Юрий Галенович - Россия и Китай в XX веке: граница
Со своей стороны, В. В. Кузнецов, в частности, подчеркнул, что 21 апреля китайская сторона произвела три-четыре очереди из автоматического оружия по советскому катеру, а 28 апреля гражданские лица, два человека, вышли на советский берег…
15 мая 1970 г. состоялась встреча глав делегаций.
Цяо Гуаньхуа, в частности, отмечал: «Споры по принципиальным вопросам не должны быть препятствием на пути нормализации наших межгосударственных отношений. Это значит, что следует исходить из того, чтобы искать общее и оставлять в стороне разногласия. Это положение разработано, исходя из курса, сформулированного председателем Мао Цзэдуном о том, чтобы данные переговоры между делегациями двух стран привели к добрососедским отношениям.
…Споры по принципиальным вопросам между СССР и КНР стали открытыми в дни празднования 90-летия В. И. Ленина, с 1960 г., когда мы опубликовали три важных статьи, в которых была отражена наша собственная точка зрения, отличающаяся от вашей. Но и тогда мы говорили, что споры не должны быть препятствием на пути развития межгосударственных отношений. Именно советская сторона перенесла эти споры в сферу межгосударственных отношений, так как в 1960 г. советская сторона отозвала своих специалистов, разорвала сотни контрактов и таким образом первой перенесла споры на межгосударственные отношения, пытаясь тем самым оказать давление на китайскую сторону. Если быть точнее, то разногласия по политическим вопросам начались еще в 1959 г. в связи с инцидентами на китайско-индийской границе. Пять лет спустя, в феврале 1965 г., председатель Мао Цзэдун в беседе с Косыгиным говорил о том, что споры по принципиальным вопросам между нашими странами будут продолжаться, но они не должны служить препятствием на пути межгосударственных отношений. После этого прошли еще четыре года, и в сентябре 1969 г. состоялась встреча премьера Чжоу Эньлая и Косыгина. Во время их беседы первым был вопрос о том, что споры по идеологическим вопросам не должны быть препятствием на пути нормализации межгосударственных отношений. Ваша сторона согласилась с этим.
Суть нашей преамбулы в том, чтобы они (империалисты. — Ю.Г.) не рассчитывали, что между нами может начаться война.
Из вашего выступления логически вытекает следующее: до тех пор пока существуют разногласия, нечего и ожидать нормализации отношений между нашими странами, а она может быть лишь в том случае, если одна из сторон навяжет другой стороне свои взгляды или одна из сторон поступится своими принципами. Мы не согласны ни с одним из этих вариантов…
Если кто-либо думает и рассчитывает, что нормализация отношений может быть лишь в том случае, если китайская сторона поступится своими принципами, то этого не произойдет. Если вы будете настаивать на такой позиции, то это свидетельствует о том, что вы не хотите нормализации отношений. Но мы хотели бы думать, что советская позиция выглядит иначе».
В. В. Кузнецов заметил, что позиция китайской стороны на руку империализму в чехословацком вопросе.
19 мая 1970 г. китайская сторона попросила перенести намечавшуюся встречу глав делегаций, так как резко ухудшилось состояние здоровья супруги Цяо Гуаньхуа. Мы согласились. Советская делегация была приглашена на просмотр спектакля пекинской современной оперы «Деревня Шацзябан» 22 мая. Кроме того, советская делегация была приглашена принять участие в массовом митинге 21 мая на центральной площади Пекина Тяньаньмэнь; во время митинга население столицы должно было поддержать борьбу народов мира против американского империализма. Митинг созывался в связи с заявлением Мао Цзэдуна с осуждением агрессивных действий американского империализма в Юго-Восточной Азии.
Вечером 20 мая у посольства СССР проходили колонны демонстрантов. Шествия были организованы по всему городу. Их участники, поддерживая упомянутое заявление Мао Цзэдуна и проходя у нашего посольства, выкрикивали: «Долой советских ревизионистов!»
А 21 мая в 4 часа 15 минут утра взревели громкоговорители — началась подготовка митинга.
Сам митинг начался на площади Тяньаньмэнь в 10 часов утра. На трибуну на башне Тяньаньмэнь был приглашен В. В. Кузнецов. Я был вместе с ним.
Здесь собрались высшие руководители КПК и КНР. Люди за годы «культурной революции» очень постарели. Го Можо передвигался с помощью молодого человека, который постоянно поддерживал его под руку. Некоторые из руководителей были в инвалидных колясках, не могли ходить.
