Александр Широкорад - Битва за Новороссию
Кроме сидней (гнездюков) «на зимовниках было немало работников “без найму” – так назывались работавшие без денег, только за кров и пищу, преимущественно слабосильные, старики, подростки. Из многочисленных, сохранившихся “описей” зимовников, видно, что таковых было до 7 % общего числа рабочих зимовников. Заработать можно было также на рыбных промыслах и в “чумацких” обозах. Как первые, так и вторые, вовсе не были артелями равноправных участников, как это утверждают многие историки. Сохранившиеся “расчеты” неопровержимо доказывают, что среди чумаков были и собственники десятков пар телег с наемными “молодиками” и чумаки-одиночки с одной – двумя воловьими запряжками. Такое же смешение было и на рыбных промыслах, где наряду с собственниками сетей (невод стоил тогда до 100 рублей) работали за деньги и “наймиты” или, очень часто, “с половины”, т. е. половина всего улова шла собственнику сетей, а вторая половина делилась между рабочими, которые в этом случае, не получали никакой денежной платы»[31].
Нравится нам это или нет, но в сечевом «равноправном братстве» имела место… классовая борьба. Так, «1-го января 1749 г. при выборе должностных лиц “серома” (бедняки) изгнали из Сечи зажиточных казаков, которые разбежались по своим зимовникам, и выбрали свою старшину, из бедняков, с И. Водолагой во главе. Есаулом, по свидетельству производившего расследование секунд-майора Никифорова, был избран казак “не имевший на себе одежды”. Бунт был скоро усмирен и засевшая в Сечи “серома” (бедняки) капитулировала.
Гораздо большие размеры имел бунт в 1768 г., во время которого взбунтовавшаяся “серома” несколько дней была господином положения и разграбила дома и имущество старшины и зажиточных казаков, бежавших за помощью в “паланки” и к русским, соседним с Запорожьем, гарнизонам. Сам кошевой атаман, как он описывает в своем показании, спасся только благодаря тому, что спрятался на чердак и бежал через дыру в крыше.
Казаками из “паланок” и сорганизовавшейся старшиной и этот бунт был подавлен, а его зачинщики жестоко наказаны. Посланные для усмирения Киевским генерал-губернатором Румянцевым 4 полка, не понадобились. В архивах сохранились “описи” разграбленного имущества, поданные пострадавшей старшиной и казаками. “Опись” одного из высших старшин занимает несколько страниц перечислением разграбленного, например, 12 пар сапог новых, кожаных, 11 пар сапог сафьяновых, три шубы, серебряная посуда, 600 локтей полотна, 300 локтей сукна, 20 пудов риса, 10 пудов маслин, 4 пуда фиников, 2 бочки водки и т. д.
“Опись” не занимавшего никакой должности “заможнего” (зажиточного) казака, значительно скромнее: одна шуба, два тулупа, 4 кафтана, разное оружие и наличными деньгами (которые не успел унести) 2500 руб. крупной монетой, 75 червонцев и 12 руб. 88 коп. медной монетой. Сумма огромная по тому времени.
Кроме этих двух бунтов немало было и более мелких бунтов в “паланках” и слободах, о чем сохранилось множество документов. Например: в Калмиусской “паланке” в 1754 г., в Великом Луге в 1764 г., в Кодаке в 1761 г. и во многих других местах»[32].
Разумеется, тут не следует преувеличивать ни те, ни другие моменты – была и казацкая демократия, были и привилегированная старшина.
На момент ликвидации Запорожской Сечи в 1775 г. на ее землях находилось 45 сел и 1601 хутор (зимовник), где проживало около 60 тыс. человек, из которых крестьян (посполитых) было свыше 36 тыс. человек.
Итак, чудес на свете не бывает – в XVII–XVIII веках иного строя, нежели феодального, пусть даже в вырожденном виде, быть не могло. Ну а владельцами крепостных были как казацкая старшина, так и коллективный владелец – Запорожское войско.
То же самое можно сказать и о безбрачии. Тут я говорю только о сечевых. Зимовчики и сидни не в счет. Действительно, по запорожским законам каждый, кто приведет женщину в Сечь, хотя бы и родную сестру, подлежит смертной казни. Но кто мешал богатым казакам в зимовниках и хуторах, где у них находились сотни коней и крупного рогатого скота, содержать еще и гарем?
В середине XIX века Пантелеймон Кулиш записал рассказ старика-запорожца о былых временах. Среди прочего старик рассказал, как тогдашние «повесы» (брачные аферисты) промышляли тем, что соблазняли девушек, обещая жениться, увозили в Запорожье, а там продавали и возвращались назад за новой жертвой. Украинофил Кулиш вставил в текст в скобках [татарам]. Но мне что-то не вериться, чтобы в Сечи татарам позволялось скупать к себе в Крым православных девушек. Так что красны девицы жили в гаремах богатых казаков.
Запорожские и малороссийские казаки только в XVII веке увели в плен сотни тысяч женщин из Прибалтики, Крыма и приморских турецких городов. Куда же они делись? Ну, допустим, часть, не более 10 процентов, была продана панам и евреям, а остальных-то поселили если не открыто в местечках, то без огласки по хуторам, да во многих случаях и сочетались законным браком. И в любом случае рождались дети, даже очень много детей!
