Виктор Кривопусков - Мятежный Карабах. Из дневника офицера МВД СССР.
Таким образом, руководство СССР за «Событиями в Баку 20 января» фактически скрыло от своего народа, что в Азербайджане круче, чем в Прибалтийских республиках, в открытой и агрессивной вооруженной форме состоялись массовые выступления националистических сил против советской власти, за выход республики из состава Советского Союза. Что эти выступления мусульман сопровождались беспрецедентными убийствами и погромами, массовой насильственной депортацией армян и русских, жестким вооруженным сопротивлением армейским частям. Вина Москвы была очевидной. Ни в одной стране мира власти не позволили бы безнаказанно игнорировать такие погромы. Руководство СССР не вмешивалось до тех пор, пока не встал вопрос о существовании в Азербайджане советской власти и фактическом выходе республики из состава Союза. Только ввод воинских частей в Баку в ночь на 20 января остановил кровавую вакханалию и восстановил в республике конституционный строй.
Азербайджанское партийное и государственное руководство воспользовалось такой беспринципной трактовкой Москвой январских событий в Баку. Оно полностью переложило на нее ответственность за свое политическое бессилие, потерю контроля над обстановкой не только в столице республики, но и на периферии, за фактический переход власти в руки лидеров националистического и антисоветского НФА, а также за многонедельные погромы и убийства армянского и русского населения, военнослужащих. А Советская Армия по азербайджанской версии стала виновной за гибель и ранения жителей города, пострадавших в большей степени от снайперов и вооруженных банд националистов. «Вторжение в Баку огромного контингента частей Советской Армии и внутренних войск сопровождалось особенной жестокостью и невиданными зверствами. В результате расправы над мирным населением и незаконного введения войск 131 мирный житель был убит, 744 — ранен, 841 — незаконно арестован…» — такая оценка событий властями республики особенно пришлась по душе погромщикам, душегубам, их идеологам и вдохновителям.
Зять Сталина: Нагорный Карабах — крутой узел солнечного сплетения Евразии
Приказ генерала Воронова о том, чтобы накануне проведения в Карабахе операции «Кольцо» я срочно покинул Москву, естественно, выполнил. 29 апреля, за четыре дня до начала отдыха в сочинском санатории МВД СССР «Искра», я уже был в городе Ростове-на-Дону, в гостях у надежного и верного друга юности Юры Волкова, то есть — у Юрия Григорьевича Волкова, доктора философских наук, профессора и проректора Ростовского государственного университета. Это была его идея в августе этого года провести в Сочи совместный отпуск всех пятерых старых и закадычных друзей. К нам должны были присоединиться Володя Добренькое — Добренькое Владимир Иванович; профессор, декан социологического факультета МГУ, Николай Блинов — Блинов Николай Михайлович, профессор, ректор Московской высшей партийной школы при ЦК КПСС,
Коля Слепцов — Слепцов Николай Степанович, профессор, проректор Высшей комсомольской школы при ЦК ВЛКСМ. Увы, теперь из-за операции «Кольцо», долгожданная дружеская встреча состоится уже без меня.
Несмотря на взаимную радость неожиданной встречи, моя озабоченность ситуацией в Карабахе не осталась не замеченной моим другом. Видимо, желая отвлечь меня от тяжких дум, он предложил навестить своего любимого учителя, да и моего тоже — выдающегося ученого-исследователя, талантливого химика, известного философа и гуманиста нашего времени, члена-корреспондента Академии Наук СССР, председателя Северо-Кавказского научного центра Высшей школы Юрия Андреевича Жданова, с которым в силу взаимной занятости давно не виделись. За более чем 30 лет работы ректором Ростовского государственного университета он стал автором научного открытия в области динамической химии, а за создание имитационной модели Азовского моря в составе авторского коллектива был удостоен Государственной премии СССР. Сын Андрея Андреевича Жданова, видного государственного и политического деятеля СССР, члена Политбюро и ближайшего соратника Сталина, женатого на его дочери Светлане Аллилуевой, в общении с людьми всегда внимателен, прост и искренен. С апреля 1970 года, впервые услышав его удивительно увлекательную лекцию, считаю Юрия Андреевича своим учителем. Нетрудно представить с какой глубокой благодарностью воспринял я его участие в заседании ученого совета РГУ, на котором проходила защита моей диссертационной работы по философии.
