Майкл Вайс - Исламское государство. Армия террора
По собственному признанию Дамаска, большую часть 2013 и 2014 гг. он не предпринимал почти никаких действий против ИГИЛ, чтобы направить силы своих ВВС против ССА и других повстанческих группировок и позволить террористам в черных одеждах распинать и обезглавливать людей в своей провинциальной столице, тем самым обеспечивая пропаганду хорошим материалом48. Один из советников режима сообщил репортеру New York Times, что игнорирование объектов ИГИЛ в качестве целей для бомбардировок помогло «приклеить ярлык экстремистов всем восставшим»49.
Мы также имели возможность наблюдать, как режим взаимодействует с террористами, внедряя к ним своих людей. Давнишний перебежчик из ИГИЛ в феврале 2012 г. рассказал Арве Деймон, репортеру CNN, что видел собственными глазами, как эмиры, сопровождавшие боевые части, инструктировали потенциальных шахидов, как атаковать объекты режима. А на самом деле их посылали совершать самоубийственную миссию против других повстанцев. «Вокруг было множество объектов режима, которыми мы могли бы овладеть, не принося в жертву жизни наших боевиков, — сказал перебежчик Абу Аммара, — но мы получали приказы не трогать их».
Возможно, причиной этого была финансовая зависимость ИГИЛ от продажи сирийской нефти режиму50. Неназванный сотрудник одной из западных разведок в январе 2014 г., всего за месяц до того, как «Аль-Каида» разорвала отношения с ИГИЛ, сообщил газете Daily Telegraph, что «режим платит „Ан-Нусре“ за сохранность нефте- и газопроводов, находящихся под контролем этой группировки на севере и востоке страны, а также за транспортировку нефти в провинции, контролируемые режимом. Сейчас у нас появились свидетельства того, что оборудование для транспортировки нефти и газа также перешло под контроль ИГИЛ»51.
«Что бы Башар Асад и Абу Бакр аль-Багдади ни думали друг о друге, — писал Фредерик Хоф, бывший советник по Сирии Госдепартамента США, — их первостепенные задачи одинаковы: развалить сирийскую национальную оппозицию режиму Асада»52.
Алхури подтвердил, что в кругах «Аль-Каиды» циркулируют слухи о тайном сговоре между ИГИЛ и режимом. «Пять или шесть недель назад мне в руки случайно попал один документ — человек, обнаруживший его, сказал, что он поступил от разведслужбы военно-воздушных сил, — ив нем сообщалось, что сирийская разведка имеет в рядах ИГИЛ около 250 информаторов. Честно сказать, меня это не удивило. Лично мне нравятся реверсивные технологии. Это же очевидно: в течение многих месяцев ИГИЛ имела все возможности проводить успешные операции против солдат режима, но не делала этого, предпочитая передислоцировать сотни своих боевиков в другие районы Сирии, освобожденные ССА, „Нусрой“ и другими исламистскими формированиями. Почему ИГИЛ так поступает? „Нусра“ утверждает, что это делается ради расширения зоны влияния „Исламского государства“: „Пусть другие бойцы сражаются или свергают режим, а мы вступим в дело, когда надо будет управлять этой землей после того, как будет сделана вся тяжелая работа“».
Популярный аккаунт в «Твиттере», известный под названием «Багдадиликс», рассказывает, что происходит в разведслужбе ИГИЛ и о предыстории ее эмира. Никому не известно, кто в действительности стоит за этим аккаунтом, но велика вероятность, что это либо агент «Аль-Каиды», либо кто-то связанный с ней, либо перебежчик из ИГИЛ, стремящийся скомпрометировать своих прежних соратников, выставив на всеобщее обозрение их грязное белье. Аль-Багдади описывается в этом аккаунте как человек, который в период с 2006 по 2010 г. занимал в ИГИ самое что ни на есть среднее положение и поднялся по карьерной лестнице благодаря тому, что устроил в своем доме место тайной передачи информации для боевиков от их руководства. «Его задача, по всей вероятности, заключалась в том, чтобы быть посредником, — пояснил Алхури. — Если правда, что тогда он был причастен к передаче секретной информации — даты операций, круг ответственных лиц, высший уровень Совета Шуры ИГИ, кто обладает полномочиями, а кто нет, — то это означает, что он также знал и о тайных путях, которыми сирийская военная разведка переправляла боевиков в Ирак. Вот поэтому „Нусра“ и хочет его опозорить. Аль-Багдади назвал аз-Завахири предателем, сторонником Соглашения Сайкса — Пико? Ну что ж, смотрите, кто делает такие заявления!»
