Михаил Вознесенский - На грани мировой войны. Инцидент «Пуэбло»
Никакого Хабаровского округа никогда не существовало — он Дальневосточный с 1935 года. Командовал округом генерал-полковник Олег Лосик, порядочный и смелый военачальник, который без одобрения Москвы бросил в бой за остров Даманский секретные по тому времени танки Т-62 и ракетные системы залпового огня «Град», за что был почетно сослан командовать Бронетанковой академией, — может быть, его не захотел упоминать автор мемуаров?
Автор «идей чучхе» никак не мог родиться в Уссурийской тайге. Это случилось в 1912 году в поселке Мангэндэ под Пхеньяном. Зачем переиначивать хорошо известные факты — неужели только для того, чтобы скрыть факт полета? Известно, что Железный маршал страдал аэрофобией. Но ведь ни на какой машине, да еще зимой, за день в Хабаровск и обратно (почти полторы тысячи километров!) не обернуться. Выходит, наследственная любовь северокорейских лидеров к железнодорожному транспорту означает недоверие к собственным ВВС и боязнь организованной авиакатастрофы. А с Брежневым, на советском самолете, — ничего, полетел!
Программу пребывания советскому воспитаннику составили грамотно, в ностальгически-воспитательном ключе. 24 февраля вместе с Леонидом Ильичом Ким слетал на день в Хабаровский край, посмотреть село Вятское, где в годы войны сформировали интернациональную 88-ю бригаду особого назначения.
…Поначалу перебежчики жили в палатках, многие с семьями и маленькими детьми. Многие жены также поступали на службу в Красную армию. Сюда, под Хабаровск, их собрали из разных мест. Лагерь А был дислоцирован в Приморье под г. Ворошилов-Уссурийском, лагерь Б располагался в Туркмении в предместьях города Керки. На Амуре постепенно отстроились, корчевали и распахивали земли, сами огородничали. Уже через год, к осени 1943 года, многотысячная интернациональная часть перебралась в казармы. Началась боевая учеба. Из бойцов формировали небольшие разведывательные группы. В программу подготовки входили марш-броски, прыжки с парашютом, работа на рации, заплывы с полной выкладкой и форсирование Амура. Выполнялись боевые диверсионные рейды в китайский и корейский тылы японских сил.
Бывшие маньчжурские партизаны изучали русский язык и сами же выступали учителями, давая языковую практику специально прикомандированным советским офицерам. Разговорный китайский язык осваивали все русские военнослужащие бригады.
К весне 1944 года 88-я особая состояла из штаба, политотдела и отдела контрразведки «Смерш», четырех отдельных стрелковых батальонов (в каждой по три роты из трех взводов), батальона автоматчиков и радиобатальона, отдельных рот — минометной, саперной, противотанковых ружей и хозяйственной, отдельного пулеметного взвода и курсов военных переводчиков. Подразделения укомплектовали участниками антияпонского сопротивления, советскими гражданами китайского и корейского происхождения и родственных национальных меньшинств СССР (нанайцы, эвенки и др.). Большинство в бригаде составляли китайцы и только 1 О процентов — корейцы. На вооружении 88-й ОСБР состояло 4312 винтовок, 370 автоматов, 48 станковых и 63 ручных пулемета, 21 орудие, 16 противотанковых ружей, 23 автомашины. Несмотря на то что фактическая боевая ценность бригады азиатского «спецназа» была невелика, Москва уделяла ей значительное внимание и растила для будущего.
Но в бой за Маньчжурию и Корею Сталин интербригаду не пустил, ему нужна была своя, без посторонних примесей, часть победы над Японией. За линию фронта перебросили всего несколько групп разведчиков. Разгром Квантунской армии был скоротечен, Япония пала, Москва стремительно подписала с Гоминьданом «Договор о дружбе и союзе», по которому власть на местах передавалась администрации маршала Чан Кайши. 88-я бригада, кузница кадров новой коммунистической власти, оказалась не у дел.
Чтобы сбить ропот непонимания, азиатов в советской форме (гражданства СССР им не предлагали) щедро наградили. Боевые ордена и медали за неучастие в разгроме японцев получили свыше 800 бойцов и командиров — почти весь личный состав. После 12 сентября 1945 года бригаду расформировали в течение двух суток. В «долгосрочную командировку в Маньчжурию» отправили» 378 военнослужащих, в том числе 109 офицеров, 24 сержанта и 65 рядовых. Командование советских оккупационных войск обязали оказывать демобилизованным «спецназовцам» всяческую помощь и содействие, обеспечивать деньгами, гражданской экипировкой, питанием. Выполнение этих требований Москва объявила «важной политической задачей». А вот с корейцами поступили иначе, они пригодились, особенно комбат… В общем, было что вспомнить высокому гостю и хорошего, и не очень. Житье на высоком берегу Амура было несладким, но для капитана Красной армии «Цзин Жичена» здесь прошли пять самых безмятежных лет его жизни.
