Майкл Вайс - Исламское государство. Армия террора
Первый из них связан с плотностью населения и географическими характеристиками регионов их проживания. Больше всего представителей племен проживает в Дайр-эз-Зауре, Эль-Хасаке, Ракке и Дераа — там их количество превышает 90 % численности населения. Еще около двух миллионов живет в сельских районах Алеппо. В целом племена составляют 30 % общей численности населения Сирии и заселяют примерно 60 % ее территории4. Причем они обитают не в городах, а в сельских и пустынных районах, где повстанцам заведомо легче совершать переходы и разбивать лагеря. Именно там, как в Ираке, так в Сирии, заркависты стремятся сконцентрироваться, когда их вытесняют из городов и когда они планируют массированное наступление на соперничающие группировки.
МЕСТЬ АР-РАФДАНА
В 2012 г. сирийский племенной строй поставила себе на службу группировка «Джабхат ан-Нусра», входившая в то время в ИГИ. Одна из первых ячеек «Ан-Нусры» в Сирии базировалась в маленьком городке Аль-Гариба, в провинции Дайр-эз-Заур, в котором почти все жители принадлежали к одной семье. Поскольку Дайр-эз-Заур соединяет Сирию с Ираком, многие жители Аль-Гарибы смогли без труда присоединиться к иракским повстанцам в 2003 и в 2004 гг., поддавшись на удочку заркавистской пропаганды5.
В январе 2012 г. асадовский режим раскрыл ячейку «Ан-Нусры» в Аль-Гарибе и почти полностью ликвидировал ее, убив несколько десятков человек. После этого «Ан-Нусра» перебазировалась в близлежащий город Аль-Шухайл, который в течение долгого времени служил перевалочным пунктом при контрабанде оружия из Ирака в Сирию и в обратном направлении. Город носил одно название с племенем, населявшим его, и большинство местных семей имело глубокие связи с салафизмом. Члены семьи Хаджр, к примеру, присоединились к «Боевому авангарду», группировке, сражавшейся против режима в Хаме во время восстаний, которые поднимали «Братья-мусульмане» в 1970-х и 1980-х гг. После вторжения Соединенных Штатов в Ирак многие члены семьи Хаджр присоединились к суннитским повстанцам. А после восстания в Сирии, когда в страну вошла «Ан-Нусра», десятки мужчин семейства вступили в этот боевой отряд АКИ. Какое-то время летом 2012 г. город находился под управлением «Ан-Нусры», которая назвала его Шухайлистаном6.
«Если бы вы заговорили о „Джабхат ан-Нусра“ в неодобрительном тоне, то нанесли бы серьезное оскорбление жителям Шухайла», — сказал нам Амир ад-Дандал, член известного в Дайр-эз-Зауре племени и один из организаторов ССА. Даже междуусобная война между «Ан-Нусрой» и ИГИЛ проходила с вовлечением в нее племен. В апреле 2013 г. «Ан-Нусра» и «Джаиш Мута», еще одна повстанческая группировка из Аль-Шухайла, выступили с оружием в руках против клана Альбу Ассаф, части племени Альбу Сарайя, считавшегося третьим по численности в провинции Дайр-эз-Заур. Соответственно, Альбу Ассаф позднее вступил в противоборство на стороне ИГИЛ.
Точно так же, когда Аамер ар-Рафдан, один из командиров «Ан-Нусры» перешел в ИГИЛ, он сделал это вовсе не из идеологических соображений, а из верности клану. Ар-Рафдан происходил из Аль-Бекайаир, племени, которое проживает в Джедид Угайдат и уже несколько десятилетий конфликтует с Шухайл. Переход ар-Рафдана позволил ИГИЛ взять под свой контроль газоперерабатывающий завод Коноко в Мейедине, провинция Дайр-эз-Заур, обеспечивающий значительные финансовые поступления «Исламскому государству». Это только ожесточило давнишний территориальный спор между Аль-Бекайаир и Шухайл. «Вооруженные столкновения обычно происходили из-за племенных споров, а не на почве джихадизма, и разрешались эти конфликты также на племенной основе, — рассказывал ад-Дандал. — В конце концов, напряженность снизилась, потому что Аль-Бекайаир и Шухайл осознали, что любой конфликт приводит к еще более серьезным проблемам в будущем. Вопрос был решен без вмешательства со стороны ИГИЛ или „Ан-Нусры“».
Однако перемирие продолжалось недолго. Шухайл вытеснило ар-Рафдана и ИГИЛ из Джедид Угайдат. А затем, в июле 2014 г., ИГИЛ одержала верх над племенем Шухайл, и это событие оказало влияние на всю провинцию Дайр-эз-Заур. Множество городов и деревень почти мгновенно капитулировали под напором стремительных атак джихадистов. Файяд ат-Таих, бывший член «Ан-Нусры», перешедший в декабре 2013 г. в ИГИЛ, рассказал нам: «С самого начала мы считали, что Аль-Шухайл представляет собой проблему. Мы понимали, что если нам удастся покорить его, все остальные вокруг сдадутся сами».
Торжествующий ар-Рафдан начал мстить. Он установил в Аль-Шухайле жесткие порядки и на три месяца снял со своих постов нескольких представителей племени. (Согласно племенным обычаям, это ощутимое наказание.) Падение города и покорение племени означало конец продвижения «Ан-Нусры» в восточной Сирии и более-менее полный контроль ИГИЛ над всей провинцией Дайр-эз-Заур.
