Александр Греков - Воспоминания военного министра УНР генерала Грекова
Идея украинизации фронта возниклда в кругах Высшего Командования в связи с разложением войск на фронте. Пользуясь высокими боевыми качествами украинцев, юго-западный фронт по плану ген. Гутора сосредоточил в определенны войсковые единицы исключительно уроженцев Украины и поставил их вдоль территориальной границы Украины. С развитием идеи самостийности в Киеве Ставка испугалась возможных результаоов украинизации, и в сентябре 1917 г. объявлен был приказ о дезукраинизации ряда корпусов. Но провести эту меру в жизнь ставка уже не имела силы и сыграла своим приказом лишь в руку Петлюре, ловко использовавшему непопулярный среди украинцев приказ для поднятия своего авторитета и окончательной дискредитации авторитета Ставки.
Состоя в это время начальником штаба украинской и других организаций шестой армии, я был непосредственным очевидцем всех деталей этой плачевной картины. На территории страны украинских республиканских войск не было, не считая кучек готовых на все дезертиров и авантюристов, составивших киевскую гвардию центральной рады, так называемую “Сердюцкую дивизию” Капкана. Необычайно характерно для радянских республиканцев наименование первого своего войска именем “Сердюков” — бывшей гетманской гвардии старой Украины, между прочим, крайне непопулярной в свое время в народных массах.
Эта “Сердюцкая дивизия” прославила себя в последующие осенние и зимние месяцы феноменальной трусостью и грабительско-разбойничьими подвигами и была расформирована приказом командующего войсками киевского округа Шинкаря в конце 1917 года. Начальник дивизии Капкан, именовавший себя полковником и носивший на рукаве отметки по крайней мере десяти, если не более, ранений, был, в действительности, обер-офицером пулеметной команды и это дело понимал недурно, но для командования не только дивизией, но и батальоном был абсолютно не подготовлен, как мне пришлось в этом убедиться по принятии штаба киевского военного округа и штаба войск, ведших вооруженную борьбу против большевиков. Начальником штаба Сердюцкой дивизии был поручик Хилобоченко, офицер обозного батальона, не только со службой генерального штаба, но и вообще со службой полевых войск весьма мало знакомый.
Крайняя непрешительность и слабость Временного пр?вительства и Ставки с одной стороны и агрессивная предприимчивость центральной рады и правительства с другой — быстрыми шагами подвигали вперед самостийнические начинания, хотя открыто пока об объявлении самостийности в Киеве не дерзали говорить. Потрясения периода Корниловского движения и выступление на сцену группы Ленина дали центральной раде возможность фактически почувствовать себя абсолютно независимой от Петрограда, и сумей она в этот момент привлечь к себе народ и организовать вооруженную силу, она создала бы самостийную Украину, тем более, что и со стороны международных кругов можно было добиться сочувствия этой идее (миссия ген. Табуи в Киеве в конце 1917 года).Большевистский переворот в России и непризнание власти большевиков центральной радой явились новыми данными, необычайно выгодными для самостийнических тенденций. Весь вопрос был во внутренней консолидации Украины, и на это-то у новоявленных правителей Украины не хватило ни воли, ни знания,ни энергии. Правда, обстановка была очень трудна. Вся территория Украины буквально залита была морем серых шапок, стихийно и хаотически текущих с фронта по домам. Сельское население относилось абсолютно безучастно к самостийническим начинаниям, но не обнаруживало и враждебности к ним. Городской пролетариат явно тяготел к большевикам.
Но захват власти большевиками, разгром ставки, зверское убийство ген. Духонина создали в солдатской массе украинцев такую враждебность к большевикам, что набрать и организовать воинские части из добровольно идущих в войска весьма недурных боевых элементов не было никакого труда. Формируя в это время Киевский гарнизон, я знаю это по личному опыту.
Но, к сожалению, и центральная рада, и военный министр ее Петлюра вели в этом отношении свою линию. Проф. Грушевский, голова рады, вообще смотрел презрительно-отрицательно на военную специальность и не придавал значения военным вопросам, что, впрочем, не помешало ему с восторгом парадировать, в качетсве представителя верховной власти, на церемонии вручения знамени полку гетм.Сагайдачного формируемой мною дивизии, со всей пышностью ритуала бывшего доброго старого царского времени, столь им ненавидимого в теории.
Партии эс-эр и эс-де, главенствовавшие в раде, не верили бывшим царским офицерам и солдатам.