Затем 25 февраля показали ракетный крейсер «Варяг», и тоже неспроста.
«При мне, — продолжает Н. Амелько, — Брежнев сказал Ким Ир Сену:
— Завтра пойдем в море, там и поговорим.
Вышли в море, стрельба прошла весьма успешно, а перед этим я поинтересовался:
— Леонид Ильич, что вам приготовить на обед?
— Докторов со мной нет, пусть сделают флотский борщ и макароны по-флотски.
Однако обед прошел не без инцидента. Он заметил, что макароны заправлены не фаршем, а мелко рубленным мясом. Пришлось признаться, что мясорубка вышла из строя, и коки рубили мясо ножами».
В море вышли на ракетном крейсере «Варяг», где для гостя не пожалели запуска крылатой ракеты П-35. У Кима, которому показали самое эффективное средство борьбы с американскими авианосцами, глаза загорелись. Но ему туг же объяснили, что сама по себе ракета погоды не делает. К ней нужен целый комплекс: высотный самолет-целеуказатель, за много миль транслирующий по радио радиолокационную картинку, чтобы оператор выбрал нужную цель; а также подводная лодка или такой вот крейсер. И это все доступно для друзей Советского Союза. Если, конечно, друзья настоящие…
Переговоры глав государств состоялись до обеда в салоне флагмана ракетного крейсера, который кружил в это время по Заливу Петра Великого. Формат конфиденциальных встреч на борту боевого корабля в море издавна считается самым надежным. Лидеры беседовали с глазу на глаз около двух часов, без помощников и переводчиков. Ким Ир Сен прекрасно говорил по-русски. О чем они говорили, останется тайной навсегда, но, исходя из логики дальнейшего развития советско-корейских отношений, смысл довольно прозрачен. Ким Ир Сен позволил убедить себя в том, что новый вооруженный конфликт в Юго-Восточной Азии обречен на неудачу, — и выторговал, надо думать, немалые отступные в виде списания старых долгов, новых льготных кредитов и безвозмездных военных поставок. В тот же день Ким Ир Сен отбыл в Пхеньян, а Леонид Ильич вылетел в Москву. На следующий день, 26 февраля 1968 года, Генсек ЦК КПСС принял в Кремле министра обороны КНДР. Тот во главе делегации прибыл на торжества по случаю 50-летия Советской Армии, наблюдал военный парад на Красной площади… а затем задержался в Москве на 3 суток. Ждал. Иного объяснения, отчего он так загостился, нет и быть не может.
ЧАСТЬ IV. НАЗАД ПО МОСТУ НЕВОЗВРАЩЕНИЯ
СЕКРЕТНО: NODIS.
Вашингтон, 13 августа 1968 года, 17.30.
Меморандум встречи.
УЧАСТНИКИ:
Анатолий Добрынин, посол СССР в США,
Заместитель Госсекретаря Николас фон Катценбах,
Представитель заместителя министра Болен,
Помощник заместителя министра Роберт Хомм.
Тема: «Пуэбло».
Заместитель Госсекретаря начал с выражения нашего глубокого беспокойства малым прогрессом переговоров в Панмунчжоме. Он отметил, что прошло больше 35 дней с момента последнего совместного заседания, и подверг сомнению смысл продолжения этих встреч. Северокорейские требования признать шпионский характер миссии «Пуэбло», факт вторжения в территориальные воды Северной Кореи, принести извинения и дать гарантии от повторения подобных действий остаются неизменными.
Заместитель Госсекретаря высказал предположение правительства США, что Советское правительство, возможно, также не было бы заинтересовано, чтобы деятельность «Пуэбло» рассматривалась как шпионаж. Предоставление гарантии не составляет проблемы, поскольку американские корабли не заходили в территориальные воды КНДР и не собираются этого делать в будущем. Он подчеркнул, что для Соединенных Штатов «Пуэбло» превратился в крупную общественную и политическую проблему. Первое, о чем его всегда спрашивали в недавней поездке по Калифорнии, какие меры американское правительство предпринимает для возвращения моряков. Он обратил внимание советского посла на тот факт, что самые большие аплодисменты, которые мистер Никсон получил в ходе избирательной кампании, были по поводу рекомендаций, что необходимо предпринять для освобождения «Пуэбло», причем американская публика ассоциирует Советский Союз с Северной Кореей. Подобный способ предвыборной агитации депутата от Республиканской партии не может не повлиять на дальнейшие отношения США с Советским Союзом.