Как я и предполагал, академик встретил нас сердечно. На несколько часов мы оказались во власти ученого-энциклопедиста, безгранично знающего мировую историю, культуру, геополитику… После недолгих взаимных рассказов и расспросов о житье-бытье, Юрий Андреевич поинтересовался моей службой в Карабахе. А когда узнал о предмете моей тревоги, он, как знаток одного из самых сложных в этническом отношении регионов мира и тонкий ценитель Кавказских традиций, даже, как мне показалось, обрадовался, что может поделиться с нами своим мнением на этот счет. Видя его заинтересованность, я откровенно рассказал о своих наблюдениях, в том числе о причине моего неожиданного прилета в Ростов-на-Дону.
Высказал и волновавшие меня сомнения:
— А правильно ли я поступаю, занимая в вопросе по азербайджано-карабахскому конфликту, позицию защиты интересов армян Нагорного Карабаха — отличительную от проазербайджанской политики Горбачева? А может, карабахские армяне все же неправы? Может, завысили они свои, как утверждают руководители Азербайджана, националистические амбиции, а на деле стали сепаратистами и экстремистами. И это в условиях СССР, в котором многонациональность и интернационализм являлись неотъемлемым и явлением во всех отношениях советских народов. Тогда чего не хватает армянам НКАО в составе Азербайджана? Может, и впрямь, в целях погашения конфликта следует помочь Азербайджану убрать с территории его республики непокорных армян? Зная, что Юрий Андреевич, как зять И. В. Сталина» всегда объективно относился к этому этапу своей биографии, я смело сослался на примеры истории сталинского периода, когда круто решались такие вопросы, неоднократно осуществлялись насильственные депортации нескольких национальных народов СССР.
Однако тут же ссылаясь на факты истории, знание документов с различными степенями доступности и грифами секретности и, конечно, на личные профессиональные наблюдения, полученные, что называется, непосредственно в гуще межнациональных событий, задавал много вопросов, которые оказались далеко не в пользу азербайджанской стороны:
— Почему Азербайджан проблемы с отделением НКАО сводит только к территориальному спору? Почему карабахский вопрос для Горбачева остается неразрешимым? А разве карабахский конфликт только межнациональный? Да, это есть, и отрицать его нельзя. Но так ли сильна межнациональная карта, чтобы в условиях партийно-авторитарного государства, каковым является наша страна, на нее нельзя было бы положить любой козырь авторитаризма и закрыть этот вопрос? Если задуматься и осознать то, что карабахские армяне запросились не куда нибудь за пределы СССР. Абсолютное национальное большинство народа автономии в соответствии с Декларацией о праве наций на самоопределение, не желая больше мириться с грубейшими нарушениями Азербайджаном их прав и свобод, обоснованно выразили стремление воссоединиться со своей исторической Родиной, в составе которой они веками были составной частью. Казалось бы, все понятно и просто. Так в чем же дело?
Я вынул из кармана своего пиджака записную книжку и, почти не сверяясь с ней, стал приводить примеры:
— Советская история времен Сталина, Хрущева, Брежнева имела около 30 примеров изменений национально-территориальных устройств, передачи районов, городов, областей и групп областей из одной союзной республики в другую. Так Хрущев 19 февраля 1954 года при передаче Крымской АССР в состав Украинской ССР без какого-либо опроса или референдума народов Крыма, пренебрегая российской историей, вывел Крым из состава РСФСР.
Скромно и даже безымянно для 6 российских областей Урала и Западной Сибири (Актюбинской, Восточно-Казахстанской, Кокчетавской, Кустанайской, Северо-Казахстанской, Уральской), звучал государственный акт «Частичные изменения границ между Казахской ССР и РСФСР от 20 апреля 1956 года», в результате которого они передавались Казахстану в целях целенаправленного освоения целинных земель.
Территориальные изменения в 1950–1970 годах проводились Российской Федерацией с Белорусской ССР (1964), с Грузинской ССР (1955, 1957), с Латвийской ССР (1964) и Эстонской ССР (1946, 1957), а также между Казахской и Узбекской ССР (1963,1971), Киргизской и Узбекской ССР (1972), Таджикской и Узбекской ССР (1959, 1972). Эти и другие бесконфликтные межнациональные территориальные изменения осуществлялись на основании лишь Указов Президиума Верховного Совета СССР.