Официально женаты были и многие гетманы. Тот же Петр Сагайдачный был женат на Анастасии Павченской.
Из книги в книгу кочует байка о злодейке Екатерине, возненавидевшей «республику холостяков» и разогнавшей за это Сечь. Даже весьма объективный автор Олесь Бузина не удержался и дал название главе: «Запорожцы – первые жертвы феминизма»[33].
На самом деле вместе с Сечью императрица разрушила сказку о республике холостяков.
Сечь вскоре вновь была построена, но уже за Дунаем. Но там уже не было возможности держать многочисленных жен по паланкам, зимовникам и пасекам. Поэтому в Задунайской Сечи курени с неженатыми казаками соседствовали с куренями семейных казаков, а по улицам Сечи гуляли казачки и сновала многочисленная детвора.
Глава 3. Явление Слободской украины
С начала XVI века набеги крымских татар стали бедствием для Московского государства. Татары доходили до Москвы и Рязани. Само же Крымское ханство было прикрыто Дикой степью, малопроходимой для регулярных войск. Ну а с 1475 г. крымских разбойников «крышевали» турецкие султаны. Таким образом, если бы московская рать и достигла Крыма, им бы пришлось иметь дело с могучей турецкой армией, которая могла быть легко переброшена в любую точку черноморского побережья.
Поэтому стратегия Москвы в основном сводилась к пассивной обороне от набегов крымцев, а также помощи деньгами, оружием, «хлебным жалованьем» и т. д. донским и запорожским казакам, наносившим контрудары ханству. Замечу, что «контрудары» – это точное определение стратегии и тактики казаков. Когда очередной хан династии Гиреев вел свои орды на Русь или на Речь Посполитую, донские и запорожские казаки, действуя как порознь, так и совместно, нападали на крымцев в районе Перекопа, а также вторгались с моря непосредственно на полуостров.
Пассивная оборона московских правителей сводилась к строительству крепостей и засечных линий на юге страны.
С 1580 по 1590 г. русские строят южную линию городов-крепостей – Белгород, Воронеж, Валуйки, Елец, Кромы, Курск, Лебедянь, Ливны, Оскол, Царев-Борисов. Города-крепости соединялись между собой малыми укреплениями и «засечными чертами». «Засечные черты» представляли собой в 100 метров шириной полосы поваленных верхушками на юг деревьев, укрепленные валами. Вдоль всей черты располагались дозорные вышки и укрепленные пункты – остроги. Эти меры в известной степени ослабили набеги татар, прорывы крымцев к Оке стали редкостью.
Смута на Руси в начале XVII века существенно ослабила обороноспособность государства. С 1607 по 1618 г. татары разрушили города Болхов, Данков, Дедилов, Елец, Епифань, Калугу, Карачев, Козельск, Крапивну, Кромы, Лебедянь, Мещерск, Михайлов, Ливны, Лихвин, Перемышль, Путивль, Орел, Оскол, Ряжск, Серпухов, Серпейск, Царев-Борисов, Чернь, Шацк.
В июле 1632 г. 20-тысячное татарское войско разграбило Елецкий, Карачевский, Ливенский, Мценский, Новосильский и Орловский уезды. Только в октябре татары ушли домой. В июне 1633 г. 20-тысячное татарское войско во главе с Мубарек Гиреем разорило приокские уезды – Алексинский, Калужский, Каширский, Коломенский, Серпуховской, Тарусский и даже Московский за Окой.
В ответ Московское правительство в 1635 г. начало грандиозные по своим масштабам строительные работы на новой линии – Белгородской черте, протянувшейся на 800 км от реки Ворсклы (приток Днепра) до реки Челновой (приток Цны). Это была сплошная укрепленная линия с вновь построенными десятками крепостей, с валами и рвами. Белгородская черта проходила от Ахтырки через Вольный, Хотмышск, Карпов, Белгород, Корочу, Яблонов, Новый Оскол, Усерд, Ольшанск, Воронеж, Орел, Усмань, Сокольск, Добрый, Козлов до Тамбова. Строительство ее было в основном завершено к 1646 г., а доделки продолжались еще 10 с лишним лет.
О постройке Белгородской черты хорошо сказано у историка М.К. Любавского: «Итак, была полностью решена задача, которую ставило себе московское правительство со времен царя Михаила, – выстроена непрерывная укрепленная линия, начинавшаяся у верховьев Ворсклы и оканчивавшаяся у Волги. Выполнение ее потребовало от русского народа больших средств и усилий, но зато и вознаграждено было с лихвой. Русский народ получил возможность развивать свое земледельческое хозяйство на тучном черноземе при более благоприятных климатических условиях, чем в лесной области, и последствия этого факта выявились вскоре же по окончании постройки черты, как видно из приведенной докладной записки, поданной из разряда в боярскую думу. К черте хлынуло земледельческое население, и черноземные степи наполнились новыми селами и деревнями»[34].
![Александр Широкорад - Давний спор славян. Россия. Польша. Литва [с иллюстрациями]](/uploads/posts/books/217250/217250.jpg)
