Илья Гилилов - Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого феникса
Как сообщает Сидни Ли, историк У. Кори записал в своем дневнике в 1865 году, что во время его визита в Уилтон Хауз в Уилтшире, где когда-то жила поэтесса Мэри Сидни-Пембрук, хозяева показали (или хотели показать) ему никогда не публиковавшееся письмо, написанное графиней Пембрук сыну в 1603 году. В этом письме она просит сына уговорить короля Иакова приехать в Уилтон и посмотреть представление пьесы "Как вам это понравится"; и она приписывает: "We have the man Shakespeare with us" - "С нами находится Шекспир" {Смысл этой фразы, и особенно выражения "the man Shakespeare" "мужчина Шекспир", - может пониматься (и переводиться) неоднозначно.}. Трудно представить, что графиня Пембрук надеялась заинтересовать самого монарха перспективой встречи с членом актерской труппы, да и нет ни одного свидетельства, что кто-то когда-то видел Шакспера у Пембруков (так же, как и у Саутгемптонов), где писатели и поэты были частыми гостями. Как можно понять, в записке шла речь о человеке, который был своим в этом чрезвычайно высокопоставленном кругу; его знал сам король и он был Шекспиром! Есть в письме упоминание о попавшем тогда в немилость Уолтере Рэли, чьим защитником графиня Пембрук хотела выступить перед королем, который действительно находился в Уэльсе осенью 1603 года; все это говорит о подлинности письма. Однако ценнейшая реалия, очевидно, утеряна, во всяком случае, Э. Чемберс сообщает, что местонахождение ее неизвестно. Она не была факсимилирована, вообще не была объявлена публично - хозяева, вероятно, показывали ее иногда заезжим гостям, пока она не затерялась. Хорошо еще, что У. Кори переписал содержание записки в свой дневник и тем самым в какой-то степени спас ее от полного забвения! Впрочем, содержащееся в письме указание о представлении в Уилтон Хаузе "Как вам это понравится" (текст пьесы появился впервые только в Великом фолио) принимается обычно как достоверное.
Сидни Ли сообщил также, что в 1897 году тогдашний граф Пембрук приобрел в Лондоне у торговца картинами старинный портрет своего предка - Уильяма Герберта, 3-го графа Пембрука, того самого, которому его мать послала в 1603 году записку с предложением пригласить короля в Уилтон Хауз, где среди гостей находился и "мужчина Шекспир". С задней стороны картины был обнаружен наклеенный листок бумаги с написанными на нем несколькими строками из шекспировского сонета 81:
"Твой памятник - восторженный мой стих.
Кто не рожден еще, его услышит.
И мир повторит повесть дней твоих,
Когда умрут все те, кто ныне дышит.
Ты будешь жить, земной покинув прах,
Там, где живет дыханье, - на устах!"
Под строками сонета подпись: "Шекспир - графу Пембруку, 1603 г.". Продавец сообщил покупателю, что записка - подлинная, современная портрету. В следующем году покупатель пригласил нескольких экспертов, которые, признав портрет подлинным, отказали в таком признании наклеенной к холсту записке, найдя почерк и сами чернила слишком современными. Безусловно, экспертам, также как и сообщавшему об этом эпизоде Сидни Ли, трудно было представить себе, что незнатный Уильям Шакспер из Стратфорда мог дарить высокородному аристократу - как равный равному - его портрет, да еще с такой сопроводительной запиской: строки из сонета обещали графу бессмертие только путем приобщения к поэзии Шекспира, а лаконичная подпись не содержала и следов приличествовавшего низкому социальному положению актера и драмодела подобострастия. К тому же время было особенно урожайным на всякого рода фальшивки, связанные с именем Великого Барда; записка не была факсимилирована, нет сведений о ее местонахождении - вероятно, она тоже утеряна. Учитывая несовершенство тогдашних экспертиз, было бы интересно послушать и несомненно технически более вооруженных экспертов конца XX века...
Известно также, что большое количество документов, книг и рукописей погибло в Уилтон Хаузе при пожаре в 1627 году, через шесть лет после смерти хозяйки дома. Если к этому добавить пожар театра "Глобус" в 1613 году, сгоревшие в 1623 году кабинет и библиотеку Бена Джонсона и, наконец. Великий лондонский пожар 1666 года, то список невозвратимо утраченных исторических свидетельств, вероятно, займет немало места.