Завоевание провинции Дайр-эз-Заур стало значимым событием, учитывая, что до этого Джедид Угайдат был единственным местом, где ИГИЛ удалось закрепить свое присутствие; но даже там она настолько испортила отношения с местным населением, что оно стало покидать места своего проживания.
ДЕНЬГИ РЕШАЮТ ВСЕ
Действия сил «Ан-Нусры» в провинции Дайр-эз-Заур определялись также и тем, что она вела борьбу за установление контроля над имеющимися в провинции энергетическими ресурсами. Племя Альбу Эззидин обратилось к другому племени, Аль-Дхахер, лояльному «Ан-Нусре», с требованием поделиться доходами от контрабандных поставок нефти из месторождения аль-Омар, расположенного в пустыне вблизи Шухайла. Когда «Ан-Нусра» ответила отказом, объявив, что не желает делиться выручкой, племя Альбу Эззидин присоединилось к ИГИЛ.
Как и следовало ожидать, движение «Ас-Сахва» возникло там, где местное население не поддерживало или слабо поддерживало ИГИЛ. Захватить Ракку «Исламскому государству» удалось в значительной мере потому, что эта провинция была фактически оккупирована иностранными боевиками, которые в 2013 г. победили силы режима. Собственного повстанческого движения там не было, и единственная военная угроза, с которой ИГИЛ столкнулась в Ракке, исходила от «Ахрар аш-Шам» и «Ан-Нусры», причем численность обеих этих группировок значительно уменьшилась после массового перехода их бойцов в «Исламское государство», произошедшего после разрыва с «Аль-Каидой».
Другая ситуация сложилась в Идлибе, Алеппо, пригородах Дамаска и Дайр-эз-Зауре, где повстанческие силы успешно сражались с силами режима и около года управляли освобожденными территориями, прежде чем ИГИЛ достаточно окрепла, чтобы одолеть их.
Правление ИГИЛ в Ираке характеризуется тем же противопоставлением «местные — чужаки». Так, в Мосул прибыло много джихадистов из Таль-Афара, приграничного города, в котором АКИ в 2005 г. оказала сопротивление войскам Соединенных Штатов, использовав против них детей-шахидов. Жители Мосула смотрят на жителей Таль-Афара, среди которых преобладают туркмены, свысока, считая их необразованными и неуправляемыми бедняками.
То же происходит и на других территориях, управляемых ИГИЛ. Нападения жителей одного города или поселения на жителей другого и налеты на лавки и магазины зачастую объясняют уже существовавшей раньше социально-экономической напряженностью.
«РАЗДЕЛЯЙ И ВЛАСТВУЙ» — СТРАТЕГИЯ ИГИЛ
ИГИЛ стала первой и единственной в истории джихадистской структурой, которой удалось стравить друг с другом членов одного племени. Так, в августе 2014 г. представители племени аль-Шайтат в Дайр-эз-Зауре по распоряжению ИГИЛ приняли участие в убийстве сотен своих соплеменников. Нечто подобное повторилось в иракском городе Хит, где члены племени Албу Нимр участвовали в казни десятков своих родственников в октябре 2014 г. Проводимая ИГИЛ тактика «разделяй и властвуй» гарантировала ей, что любое племенное восстание против нее превратится в братоубийственное кровопролитие.
В Эль-Каиме, приграничном городе, где в 2005 г. зародилась «Ас-Сахва», разногласия между двумя племенами, Карбала и Аль-Михлавийин, выразились в позиции, которую они заняли по отношению к АКИ. Члены Карбала примкнули к заркавистам, и в результате племя потеряло десятки своих людей в ходе воздушного налета американских ВВС на Раву, когда общие потери повстанцев достигли 70 человек. А племя Аль-Михлавийин осталось в оппозиции к АКИ и позднее примкнуло к «Советам пробуждения»7.
Как и следовало ожидать, свою роль в разделении племен сыграл подкуп. В апреле 2013 г., после конфликта с «Ан-Нусрой», ИГИЛ начала тайно привлекать на свою сторону молодых вождей племен, соблазняя их частью прибыли от продажи нефти и контрабандной поставки товаров, а также обещая им руководящие посты, обычно занимаемые людьми постарше. В данном случае молодые представители племен представлялись более авторитетными и пользующимися популярностью, поскольку они участвовали в антиасадовском повстанческом движении, в то время как их старшие товарища были на стороне режима или занимали нейтральную позицию. Один представитель племени Альбу-Камаль рассказал, как ИГИЛ ловко воспользовалась разницей в политических взглядах у представителей разных поколений в одном известном клане еще за несколько месяцев до того, как ей удалось утвердиться на его территории. «Они (ИГИЛ) дают ему часть нефти в этом районе, — рассказал нам этот человек в декабре 2013 г. — Они понимают, что если уничтожить местные власти, то кто сможет сплотить людей вокруг них? Большинство племен в нашем районе вообще не имеют лидеров; у нас есть лидеры и возможность оказывать влияние. Они дают ему деньги, защищают его и консультируются с ним по всем вопросам. Другим вариантом для них была бы его смерть».