Цяо Гуаньхуа несколько опоздал к началу митинга, и В. В. Кузнецов, разговаривая с Чай Чэнвэнем, предложил осуществлять единство действий СССР и КНР в Азии. Чай Чэнвэнь сказал: «Не отставайте».
Заместитель министра иностранных дел Хань Няньлун заметил: «Предпринимайте практические действия». Сын принца Сианука заявлял окружавшим его китайцам: «Поучусь и поеду воевать в Камбоджу».
Появившийся с опозданием Цяо Гуаньхуа, улыбаясь, чтобы, согласно китайским традициям, не расстраивать собеседников, сообщил, что его супруга ночью скончалась.
В. В. Кузнецов выразил ему глубокое соболезнование.
22 мая 1970 г. состоялась встреча глав делегаций.
Цяо Гуаньхуа, реагируя на замечания В. В. Кузнецова, сделанные во время предыдущей встречи, заявил:
«Мы не посылали в ЧССР ни солдата, ни офицера.
Наша цель — вести переговоры о границе по тем вопросам, которые имеют отношение к границе. Из ваших высказываний мы вынесли такое впечатление, что, с вашей точки зрения, в предложениях китайской стороны нет ничего заслуживающего внимания; в то же время советские формулировки являются якобы верхом совершенства.
Имеются три момента, которые, по нашему мнению, можно было бы в принципе подтвердить (если обе стороны будут стремиться к этому, приводя доводы и факты), а по формулировкам можно было бы вести консультации.
Первый момент. Нужно подтвердить, что мы с вами при ведении переговоров о границе исходим из взаимопонимания глав правительств, которое является для них (переговоров) основой.
Советская сторона говорит об этом взаимопонимании как об отправном пункте переговоров. Мы говорим как об «основе», а вы как об «отправном пункте». Почему же мы не можем договориться? Прийти к соглашению? Или давайте употребим оба эти термина: и «основа», и «отправной пункт».
Вы говорили, что главы правительств достигли взаимопонимания только по части вопросов, поэтому вы не согласны с термином «основа». В советской редакции говорится лишь об обмене мнениями, о его «учете», а это ни к чему не обязывает. Вы говорите (так сказал Кузнецов 9 мая), что ведете переговоры в конструктивном духе; так признайте тогда, по крайней мере, что есть взаимопонимание, которое и является основой переговоров.
Второй момент. О принципиальных спорах и о межгосударственных отношениях.
Наша редакция: «Споры по принципиальным вопросам между двумя сторонами не должны быть препятствием к нормализации межгосударственных отношений на основе пяти принципов мирного сосуществования». Этот вопрос затрагивался 11 сентября 1969 г.
Ваши аргументы несостоятельны: подчеркивание разногласий; отсутствие судьи, который определил бы характер разногласий. В нашей редакции подчеркивается общее. Когда в октябре 1969 г. в заявлении правительства КНР появилась эта формулировка, то на Западе это вызвало смятение. Страны Запада считали, что намечается поворот в отношениях наших стран в сторону улучшения межгосударственных отношений, несмотря на наличие разногласий.
Откровенно говоря, и наши переговоры о границе проходят под знаком или в соответствии с этим принципом.
Всем (и нам, и вам, в том числе) известно, что между нашими странами имеются разногласия по многим вопросам. Именно эту идею и выразил председатель Мао Цзэдун в беседе с Ганковским 1 мая 1970 г., говоря о том, что борьбу надо вести с помощью слов, а не силой, что бороться будем продолжать, но в то же время будем сохранять и развивать отношения по государственной линии, не будем воевать.
Вопрос о характере разногласий может решить только время и практика.
Вы говорите, что наша статья от 22 апреля 1970 г. — это сгусток клеветнических утверждений. Мы не согласны: статья аргументированна, в ней факты и доводы. В то же время редакционная статья «Правды» от 18 мая 1970 г. как раз представляет собой сгусток клеветнических утверждений. Я говорю это не для того, чтобы вызвать дискуссию. Вот, просто как пример. В этой статье, состоящей приблизительно из шести тысяч слов, содержится, по крайней мере, 24 ярлыка, которые вы нам приклеили. Я приведу только некоторые из них: … …, а это значит, что мы — гоминьдановцы…
Не впадайте в заблуждение. Я коснулся этой темы не для того, чтобы вызвать дискуссию, а для того, чтобы вы подумали, задумались.
Ведь для нас не будет иметь никакого значения, если вы к этим 24 ярлыкам прибавите еще 24 или доведете их число до 240, до 24 тысяч. В Китае есть поговорка: если человек за свою жизнь не сделал ничего плохого, то он не будет пугаться, если среди ночи к нему постучат в дверь.
