Владимир Корнилов - Донецко-Криворожская республика: расстрелянная мечта
Такая структура, по словам Оболенского, позволяла следующее: «Советы, которые таким способом: 1) объединяют всю работу по устройству хозяйства, 2) непосредственно стоят у дела и связаны с местами через производственные коллегии специалистов — рабочих и инженеров (которые в то же время — члены своих союзов), 3) построены на основе настоящего «демократического централизма» и коллегиальности (а не бюрократического централизма или, наоборот, синдикализма — выборности по ячейкам, прямо с низов), должны быть и не могут не быть работоспособными, жизнеспособными и развивающими общеклассовую творческую способность»[474]. Именно эти принципы, отработанные в Донецкой республике, были положены в основу формировавшегося тогда же Всероссийского совнархоза.
23–25 февраля в Харькове состоялась конференция ЮОСНХ, на которой присутствовало 134 делегата. Несмотря на довольно бурную дискуссию с меньшевиками и анархистами, была принята программа реформ, предложенная Бажановым. Он заявил, что «местные экономические организации (совнархозы) должны объединить все различные формы революционного творчества масс». На этой же конференции структура хозяйственного органа ДКР приобрела довольно стройный, законченный вид. Новоизбранный пленум совнархоза собрался 28 февраля. Именно на нем Артем был избран официальным главой совета ЮОСНХ. Там же был избран президиум в составе четырех человек, включая Бажанова и Ворошилова. Кроме того, Бажанов возглавил каменноугольный отдел ЮОСНХ. Всего же было создано 24 отраслевых отдела совнархоза. Некоторые отделы располагались не в Харькове. Так, в марте 1918 г. металлургический отдел ЮОСНХ был создан в Екатеринославе. Каждый отдел имел 4 основных подотдела: управления и финансов, снабжения и распределения, труда, статистики[475].
Следует отметить, что в работе отделов ЮОСНХ эсеры и даже анархисты приняли гораздо более активное участие, нежели в работе Совнаркома ДКР. В большинство отделов эти партии делегировали своих представителей, блокировавшись для этого в единый список с большевиками. Список же меньшевиков провалился (42 против 82 голосов участников пленума), и они в работе ЮОСНХ участия фактически не принимали, при этом выражая желание изменить ситуацию[476].
ЮОСНХ довольно быстро прибрал к рукам все функции Временного Донецкого комитета и созданного Временным правительством в 1917 г. Совета по делам монополии торговли донецким топливом (так называемого «Монотопа»), фактически ликвидировав их в конечном итоге — формально они были подчинены совнархозу и влиты в его структуры. 8 марта ведомство Артема — Бажанова ликвидировало Совет съездов горнопромышленников Юга России (что не помешало последнему возродиться сразу после ухода большевиков)[477].
Финансировался ЮОСНХ из различных источников. Для начала IV областной съезд Советов постановил выделить Совнархозу 10 млн рублей. Через три дня после завершения съезда на совместном заседании правительства ДКР с президиумом ЮОСНХ в протокол было официально записано: «По вопросу об изыскании средств на содержание областного совета народного хозяйства — окончательного решения не принято». В конце концов, правительство Артема постановило отчислять на нужды ЮОСНХ и его районных структур по 25 копеек с каждых 100 рублей, выплачиваемых наличными кассами Госбанка, бывших акционерных банков и казначейств области по всем операциям (за исключением зарплаты рабочих и служащих). После этого, по словам Ревегука, «уже в феврале 1918 г. ЮОСНХ полностью взял в свои руки финансирование промышленности Донкривбасса»[478].
Совнархоз под руководством Бажанова начал довольно активно выдавать ссуды различным угольным и металлургическим предприятиям под гарантии их запасов сырья, накапливавшихся из — за перебоев с транспортом. К примеру, Орлово — Еленовским рудникам в Криворожье было ссужено 500 тыс. рублей, Дружковскому металлургическому заводу — 1,7 млн. и т. д. В условиях разрухи и де — факто начавшейся гражданской войны в России это — очень редкий случай, когда местный хозяйственный орган без финансовой поддержки из центра мог снабжать экономику собственного региона свободными ресурсами[479].