В конце XIX века Комиссия по историческим рукописям исследовала старинные документы, сохранившиеся в замке Бельвуар в графстве Лейстер. Замок в течение четырех предшествующих веков являлся резиденцией графов Рэтлендов из рода Мэннерсов. Было обнаружено много чрезвычайно важных документов и записей различного рода, особый интерес представляли документы елизаветинско-якобианской эпохи. И вот среди хозяйственных записей дворецкого, учитывавшего произведенные расходы, оказалась и такая: "31 марта 1613 года Мистеру Шекспиру {Дворецкий пишет: Shakspeare - среднее между "Шекспир" и "Шакспер".} за импрессу моего Лорда золотом 44 шиллинга; Ричарду Бербеджу за раскрашивание и изготовление ее золотом 44 шиллинга. - Всего 3 фунта 16 шиллингов". Ричард Бербедж - ведущий актер, трагик и пайщик труппы "слуг Его Величества"; случай выполнения им и Шакспером подобной, не имеющей отношения к театру работы, да еще далеко от Лондона - уникальный. К тому же Шакспер к этому времени был уже довольно состоятельным человеком {Интересно, что дворецкий Томас Скревен, говоря о Шакспере, употребляет предлог about ("about my Lord's impress"), а говоря о работе, за которую заплачено Бербеджу, пользуется более определенным предлогом for ("for painting and making it") В русском переводе различие исчезает, так как в обоих случаях мы применяем предлог "за", но в английском оригинале смысловое различие есть, и остается неясным, за что же, за какую конкретную работу заплатили Шаксперу.}...
Как и каждая находка, имеющая отношение к Шекспиру и Шаксперу, эта запись привлекла к себе внимание, была воспроизведена в отчете Комиссии и прокомментирована в статье Сидни Ли, опубликованной в 1906 году. Полагают, что речь шла об изготовлении актерами красочного щита в связи с предстоявшим при дворе рыцарским турниром, в котором хозяин Бельвуара Фрэнсис Мэннерс, граф Рэтленд, собирался принять участие. Фрэнсис стал 6-м графом Рэтлендом за восемь месяцев до этого, после смерти старшего брата, Роджера, 5-го графа Рэтленда. По мнению Ли, именно Роджер Мэннерс в свое время выхлопотал через Герольдию герб для Шекспира (то есть Шакспера из Стратфорда)
Первым связал имя Роджера Мэннерса с "шекспировским вопросом" нью-йоркский адвокат Глисон Цейглер, опубликовавший в 1893 году статью, в которой обратился к этой странной фигуре, всегда оказывавшейся там, где мог бы оказаться и Великий Бард, и вместе с тем всегда старавшейся оставаться в тени. Родство и дружба с Эссексом, Саутгемптоном, активное участие в неудачном эссексовском мятеже и суровое наказание, понесенное за это, учеба в Кембридже, Оксфорде и Падуанском университете в Италии, туманные намеки Бена Джонсона, хорошо его знавшего, смерть в 1612 году, точно совпадающая с прекращением шекспировского творчества, и другие открытые к концу прошлого века факты привели Цейглера к заключению, что именно Роджер Мэннерс, 5-й граф Рэтленд, был тем человеком, который скрывался за псевдонимом-маской "Уильям Шекспир". Эта гипотеза не осталась незамеченной - она была подхвачена в Америке и Германии Л. Бостельманом, А.Петером, К.Блейбтреем.
Особенно много сделал для изучения биографии Роджера Мэннерса, для обоснования и развития рэтлендианской гипотезы бельгийский историк Селестен Демблон. Сам Демблон связывал начало своих изысканий со статьей Сидни Ли относительно записи дворецкого Бельвуара. До этого в поисках следов Шекспира Демблон изучал жизнь графа Саутгемптона, Уолтера Рэли, поэта Ричарда Барнфилда и других современников шекспировского творчества; эти исследования расширили и углубили его знание истории и литературы эпохи. Выдающимся открытием Демблона было обнаружение в архиве Падуанского университета в Италии старых списков студентов, где вместе с графом Рэтлендом значились студенты из Дании Розенкранц и Гильденстерн. Демблон исследовал также обстоятельства почетной миссии Рэтленда в Данию в 1603 году и их отражение во втором издании (второе кварто) "Гамлета", появившемся в 1604-1605 годах. Книги Демблона", опубликованные перед первой мировой войной во Франции, знаменовали собой новый этап в развитии шекспироведения. В дальнейшем Демблон ожидал найти окончательные документальные доказательства авторства Рэтленда, но таких материалов, которые бы могли триумфально завершить проделанную им огромную работу, исследователь тогда не обнаружил. Доводы Демблона и открытые им факты доказывали безусловную причастность Рэтленда к "шекспировской тайне" и к созданию шекспировских произведений, но характер и степень этой причастности могли оспариваться; кроме того, существовало много трудных вопросов (в основном связанных с датировкой первых шекспировских пьес), на которые еще надо было дать обоснованные ответы. Нужны были новые и новые исследования; на все это требовалось время.
