Владимир Аврорский - Бразилия для любознательных
В Бразилии население состоит из огромного количества бедных, небольшой прослойки слишком богатых людей и остальных, представляющих что-то промежуточное между ними. В Аргентине намного меньше бедняков и гораздо больше вполне прилично живущих людей. Здесь не бросаются в глаза социальные контрасты, как в Бразилии, и считается неприличным разрыв в оплате труда в 50–100 раз.
Обычно в Аргентине люди предпочитают говорить вам правду или ложь, в Бразилии редко опускаются до откровенной лжи, здесь просто стараются не говорить правду, если она вам неприятна. В Аргентине полагают, что жизнь — это игра, в Бразилии игрой считают только футбол.
Несовпадения в характерах аргентинца и бразильца прослеживаются по многим житейским привычкам. Аргентинец всем напиткам предпочитает парагвайский чай — йерба-мате, бразилец и дня не может обойтись без кофе. За обедом и ужином аргентинец пьет вино, бразилец всем алкогольным напиткам предпочитает пиво. В одном они сходятся: и те и другие обожают мясо и едят его в огромном количестве благодаря тому, что обе страны обладают прекрасными пастбищами для крупного рогатого скота.
Этим крупнейшим странам Южной Америки с самого начала была уготована разная судьба. Аргентину открыли и обживали испанцы, Бразилию — португальцы. Свое соперничество эпохи Великих географических открытий Испания и Португалия перенесли в Новый свет. Аргентинцы и бразильцы говорят на похожих, но разных языках. В Аргентине никогда не было рабства, в Бразилии оно просуществовало до конца XIX века. Аргентинцы почти поголовно европейского происхождения, бразильцы — смесь европейцев, негров, индейцев, арабов и азиатов. Благодаря этому у них разные темпераменты, привычки и судьбы. Аргентина прошла через трудности войны за независимость и избрала республиканскую форму правления. Бразильцы получили независимость без вооруженной борьбы. Отпрыски португальской короны 70 лет восседали на бразильском императорском троне, пока республиканцы в 1889 году не исправили эту ошибку истории. Экономическое благополучие аргентинцев во многом определялось производством и экспортом зерна и мяса, процветание Бразилии долгое время зависело от кофе и цен на него на мировом рынке.
Соперничество и ревностное отношение друг к другу долгие годы отравляли жизнь обоим народам. До середины XX века Аргентина опережала северную соседку по многим экономическим показателям. Однако со временем стало очевидно, что аргентинцам не по силам тягаться с бразильцами во многих областях. Их правителям хватило разума вовремя отказаться от ядерных амбиций. Аргентинцы смирились с тем, что Бразилия обладает более солидным промышленным потенциалом, и махнули рукой на свои тщеславные помыслы. На сооружение бразильцами крупнейшей в мире ГЭС «Итайпу»[75] аргентинцам ответить было нечем. Все их ответные прожекты так и остались на бумаге. Теперь один бразильский штат Сан-Паулу производит продукции больше, чем вся Аргентина. Вот только по такому показателю, как качество жизни, аргентинцы по-прежнему заметно опережают бразильцев.
В 1956 году бразильский президент Жуселину Кубичек принял решение осуществить давнишнюю задумку — перенести столицу в глубь страны. Бразильцы энергично взялись за реализацию этого дорогостоящего замысла, и уже через четыре года состоялось официальное открытие новой столицы — города Бразилиа[76]. Аргентинцы с завистью поглядывали на бразильцев. Им также приходили на ум мысли о переносе своей столицы из Буэнос-Айреса в другой город. Мотивировка у них была та же самая, что и у бразильцев, — ускорить экономическое развитие внутренних районов. В апреле 1986 года президент Рауль Альфонсин объявил о решении перенести столицу в район городов Вьедма и Кармен-де-Патагонес, расположенных на противоположных берегах Рио-Негро, в Патагонию. Решение принять можно, но где взять 10 млрд. долл. для оплаты связанных с переносом столицы рас-ходов, когда у страны внешний долг достигает 52 млрд. долл.? Да и оппозиция в парламенте не одобрила такой дорогостоящий проект правительства радикальной партии. У аргентинцев не было национального единства в этом вопросе, что наряду с финансовыми затруднениями помешало им последовать примеру своих северных соседей, построивших за короткий срок в пустынном месте новую столицу. Все закончилось мечтами, расчетами, решениями, за которыми не последовали конкретные действия. А Буэнос-Айрес по-прежнему остается столицей страны, чем очень довольны правительственные чиновники и иностранные дипломаты: ведь им пришлось бы сниматься с насиженных мест, ломать сложившийся образ жизни и ехать в провинциальные города, жизнь в которых долгие годы не сулила бы ничего хорошего.