Наконец, Петлюра мечтал о создании свох собственных Петлюровских войск, признающих только его, и под рукой проводил уже в жизнь это начинание.
Благодаря этому к началу 1918 года, когда со стороны большевиков впервые обнаружились агрессивные тенденции в отношении Украины, эта последняя была совершенно без войск, без народного правительства и без всякой внутренней организации и местного правящего аппарата, хотя бы в самой элементарной форме.
Тогда начались конвульсивные организационные начинания центральной рады, поразительно мало талантливые и хаотичные. Объявлен был знаменитый “универсал о земле”, превзошедший абсурдностью самих большевиков. Этим надеялись предупредить предполагаемые симпатии крестьянства к большевикам (блестящее доказательство полного незнания своего народа оторванной от него группы и даже боязнь его со стороны центральной рады) и привлечь его к себе. Но земельный вопрос к этому моменту крестьяне фактически уже порешили сами и “универсалом” совершенно не заинтересовались. Пропасть между народом и властью не заполнилась.
Объявлен был ряд формирований войсковых частей по принципу частной инициативы отдельных лиц, но за это дело немедленно принялись прикосновенные к раде всевозможные авантюристы, только извлекавшие из казны громадные денежные суммы и обращавшие их на свои личные дела. К этому моменту относится начало формирования галицийских так называемых “сичевых” частей из пленных австрийцев, уроженцев Галиции, так дорого впоследствии обошедшихся Украине.
Весь конец 1917 года приемная Петлюры в коллегии Павла Галагана на Фундуклеевской улице была буквально наводнена генералами и офицерами бывшей русской армии, чяасто с весьма почетными боевыми именами, предлагавшими свои услуги правительству Украины, и все это безжалостно браковалось и изгонялось по априорному подозрению в старорежимных симпатиях, за неукраинское происхождение, просто по старой враждебности подпольной революционной интеллигенции к военному элементу. В результате в критический момент военными руководителями украинских формирований оказались прапорщики и унтер-офицеры и при том в массе своей крайне низкого морального уровня и, конечно, без всяких специальных данных и знаний. Формирования из бывших солдат русской армии распускались без колебаний за предполагаемую недостаточную национально-революционную патриотичность (а между тем такие формирования удалось было уже создать в довольно значительном числе, и они ни разу ничем реальным не скомпрометировали себя), и подбирался подходящий под стать новым начальникам революционный сброд.
Петлюра, считавший себя прирожденно-военным, хотя был по специальности своей банковским чиновником, все время вмешивался в формирование и в операции фронта; рада требовала, чтобы чисто боевые вопросы ставились на предварительное обсуждение обсуждение партии и ее головы Грушевского и решались отнюдь не на товарищеском военном собрании, а по политическим надобностям. Наконец, под давлением партии эс-эр Петлюра удален был в отставку и немедленно открыто приступил к формированию собственного так называемого гайдамацкого “коша” (дивизии) с артиллерией. Гайдамаками назывались в старой Украине повстанческие крестьянские банды, боровшиеся, не останавливаясь ни перел какими жестокостями, против засилья польских помещиков.
На место Петлюры поставлен был определенный и откровенный германофил по убеждению Порш. Объявлена была независимость Украинской республики от россии, но внутри республика так и осталась абсолютно неорганизованной, и Киев жил отдельной от всей страны жизнью. Поехали послы центральной рады в Брест. Проф. Грушевский, в это время открыто записавшийся в партию эс-эр, хотя и был крупным киевским домовладельцем, Винниченко и Порш —виднейшие и активнейшие члены партии эс-дэ — всегда держались германофильской ориентации, и лишь традиционная непопулярность немцев среди солдат фронта помешала им еще раньше открыто перейти к практическому приложению своей идеи. Когда все остатки фронтовых войсковых организаций были разрушены, они, наконец, осмелились прямо перейти на свою подлинную линию.
В итоге германские оккупационные войска вошли в феврале-марте 1918 года в совершенно неорганизованную в государственном отношении и безоружную Украину. Остатки частно-инициативных формирований в виде бригады Болбачана крайне слабого состава и гайдамаков Петлюры за войска трудно было считать. Так называемая “синяя дивизия” (по цвету одежды), сформированная немцами немцами из украинцев военнопленных, “для связи” и без санкции которого генерал не делал ни одного шага. Только благодаря этому своему фактическому бессилью и отсуствию связи с народом центральная рада и была так грубо и абсолютно ликвидирована германским командованием в мае 1918 г. (немцы ее попросту разогнали).
