Р Орлова - Последний год жизни Герцена
Герцен сразу же увиделся с Нечаевым. Необходимо это было Огареву, чтобы взять у Герцена и отдать Нечаеву свою часть бахметьевского фонда - деньги, которых добивалось множество молодых эмигрантов с тех пор, как просочились сообщения об этом фонде. Герцен неуклонно охранял общие деньги. Но половина принадлежала Огареву.
Н.А.Тучкова-Огарева
Эти неотступные денежные просьбы раздражали и тревожили Герцена. Вдобавок его огорчало, что эти господа так легко завладели волей Огарева. Собирались почти ежедневно у Огарева, они много толковали и не могли столковаться...
Далее о приходе Нечаева:
Поклонившись сухо, он как-то неловко и неохотно протянул руку Александру Ивановичу... Редко кто-нибудь был так антипатичен Герцену, как Нечаев. Александр Иванович находил, что во взгляде последнего есть что-то суровое и дикое...
Татьяна Пассек
Нечаев был до того антипатичен Герцену, что постоянно отдалял его и никогда не допускал в свое семейство. Если же Нечаев появлялся у него в доме, то говорил своим: "Ступайте куда хотите - вам незачем видеть эту змею"10.
Неприязнь была взаимной. А.Гамбаров, автор книги "В спорах о Нечаеве" (к вопросу об исторической реабилитации) (М.; Л., 1926), книги, восхваляющей Нечаева, утверждает: "К Герцену Нечаев всегда питал какое-то органическое предубеждение, доходившее нередко до открытой враждебности".
1 мая Александр Иванович пишет Огареву (уже находясь в одном городе с другом) о прокламациях Бакунина, Огарева, Нечаева, с которыми, видимо, ознакомился в Женеве:
Бакунин... любит пугать букой... (ему) хотелось за пояс заткнуть утячий клоповник и пустить такую дрожь на всю Россию, что там за университетами закроют типографии... Вещь эта произведет бездну бед... я совершенно не согласен. Вообще этими орудиями я не бьюсь - и думаю, что каждый должен идти сам по себе... (Собр. соч. Т. XXX, 109-110.)
Герцен - старшей дочери
22 июня 1869 г. Я - как и в Ницце - не согласен с Бак(униным) и петербургски-студентской пропагандой и тут совсем расхожусь не только с Бак(униным), но и с Огар(евым). Огар(ев) стал такой кровожадный - что и Бог упаси. Пугачают и стращают...11 Противостоять сил я не имею - а потому все же не вижу возможности здесь долго задерживаться. Иначе дойдет до неприятных споров, а может, и до печатной протестации - что вредно и не хочется делать. (Собр. соч. Т. XXX, 138.)
Разногласия скрывал. Считал, что каждый должен идти сам по себе. Утверждал, что не имеет сил противостоять. Но вместо намеченных нескольких дней пробыл в Женеве и около - в Экс ле Бэн - больше полутора месяцев. Пытался понять оппонентов. (14 мая сообщает жене: задерживается в Женеве, так как идет на лекцию Бакунина.) И спорил. И противостоял. И воевал. Не с людьми - с идеями. Множество упоминаний о Бакунине - с любовной иронией и уважением.
Герцен - М.К.Рейхель
18 июня. Мастодонт Бакунин шумит и громит, зовет работников на уничтожение городов, документов... ну, Аттила да и только. Не вполне с ним согласный - я в очень хороших ладах... (Собр. соч. Т. XXX, 137.)
Месяц спустя он пишет Утину, что Бакунин "родился под кометой". (Собр. соч. Т. XXX, 159.)
Герцен - старшей дочери
31 мая. ...Ага бывает через день, приезжает в пятом и уезжает в десятом... (Собр. соч. Т. XXX, 123.)
Герцен - старшей дочери
22 июня. ...(Бакунин) раза три ужино-обедает у нас. Ога(рев) почти всякий день. Но в общем зато идет война. (Собр. соч. Т. XXX, 138.)
Сына Александра в письме специально предупреждает: о спорах с Ага и с Бакуниным - никому ни слова. Нечаев все это время жил у Бакунина. То есть неизбежно - пусть и закулисно - участвовал в спорах Герцена с Бакуниным и Огаревым. Именно тогда, летом 1869 года, появились не только многочисленные прокламации, которые широко расходились по России, но и нечаевский "Катехизис революционера"12. А Герцен продолжал работу над письмами "К старому товарищу". В мае-июне 1869 года в Женеве едва ли не впервые в русской истории встретились, столкнулись две концепции русского освободительного движения. Полярно противоположные. "Катехизис" - то есть свод правил, устав. Прочитать, выучить, исполнять. Письма "К старому товарищу" - призыв к размышлению. Призыв к уму и душе. Прочитать и самому искать трудные ответы. Столкнулись две личности. Два исторических характера. Нечаев и Герцен.
