Валентин Распутин - Очерк и публицистика
Каков смысл этих туманных выражений? Как «опора на самодеятельность» может быть «ключевой особенностью новой социальной политики», которая должна перевернуть Россию? Что такое «самодеятельность юристов»? Вчитайтесь, ведь это бессмыслица!
Если уж говорить всерьез, то профессиональные сообщества РФ как раз рассыпаны реформой. Эти сообщества переживают дезинтеграцию, разрушены их когнитивные матрицы и системы социальных норм. Авария на Саяно-Шушенской ГЭС устранила последние сомнения. Задача государства и общества — восстановить нормативные системы профессиональных сообществ, вернуть им самоуважение и общественный престиж, социальный статус и механизм воспроизводства и государственной аттестации. А то по всем станциям метро расклеены объявления, а в газетах (например, в «Московском комсомольце» или «Из рук в руки») можно прочесть объявления такого типа: «Кандидатские и докторские диссертации для занятых. Недорого. Быстро».
Что же касается действительно важных положений социальной политики, то вот несколько рекомендаций доклада:
— «Принципиальным условием политики, нацеленной на обеспечение условий устойчивого экономического роста, является отказ от попыток регулирования рынка труда (в частности, с помощью формальных и неформальных препятствий сокращению занятости)».
Это даже не требует комментариев. Предлагается дикий капитализм превратить в людоедский. При этом постоянно проталкивается принятая в неизвестном теневом синклите установка на «замещающую этническую миграцию», на завоз в Россию больших масс иммигрантов — при огромной безработице местного населения почти на всей территории страны. В докладе присутствует такой императив:
— «Политика повышения иммиграционной привлекательности России, политика привлечения высококвалифицированной и низкоквалифицированной иностранной рабочей силы… необходима разработка долговременной стратегии, направленной на превращение России в страну, комфортную для иммиграции».
Если вспомнить приведенное чуть выше требование «отказа от попыток регулирования рынка труда (в частности с помощью формальных и неформальных препятствий сокращению занятости)», то ясно, какая «новая социальная политика» закладывается в «Стратегию-2020». Своих граждан станут без «формальных и неформальных препятствий» увольнять, а вместо них завозить покладистую и дешевую «иностранную рабочую силу».
И ведь все эти целевые установки не вызвали ни слова критики или сомнения ни в Правительстве, ни у Президента, ни в Госдуме. Во всяком случае, слов критики не было слышно.
Нож точат также на работников бюджетной сферы и на пенсионеров — тут готовятся меры радикальные:
— «Предложение: сократить численность госслужащих к 2020 году до уровня 2000 года, т. е. примерно на 30 %. До 50 % полученной экономии средств можно направить на увеличение оплаты труда оставшихся сотрудников…
Реформированию пенсионной системы нет альтернативы… Реформирование пенсионной системы позволит сэкономить к 2020 году от 0,69 % ВВП до 1,22 % ВВП… Предложенные меры по реформированию пенсионной системы носят принципиально комплексный характер: повышение требований к минимальному стажу с 5 до 15 или до 20 лет; более или менее быстрое повышение пенсионного возраста до 63 лет для обоих полов».
И это называется «стратегия»! Никаких определений цели, никаких альтернатив и прогнозов последствий, никакого поиска индикаторов, критериев, оптимальных соотношений. Стиль Хлестакова.
И так, какую сферу ни возьмешь — хоть ЖКХ, хоть образование или транспорт. Вот пишут о системе образования:
— «Риски для стабильности системы образования и шире — социальной стабильности — заключаются в том, что содержание и объем социальных обязательств государства в сфере образования недостаточно конкретизированы… Образование перестает выполнять функцию социального лифта, начинает воспроизводить и закреплять социальную дифференциацию».
Зачем наводить тень на плетень! Вот главный источник риска для социальной стабильности — образование начинает воспроизводить и закреплять социальную дифференциацию. «Недостаточная конкретизация обязательств государства» никакого отношения в проблеме не имеет, само это понятие определенного смысла не имеет. Риски возникли в результате смены вектора социальной политики и критериев справедливости.
