Дмитрий Калюжный - О западе, который пыжился, пыжился, а Россия сама по себе
Поэтому те, кто приспособился (не важно, что у большинства ситуация объективно ухудшилась, они ощущают не абсолютные значения благосостояния, а относительно своего окружения), боятся, что резкие движения нарушат их мирок. И чисто психологически они не хотят слышать и не слышат сообщений о реальных тенденциях, происходящих в обществе. А на тех, кто пытается сообщить плохие вещи, с гневом обрушивают все свое недовольство.[14]
Большинство не может понять, что нет опасности скупки нашей экономики, а есть только опасность ее уничтожения. Ведь для многих рабочих всё равно, что производится на их предприятии, и кто будет директором, – японец или американец, лишь бы платили зарплату. Главное выжить сейчас, а «про потом» будем думать потом. И людям не верится, что японец или американец купит их предприятие не для того, чтобы что-то производить, а для того, чтобы закрыть.
В результате такой эволюции – падение с замедлением – устойчивость достигается только за счёт ранее накопленных ресурсов. Когда какой-нибудь из них кончается, общество опускается на новый устойчивый уровень, который, естественно, хуже предыдущего, но, тем не менее, позволяет существовать ещё какое-то время, – до следующего исчерпания очередного ресурса и скачкообразного сброса жизненного уровня, и т. д.
И раньше, и в настоящее время имеется некоторое сопротивление курсу «реформ» даже в верхах. Причина проста. Ведь на самом деле идет постоянная борьба между сторонниками «либерализма» и теми, кто от его победы пострадает. Но сколь долго так будет продолжаться, сказать трудно, – хоть это и самый вероятный сценарий на ближайшее время, но он не устойчивый.
Сегодня энергетика – одно из самых слабых мест экономики. Рост цен на нефть и газ на мировом рынке ведёт к тому, что их всеми возможными способами вывозят из страны. Если же они дешевеют, то затраты на их добычу становятся больше, чем получаемый доход, и добыча снижается. Владельцы компаний, чтобы получать избыток энергии для продажи за границу, повышают её цену на внутреннем рынке и требуют стопроцентной оплаты «живыми» деньгами.
Вывозя энергию и энергоресурсы за рубеж, они объясняют, что это делается в интересах всей страны: «Когда у нефтяников много денег, они тратятся не только на виллы в Монте-Карло, но и, к счастью, расползаются внутри страны и повышают покупательский спрос. То есть, грубо говоря, каждый доллар, заработанный нефтянкой, это лишние пять центов, которые получило население».
Такие рассуждения публикуют газеты! Какая-то перевернутая логика. Мы должны идти на огромные потери для того, чтобы малая толика наших денег осталась в стране. Иначе говоря, чтобы купить хлеб за пять рублей, мы должны отдать продавцу сто рублей, тогда он вернет нам пять, и на них-то мы и купим хлеб.
И дальше между сбросами жизненного уровня будут возникать периоды стабилизации, продолжающиеся до исчерпания очередного ресурса. Например, ближайший «сброс» связан со стремлением Чубайса увеличить доходы своего РАО «ЕЭС России» за счет газовой и нефтяной трубы. Покупая энергоносители по внутренним ценам, он получает дешёвое электричество, а потом добивается разрешения продавать электроэнергию за границу по мировым ценам, а разницу оставлять у себя. Чтобы получить избыток энергии, он и начал борьбу якобы ради оплаты энергии живыми деньгами, понимая, что в стране нехватка наличных, и многие не смогут вовремя платить.
Некоторые говорят, что отключение энергии неплательщикам – правильная мера. В таком случае, ждите остановки транспорта и отключения связи. Кстати, для чего в стране суды, если все проблемы можно решить, отключая рубильник?
Процветание Чубайса зависит от того, что у Газпрома остаются две цены, низкая внутренняя, и высокая внешняя. Но Газпрому это совершенно не нужно! Ведь он может продавать свои энергоносители за рубеж и без таких подарков Чубайсу. Такие же противоречия – и между РАО «ЕЭС России» и производителями алюминия и удобрений; последние хотели бы, чтобы цены на энергию были как можно ниже, а энергетики, наоборот, чтобы они была выше. Таким образом, большинство экономических игроков желают «либерализма» для себя, но чтобы другие оставались в прежней ситуации. Наша верховная власть качается туда-сюда, под действием разных ветров, а цены они не падают, а только растут, сбивая жизненный уровень народа.
