь и значение факта, и точную организацию визуально воспринимаемых форм, выражающих этот факт.
Мы открываем самих себя в процессе жизни, одновременно мы открываем внешний мир. Он формирует нас, но и мы тоже можем воздействовать на него. Надо установить равновесие между этими двумя мирами – внутренним и внешним. Находясь в постоянном диалоге, они становятся единым целым. Именно об этом мире нам и следует рассказывать.
Но это относится только к содержанию изображения, а для меня содержание неотделимо от формы; под формой я понимаю строгую пластическую организацию – лишь она одна способна сделать наши концепции и эмоции конкретными и передаваемыми. В фотографии эта визуальная организация возникает именно из спонтанного ощущения пластических ритмов».
Схватывать жизнь
Интервью с Ивонн Баби (1961 г.)[12]
Я знала его силуэт, он был похож на «проходящего сквозь стены»[13], безымянный, серый, скользящий в толпе, его гибкую быструю походку, обаятельную улыбку, чистые голубые глаза. Я замечала, как быстро и ловко он управляется с аппаратом Leica, который всегда и везде носит с собой. На лице его читалось напряжение и острая концентрация: он слушал, наблюдал и одновременно преследовал некое наваждение, мечту, идею.
Я слышала, как он отвечал друзьям, выражавшим желание посмотреть его работы: «Вам действительно не будет скучно?» Он был совсем не похож на любителей, всегда готовых устраивать фотографические вечера на тему туризма, семьи или летнего отпуска.
Анри Картье-Брессон был внимателен, он без конца задавал вопросы, интересовался мнением других, но при этом в нём чувствовалось не только беспокойство, но и уверенность: этот человек и сомневался, и знал. Он говорил мало и никогда не говорил о фотографии, которой были полностью посвящены последние тридцать лет его жизни.
Я снова встретилась с ним в Париже, в тишине его мастерской, откуда открывается вид на небо и крыши, крытые натуральным шифером.
Он вернулся из Лондона, в тот же вечер у него был поезд в Италию. Он покидал Францию до сентября. Будучи репортёром, он много путешествует, хотя и не стремится сделаться «глобтроттером».
Эта 1/25‑я секунды«Конечно, – говорит он, – я любопытен. Когда я приезжаю куда-то, мне нравится смотреть по сторонам и понимать, что происходит. Но только мне надо перемещаться медленно, путешествий на самолете я избегаю. Фотограф должен не бегать, а неутомимо ходить: тогда он сможет схватить то, что окажется перед ним на тротуарах, на перекрёстках улиц, в жизни.
Чтобы сделать репортаж, не надо навязывать предвзятые мнения о данной стране, которые могут у вас быть, напротив – следует их исправлять. Предмет приобретёт важность, а фотография – силу лишь в том случае, если получится забыть о себе. Только при таком отношении удастся затронуть какие-то чувства. Я знаю, что можно быстренько создать иллюзию. Однако я уверен, что таких поспешных отражений недостаточно, чтобы показать человека и его страну».