Нечаев уехал из Женевы в Россию, снабженный документом, удостоверяющим, что он "один уполномоченный представитель русской ветви Всемирного революционного Союза. 12 мая 1869 г. М.Бакунин".
Дано через день после свидания с Герценом. В первой стычке верх одержал Нечаев.
***
Женевские разговоры, о содержании которых можно лишь догадываться, касались не только идейных проблем, не только Нечаева. Друзья не виделись с августа 1868 года. Встретившись в Женеве, вновь и вновь говорили и писали о проклятых, нерешенных семейных вопросах.
Огарев - Герцену
27 мая. ...положения так натянуты, покой так мудрен, что всего проще, чище и лучше, чтобы я с тобой сказали Лизе теперь, чем чтобы она услышала окольным путем, который нас перед нею поставит в дурном свете... Что касается до того, каким образом узнают развязку узла посторонние - ну их...13
Герцен - старшей дочери и сыну
2 июня. Я пришел к окончательному заключению после долгих разговоров с Ага, что время сообщить Ольге и Лизе пришло. Меня теснит ложь, выносимая из старых предрассудков. Но я решительно не хочу, чтобы вы говорили инициатива должна принадлежать Огареву и мне. Ширь и чистота его меня всегда удивляют и подавляют. (Собр. соч. Т. XXX, 124.)
Наталья Алексеевна не дождалась и сказала сама. Не выполнила и эту просьбу мужа.
Герцен - Ольге
13 июня (перевод с французского). Лиза должна объединить оба наших имени и называться Герценой-Огаревой, сблизить и слить воедино все наше существование. Лиза объединит нас, будет нас представлять по ту сторону могилы и продолжит традицию нашей дружбы. (Собр. соч. Т. ХХХ, 133.)
Лиза и Ольга узнали правду, ранее скрываемую. Они приняли сообщение гораздо спокой-нее, даже безразличнее, чем предполагали трое взрослых.
***
Отношения Герцена с детьми не менее драматичны, чем отношения с другом. Они осложнялись изгнанием, бездомностью, чужой средой, тяжелым, едва ли не патологическим состоянием Натальи Алексеевны. Но не только этим.
Он, умевший слушать противников и даже врагов, плохо слушал детей. Отчасти подавленный сознанием вины перед тремя старшими, но только отчасти. Он вещал, недостаточно заботясь о том, доходит ли его голос к другому берегу - до души сына, дочерей. Он - отец авторитарный - полагал, что все истинное для него должно быть истинным и для них.
Хотел, чтобы они вернулись в Россию; если это невозможно - чтобы за границей оставались русскими (великий европеец, он всячески противился бракам дочерей с иностранцами).
Хотел, чтобы они продолжали его дело.
Но у каждого из детей был свой характер, своя судьба, свое предназначение, не совпадающее с отцовскими желаниями.
Огарев был прозорливее, терпимее, в большей мере признавал в каждом ребенке, даже в маленьком, личность. Пытался воздействовать на своего немолодого друга, смягчить его.
Посвященное сыну вступление к герценовской книге "С того берега" образец высокой дидактической публицистики. Позже отец гордился успехами способного ученого.
Есть в письмах детям поразительные по тонкости понимания ноты, глубокие, грустные, чаще всего тогда, когда Герцен забывает о необходимости специально воспитывать - просто говорит о своем.
Александру
5 июля 1869 г. Ты еще только начинаешь семейную жизнь. Она имеет хорошие дни, светлые полоски, но фон ее страшен, много сильных людей истерлось в ней, она по куску отрывает сердце - до тех пор, пока его морально не будет (равнодушие) - или физически. (Собр. соч. Т. XXX, 141.)
Герцен часто поучал, корил сына, и часто - с полным основанием. Но на крутых жизненных поворотах сын проявлял себя достойным отца. Он решил, наконец, попытаться поехать в Россию. В первой же официальной беседе в русском посольстве заявил, что разделяет убеждения Герцена. В поездке ему было отказано.
Отец возмущался разбросанностью, рассредоточенностью, отсутствием воли. Его страшила праздность, он боялся, что, обеспечив детей, уже взрослых, всем необходимым, он снижает меру ответственности за себя. "Пусть же с первых лет не касается твоего сына растление вечной обеспеченностью без труда", - писал он, когда родился внук Владимир.
Но в письмах к совершенно взрослому человеку - и мелочная регламентация, которая вызывала естественное сопротивление.
Ольге - а она жила дальше всех от отца - он настойчиво внушает, что она может и не петь, а вот танцевать - обязана. Или требует - именно требует, чтобы она читала Шиллера.
Ждет от Ольги не просто приезда, а "жажды свидания" - откуда ей взяться, жажде... И рядом страшные слова - Ольга и после его смерти не узнает своего отца, ибо не читает по-русски.
