Маргарет Этвуд - История долгов наших: Долги и темная сторона богатства
Однако к тому времени, когда мифы стала фиксироваться в письменных источниках, древние египтяне уже превратились в земледельцев и зависели не только от диких животных, но и от домашнего скота и сельскохозяйственных культур. Поэтому, несмотря на то что у них еще были боги с головами животных, эти животные уже в значительной степени стали домашними. Исключение составляла богиня с головой львицы Сехмет, чье имя означает «могущественная». Она выполняла множество функций, и логику этого перечня на первый взгляд трудно понять: с одной стороны — война, разрушение, мор и бури, а с другой — врачевание и защита от зла.
Этот список противоположных, по сути, функций обретает смысл, если мы вспомним, что Сехмет одновременно являлась защитницей Маат, поэтому ее разрушительные деяния совершались как воздаяние за зло и восстановление мирового равновесия. Она была действенным олицетворением принципа «око за око», в отличие от Маат, которая не совершала никаких деяний, а служила всего лишь эталоном, по отношению к которому каждое деяние должно было оцениваться.
Сехмет, как и Маат, была дочерью бога солнца Ра, дающего жизнь и создавшего этот мир, просто дав ему имя. Сехмет была также известна как «палящее око Ра», то есть богиня, которая могла спалить обнаруженную несправедливость. (Такое понятие существует и в Ветхом Завете — всевидящее око Бога замечает в первую очередь не добрые, а злые дела.) Однако, по всей видимости, действия Сехмет ограничиваются только этой жизнью, тогда как Маат присутствует всюду. Она является sine qua поп, то есть непременным условием существования чего бы то ни было. Поэтому во время посмертного суда ваше сердце сравнивается на весах не с чем-нибудь, а с самим миропорядком.
Нам часто дают понять, что мы являемся наследниками греко-римской и иудейской философии, а не философии древних египтян. Однако, по сути, древнегреческая традиция божественного суда является для нас более странной и чужеродной, чем древнеегипетская. У древних греков было несколько богинь правосудия. Первая из них, Фемида, чье имя означает «порядок», олицетворяет примерно те же идеи, что и богиня Маат. Она была Титанидой, то есть происходила из более древней группы управляющих миром сверхъестественных существ, отождествлявшихся с самой Землей. Титаны были свергнуты Зевсом и другими богами-олимпийцами, но Фемида пережила эту «революцию», и ей даже было предоставлено место на Олимпе. Она безошибочно предсказывала будущее, и ее способность пророчествовать основывалась на умении читать образы Вселенной. В некоторых сюжетах говорится, что у нее была дочь от Зевса по имени Дике, или «справедливость», причем «справедливость» не в древнеегипетском понимании как сохранение некоторого равновесия, а в смысле заслуженного наказания. Дике была довольно агрессивной — сохранились изображения на вазах, где эта богиня бьет людей тяжелой палицей.
Другой тип справедливости олицетворялся богиней Немезидой, которую часто представляли как богиню возмездия. Однако ее имя можно понять как «раздающая должное», поэтому Немезиду можно считать богиней, устанавливающей равновесие добра и зла. Среди ее аксессуаров мы находим Колесо Фортуны, меч и плеть — аналог березовой розги госпожи Каждому-по-заслугам. Третьей богиней справедливости была Астрея, еще одна дочь Фемиды. В понимании справедливости как правды, добропорядочного поведения, правильного порядка вещей она приближалась к Маат. Но поскольку люди становились всё более порочными, она не могла больше оставаться на Земле и превратилась в созвездие Девы, которая, как мы уже упоминали, держит в своих руках весы.
Создается впечатление, что любая религия берет у своих предшественниц все, что считает возможным, а остальное выбрасывает или демонизирует. Римскую богиню справедливости звали Юстиция. У нее были весы, как у Астреи, и меч, как у Немезиды, которые ранее могли принадлежать месопотамскому богу солнца Шамашу, имевшему в своем распоряжении и весы, чтобы отмерять справедливость, и меч, чтобы ее обеспечивать. На глазах Юстиции была также повязка, чтобы на ее решение не мог подействовать общественный статус обращавшегося к ней человека. Иногда ее изображали с факелом, символизировавшим свет истины, а также с фасциями, или пучком прутьев, означавшим гражданскую власть. Поскольку у нее было только две руки, то она не могла держать в них все сразу, поэтому, если вы видите изображение этой богини в судах за пределами Европы и Северной Америки, то в руках у Юстиции может оказаться любой из этих предметов, чаще всего — весы и меч.