В Бразилии сразу замечаешь, что люди здесь как-то мягче, спокойнее и приветливее, чем в Аргентине. На улицах Рио-де-Жанейро или Сан-Паулу в людском потоке много негров и мулатов. Португальская речь звучит ласковее, хотя и менее внятно, чем испанская. Аргентинец всем танцам предпочитает танго, бразилец — самбу. В этом проявляется их характер, темперамент и отношение к жизни. Танго — гимн грусти и тоски по прошлому, самба — безудержное веселье и стремление забыть хотя бы на какое-то время невзгоды жизни. Аргентинец живет, постоянно оглядываясь назад, и пытается прогнозировать свое будущее, бразилец не делает ни того, ни другого, предпочитая просто жить, не заглядывая в завтрашний день. Каковы люди в этих так не похожих друг на друга странах, такова и среда их обитания. Буэнос-Айрес — самый пуританский город на южноамериканском континенте, грустный и такой романтический. Рио-де-Жанейро — его полная противоположность. Наверное, трудно найти еще два таких разных города и совсем непохожих людей, населяющих эти такие близкие географически и такие далекие по своей сути страны.
Чудесный город
Рио-де-Жанейро из тех городов, которые не оставляют ни малейшего сомнения в существовании Бога. Кто еще, кроме чудотворца, обладающего неограниченной властью над природой, смог бы столь гармонично нагромоздить скалистые кряжи необычной конфигурации вокруг бухты и вдоль протянувшихся на многие километры океанских пляжей? Вне всякого сомнения, это дело рук Великого Творца. Народная молва гласит, что из семи дней, отпущенных Богу на сотворение мира, один день он потратил на ту местность, где расположился Рио-де-Жанейро.
И, видимо, в знак благодарности Всевышнему жители города (католики, как и большинство бразильцев) воздвигли в 1931 году на вершине горы Корковадо (Горбун) на высоте 704 м над уровнем моря огромную статую Христа. В солнечную погоду она неожиданно возникает вдали на фойе высотных зданий. В других ситуациях статуя появляется в каком-то таинственном ореоле, окутанная тонкой вуалью облаков. Оттуда город предстает во всей своей красоте, поражая совершенством и гармонией творений природы и человека.
Испытывая особую привязанность к Рио-де-Жанейро, бразильцы дали ему эпитет «чудесный». В 50-х годах к очередному карнавалу композитор Андре Фильо сочинил песню «Чудесный город», которая со временем стала его гимном. Он оказывает магическое воздействие на любого жителя этой страны, которому хоть раз довелось побывать здесь. Рио для бразильцев значит очень много. Они боготворят этот город, гордятся им, с полным основанием причисляя его к одному из чудес света.
В разных частях планеты встречаются места, овеянные романтикой. К ним относится и Рио-де-Жанейро. Впервые увидев этот город и его живописные окрестности, я испытал противоречивые чувства. Ожидания не всегда оправдываются, особенно когда они завышены. Первое впечатление об этом городе гораздо более глубокое, чем невольное восхищение, возникающее при виде такой красоты. Рио породил множество неожиданных чувств. Прогуливаясь по его улицам и набережным, я был приятно удивлен. Увиденное не вписывалось в мои изначальные представления. Оказалось, что в нем много от южных европейских городов, и в то же время улавливалось что-то сугубо южноамериканское. Высокие современные здания, старинные особняки, роскошные магазины стояли вперемежку с ветхими домами, невзрачными торговыми лавками и супермаркетами, необычные трамваи (здесь их называют «бонди») с грохотом неслись по улицам рядом с автобусами и старомодными автомобилями. Люди многих национальностей, рас и религий жили в этом городе, порой говорили на разных языках, верили своим богам и тем не менее все считали себя бразильцами.
От океанской кромки возле сопки Леме на Копакабане открывается восхитительный вид на зеленые горные кряжи. Разнообразные по форме и краскам горы придвинулись так близко к океану, что к ним можно прикоснуться рукой. Этот уголок гор и морской воды, поросший тропической растительностью, оставляет сильное впечатление на многие годы. Отсюда не хотелось уезжать, сюда всегда мечталось вернуться. И я возвращался на Копакабану всякий раз, когда предоставлялась возможность.