Ничего иного, кроме снижения жизненного уровня, нельзя ожидать и от разделения электроэнергетики на две части: производящую энергию, и продающую её. Тем более, что эту идею проталкивает сам А.Б. Чубайс. Он однажды выступал по телевидению и выражал удивление: как это люди не понимают, что от такой реформы цены непременно снизятся? Телезрители тоже удивлялись: как это цены снизятся, если НИ ОДНА РЕФОРМА не привела ни разу к их снижению? Особенно, если где-то рядом с этой «реформой» маячил Чубайс.
В ближайшие годы следует ожидать массового выхода из строя различных технологических систем, которые дорабатывают или уже выработали свой ресурс, а замены им нет. Обычно плановые замены происходили за счет амортизационных отчислений, однако в 1990-е годы предприятия были вынуждены использовать амортизационные отчисления не по назначению, а для пополнения оборотных средств, съедаемых инфляцией и неплатежами. Аварии, которые уже происходят – следствие такого старения. Это обстоятельство также чревато падением жизненного уровня.
Количество энергии на внутреннем рынке связано с общим уровнем производства, и уменьшение этого количества из-за возможных аварий приведет к дальнейшему сокращению производства. Это даст толчок к очередному падению жизненного уровня. Такой же эффект будет иметь резкое снижение мировых цен на энергоносители. С другой стороны, на внутреннем рынке эти цены будут расти, приближаясь к мировым, а от этого товары станут неконкурентоспособными на внешнем рынке, а если импорт начнут сдерживать таможенными мерами, то их конкурентоспособность упадёт и на внутреннем рынке, из-за падения покупательского спроса.
Куда ни кинь, всюду клин. Для нашей обыденной жизни всё это означает, что если вчера замерзало около 60 тысяч человек в год, сегодня – сотни тысяч, то завтра счёт пойдёт на миллионы. У жителей городов просто не будет тепла и света, и ниоткуда уголька не подвезут. Дальше, – больше: «Приморские страдания» рано или поздно достигнут Москвы. Процесс уменьшения населения ускорится, производство будет падать, вывоз ценностей элитой продолжится, и всё закончится так же, как и в первом варианте, только позже.
Такой ход событий не должен особо волновать Запад, более того, он даже лучше для него, поскольку не грозит неуправляемой смутой. Имеются риски лишь в борьбе за передел собственности на высшем уровне, в ходе которой возможны апелляции воюющих олигархов к народу, что может привести к неким вооружённым беспорядкам. А в целом такая эволюция более мягкая, чем первый сценарий, но устойчивое конечное состояние будет то же.
Правда, продление агонии порождает дополнительные трудности с бюджетом: в течение длительного срока нельзя будет уменьшить расходы на государственное управление, ибо надо будет дольше удерживать единство страны. При ослаблении центральной власти на местах начинают развиваться тенденции к сепаратизму, и чтобы их пресечь, власть ужесточает свою «вертикаль», а это очень затратно, и ведёт к необходимости урезания всех социальных трат, а также трат на развитие. Отсюда – ухудшение образованности населения, повышение смертности, ибо лекарства и медпомощь становятся малодоступными.
Уже сегодня Федеральный бюджет удалось сбалансировать лишь потому, что из региональных бюджетов выкачали всё возможное. А это значит, что если раньше человек приходил в больницу со своим полотенцем, носками и лекарствами, но при этом сама больница стояла на месте, и в ней хотя бы минимальный ремонт делали, то скоро денег может не хватить даже на покраску здания.
Реальная пенсия будет падать, по-прежнему отставая от прожиточного уровня. Новое пенсионное законодательство приведёт к тому, что скоро государство вообще откажется её платить, предложив гражданам заранее откладывать деньги на свою старость. А граждане, состарившись, обнаружат, что из накопленного ими ничего не осталось, – как это случилось с накоплениями в Сбербанке в 1991 году.
Но первое, что ждет граждан в ближайшее время – это невозможность платить за жильё; возможно, неплательщиков начнут переселять в какие-нибудь бараки. Поездки на работу будут дорожать, – цены на транспорт очень быстро растут, а «льгот» все меньше. В Москве в начале 90-х было 6000 автобусов, теперь – 3000, а интервалы увеличены. Рост транспортных тарифов будет очень сильным ударом по целостности страны. Рано или поздно встанет вопрос по удержанию Дальнего Востока, Юга Сибири, Калининграда и т. д.