Поскольку главной стратегической идеей доклада является переход России к постиндустриальной экономике, большое место в нем отведено науке. Этот раздел полон принципиально ошибочных суждений, показывающих тривиальную неосведомленность авторов о характере научной деятельности. Они пишут:
— «В 2015–2020 гг. акцент рекомендуется перенести на опережающее развитие конкурентоспособных на мировой арене направлений фундаментальных и поисковых исследований, современных форм организации ИР, инфраструктуры науки на прорывных направлениях».
«Конкурентоспособные» научные направления — термин негодный, но не будем цепляться. Главное, что «успешные» научные направления — это не изюм, который можно выковыривать из булки. Как только они утратят поддержку «заурядных» направлений, вместе с которыми они только и могут существовать, от их «конкурентоспособности» не останется и следа. Такая нечувствительность к сути систем в XXI веке просто поразительна.
Вот еще более фантастическая сентенция:
— «Отечественная наука продолжает функционировать в рамках, традиционной (индустриальной) модели, не отвечающей современным реалиям и характеризующейся доминированием самостоятельных научных организаций, обособленных от вузов и предприятий. На них приходится свыше 80 % затрат на науку, тогда как в рыночных экономиках костяк НИС — компании и университеты. Почти 3/4 организаций, выполняющих исследования и разработки (ИР), находятся в собственности государства».
Что значит «отечественная наука не отвечает современным реалиям»? Чьим реалиям — США или Китая? Отечественная наука России соответствует именно отечественным реалиям. Разве может быть иначе? Пусть бы авторы доклада объяснили, почему наша наука должна «функционировать не в рамках традиционной (индустриальной) модели», если отечественная экономика является именно индустриальной, причем в состоянии деградации? Как это было бы возможно? И что станет с 3/4 организаций, если государство вдруг от них откажется? Стратеги предлагают их ликвидировать?
В докладе так сказано о состоянии важного элемента инновационной системы: «Быстрая деградация фундаментальной науки, выступающей драйвером профессионального образования…».
Пусть фундаментальную науку России назовут драйвером (хотя странное словечко подыскали), но ведь в стратегическом докладе невозможно уйти от вопроса, почему же в России происходит «быстрая деградация фундаментальной науки». Без выяснения причин такого поистине катастрофического процесса, без описания того механизма, который его воспроизводит уже 20 лет, главные рекомендации доклада теряют смысл.
Сами же авторы походя делают замечание, без объяснения которого все рассуждения об инновационной экономике ничего не стоят: «Несмотря на то, что поддержка науки из средств федерального бюджета в 1998–2009 гг. выросла четырехкратно… это не сказывается на динамике ее результативности в части прикладных и фундаментальных исследований».
Удивительно, что сами же авторы высказывают важное положение, которое опровергает практически все их стратегические инновации:
— «Активное и масштабное разворачивание институциональных реформ в последние годы натолкнулось на ограничения системы, не готовой воспринять и „переварить“ многие новые нормы».
Как же вы собираетесь продавить свою стратегию, если система не готова воспринять предлагаемые вами новые институциональные нормы? Ведь ограничения — это те рамки, которые и определяют для реформатора поле возможного. Ваша стратегия вся стоит на утопии нарушения ограничений — и никаких предложений о том, как такое противоречие можно было бы разрешить. Как будто забыли самые элементарные правила.
Кроме методологических вопросов рассмотрим маленький сюжет — стратегию улучшения пассажирского транспорта в России. В современном виде эта система сложилась в послевоенный период — была создана промышленность транспортных средств, начато большое строительство дорог — за 1981–1990 гг. в СССР построено 278 тыс. км автомобильных дорог общего пользования с твердым покрытием. Вводились в действие трамвайные и троллейбусные пути, метрополитены в городах-миллионниках, сеть местных аэропортов. Подвижность населения быстро росла, тарифы были доступны, и с 60-х годов даже самолет стал обыденным средством передвижения на большие расстояния.