Действительно, Юстиция унаследовала множество аксессуаров от предшественников, но ее никогда не считали судьей душ умерших. Она возглавляла суды общего права и взвешивала не сердца, а улики и свидетельские показания. Однако в Древнем Риме она была скорее аллегорической фигурой, а не загадочной, внушающей трепет богиней. А вот древние египтяне действительно верили в существование Маат и особенно Сехмет — в то, что эти божества вмешиваются и в земную жизнь, и в жизнь после смерти, причем любое их вмешательство может иметь серьезные последствия. Юстиция же оставалась лишь статуей, которая олицетворяла намерение человеческого суда разбирать дела в согласии с принципом справедливости и в соответствии с кодексом законов, которые сами люди для себя установили.
Поговорим теперь о понятии справедливости после смерти. Жизнь древних греков и римлян после смерти не отличалась ни особым комфортом, ни последовательностью описания, однако похоже, что в их мрачных подземных мирах происходило что-то напоминающее суд над душами и воздаяние. Оказаться мертвым было совсем не веселым делом: как поведал мертвый Ахилл все еще живому Одиссею, лучше провести один день последним из рабов на земле, чем царем в стране мертвых. Действительно, некоторых после смерти настигает возмездие, но и посмертная жизнь людей добродетельных далека от пребывания в приятном во всех отношениях раю: никаких садов, арф или юных дев для услады. Скучные поля асфоделий — вот, пожалуй, лучшее, что их может ожидать. Что касается отмеренных людям при жизни удач и испытаний, то это дело парок, перечить которым не могли даже боги. Древние греки были озабочены неизбежностью кары за злодеяния, но почему-то плата добром за добро их интересовала меньше: лучшим вознаграждением за совершенное доброе дело могло стать превращение тебя в дерево.
Чтобы отыскать нечто схожее с древнеегипетским взвешиванием сердца и концепцией Маат, нужно немного продвинуться по шкале времени в эпоху христианства. Идеи, заключенные в слове «маат», схожи с теми, которые содержатся в древнегреческом слове «логос» или, по крайней мере, в некоторых вариантах его значения. Логос — это не колесо, не весы, не путь, а всего лишь слово, или Слово. Оно проникло в христианство через Евангелие от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Но Логос — это не просто древнее слово, это слово, подобное Маат. Оно одновременно и слово, и Бог; оно содержит в себе истину, справедливость и нравственные основания всего сущего.
В христианстве нет богинь как таковых, но есть женщины-святые, многие из которых изображаются с отсеченными частями тела в руках. Хотя они могут помочь найти мужа, научиться играть на рояле или найти потерянную вещь, особого могущества у них нет. Самая влиятельная из них — Дева Мария, но единственное, что она может, это ходатайствовать за тебя, сама же она никаких актов возмездия не совершает. В то же время вместо второстепенных богов в христианстве есть ангелы. Про них нельзя сказать, что они женского пола, но обычно у них длинные волосы и лишенные бороды лица. На изображениях Страшного суда главенствует похожий на Христа Осирис, но непосредственным взвешиванием души занимается архангел Михаил: как и у Маат, у него есть крылья, и его часто изображают с весами, которые он унаследовал у древних римлян вместе с мечом правосудия. Как и в древнеегипетских сценах взвешивания сердца, в христианском варианте присутствует регистратор происходящего — архангел Гавриил, которому доверено вести учетную книгу Бога. Именно то, что записано в ней, будет оглашаться в час Страшного суда, а возможно, и раньше: возьмем для примера картину, где бедный и несчастный в земной жизни Лазарь взирает сверху из райских кущ на поджаривающегося внизу богача. Таким образом, в книге учета наслаждений и страданий устанавливается некоторый баланс. В исламе тоже есть весы — мизан, — используемые в Судный день. На них взвешиваются ваши добрые и злые дела, а записи ведут два ангела: Ракиб в правую часть книги заносит благие дела, а Атид в левой части книги ведет учет неугодных дел. При такой системе документирования уже нет места любимой политиками отговорке «Я не помню».
От древнеегипетских богинь Маат и Сехмет к древнеримской богине Юстиции и далее к архангелу Михаилу и госпоже Каждому-по-заслугам — путешествие совсем не близкое. Но если справедливо утверждение, будто люди не совершают ничего, что не предусмотрено тем или иным поведенческим модулем, лежащим на «шведском столе» с табличкой Homo sapiens sapiens, то эти сверхъестественные существа как раз и олицетворяют тот модуль, о котором мы говорили ранее и который можно называть «справедливость», «установление равновесия» или «взаимный альтруизм». Что посеешь, то и должен пожать — по крайней мере, мы так думаем. Причем дело этим не ограничивается: необходимо наличие кого-то или чего-то, обеспечивающего «выравнивание счета».