Еще более редким случаем для этого периода является активное сотрудничество революционного органа с представителями технической интеллигенции. Ленинский Совнарком еще на заседании от 18 ноября 1917 г., рассматривая вопрос о национализации промышленности Донбасса, постановил «послать телеграфное предложение совдепу Донецкого района… заставить работать инженеров»[480]. Но если Петроград тогда не имел других подходов к интеллигенции, кроме как «заставить», руководители Донецкой республики смогли заинтересовать местных инженеров в сотрудничестве.
ЮОСНХ, возглавлявшийся горным инженером, с самого начала своего существования взял курс на привлечение инженеров, экономистов, людей науки. Начиная с 20–х чисел февраля 1918 г., Совнархоз начал регулярно публиковать в прессе объявление такого характера: «Совет народного хозяйства, призванный реорганизовать народное производство, нуждается в помощи всех, кому дороги интересы трудящихся масс, кто видит в созидательной работе Сов. нар. хоз. единственный путь к возрождению России. Привлечение технически подготовленных, близко стоящих к производству работников и воодушевленных стремлением помочь Советской власти в ее творческой работе по восстановлению экономической жизни страны, является первейшей задачей Совнархоза»[481].
Алексей Терпигорев
Еще 20 января им было проведено в Харькове собрание технической интеллигенции, на котором было учреждено Бюро инженеров и техников. Окончательно оно было оформлено 24 февраля.
Благодаря этим усилиям к активному сотрудничеству с ЮОСНХ удалось привлечь целый ряд известных экономистов, профессоров с всероссийскими именами. В первую очередь это касается профессора Алексея Терпигорева, одного из авторов фундаментального труда «Описание Донецкого бассейна» — он в конце 1917 г. перебрался из Екатеринослава в Харьков. Позже он станет советским академиком и на протяжении нескольких десятилетий будет профессором Московского горного института.
Петр Фомин
Одним из тех, кто активно сотрудничал с ЮОСНХ, был профессор Петр Фомин, который до этого не менее активно участвовал в работах съездов горнопромышленников (кстати, проживал он в том же здании на Сумской, где располагался ССГЮР[482]). Он был известен в технических кругах вышедшей в 1916 году монографией «Горная и горнозаводская промышленность Юга России». Позже он станет создателем и первым ректором Харьковского института народного хозяйства, при котором был создан Кабинет экономического изучения Донецкого бассейна.
Борис Бокий
Еще один профессор, сотрудничавший с ЮОСНХ, был не менее известен в России. Это был Борис Бокий, много лет проработавший на шахтах Донбасса, один из первопроходцев российской горной науки. По окончании гражданской войны Бокий был фактически главным консультантом при формировании всех угольных трестов в Донбассе, Кузбассе и иных шахтных районах СССР.
При этом надо понимать, что сотрудничество известных инженеров и экономистов с властями Донецкой республики не означало перехода их на позиции большевиков, как это потом пытались представить советские историки. После прихода немцев некоторые из вышеназванных профессоров так же активно сотрудничали со Съездом горнопромышленников, предпринявшим попытку возродиться, и критиковали ленинцев за их экономическую политику.
НАЦИОНАЛИЗАЦИЯ И РАБОЧИЙ КОНТРОЛЬ
Одно из основных направлений деятельности ЮОСНХ было определено IV областным съездом — национализация крупной промышленности региона. Это направление деятельности широко критиковалось и в те времена, и уж тем более совершенно не воспринимается в наши дни. Однако надо понимать, что в годы полной экономической разрухи и бедлама очень часто переход предприятия в руки государства являлся спасением для этого предприятия. Как бы ни были неправы большевики в своих подходах к развитию экономики, но факт остается фактом: львиная доля промышленных объектов, существовавших в Донецко-Криворожском бассейне до революции 1917 г., под иными названиями просуществовали (а большинство из них разрослись до уровня гигантов промышленности) вплоть до начала 90–х годов XX столетия. А вот всего за несколько лет после обретения Украиной независимости мы уже потеряли значительную часть данных предприятий. Легко, без всяких войн.