13. ОБРАБОТКА ШЕЙХОВ
ИГИЛ ПРИВЛЕКАЕТ НА СВОЮ СТОРОНУ ПЛЕМЕНА
По словам Джима Хикки, полковника армии США, участвовавшего в пленении Саддама Хусейна в 2003 г., «территория — это определяющий фактор исхода наземных боевых операций. Ирак — племенное общество, и семьи, входящие в племя, привязаны к определенным территориям. Это очень влияет на военные действия, идущие в регионе. Так было, когда там присутствовали англичане, — ив Первую, и во Вторую мировую войну. Так было и при нас».
Его слова в полной мере относятся к Аль-Джазире[32], территории, которая в последние два года стала стратегическим центром ИГИЛ, и объясняют, почему «Исламское государство» обосновалось на земле Сирии. Именно здесь осели Абу Гадийях и другие боевики, тайно пересекавшие границу, и именно здесь «приграничные эмиры» создавали базы передового развертывания АКИ.
Баасистские режимы в Сирии и Ираке по-разному относились к племенам. Государственное телевидение довоенного Ирака уделяло большое внимание показу племенных традиций и фольклору, и сам Саддам общался с суннитскими и шиитскими шейхами, распределяя различные льготы (в частности, возможность заниматься контрабандой и торговать на черном рынке) взамен на преданность режиму. Именно эту систему поддержки АКИ безуспешно пыталась разрушить в середине 2000-х, спровоцировав тем самым подъем иракского «Пробуждения»1.
В Сирии, напротив, режимы обоих Асадов проявляли двойственное отношение к племенам и недальновидность в стратегическом сотрудничестве с ними. С одной стороны, режим использовал их в своих целях, когда нужен был раскол в обществе: к примеру, во время «арабизации» территорий северной Сирии, где преобладало курдское население, проведенной, чтобы обуздать курдский национализм. С другой стороны, в отличие от Саддама Хусейна, Асады никогда не считали эти древние объединения, проживающие в пустыне, чем-то важным, с чем нужно считаться.
С момента своего возникновения в 1960-х гг. сирийское отделение партии «Баас» видело в племенах двойную угрозу: во-первых, внутриплеменные связи между кланами в восточной Сирии и северо-западном Ираке рассматривались как потенциальное преимущество конкурирующей иракской ветви партии. Во-вторых, особенно в первые годы своего пребывания у власти, партия «Баас» считала «реакционные» племенные отношения несовместимыми с «прогрессивной» партийной идеологией2.
Недружественные отношения между Дамаском и племенами дали о себе знать, когда началось сирийское восстание. К примеру, многие из первых демонстраций в Дераа были организованы и координировались посредством племенных связей, а требования демонстрантов выражались в племенной риторике. Протестующие призывали к фазаат хуран — оказанию коллективной помощи жителям долины Хуран, где расположен Дераа3. А когда сирийские силы безопасности силой подавили эти выступления, жители Дераа призвали на помощь своих «братьев» из стран Персидского залива.
Племенные связи стали играть еще большую роль, когда в начале 2012 г. революция перешла в стадию вооруженного восстания. Лидеры племен оказывали помощь повстанческим группам, действовавшим в разных частях страны, обращаясь к своим родственникам, живущим за рубежом — в Саудовской Аравии, Кувейте и Бахрейне. Так, представители племени Угай-дат из Хомса попросили о помощи своих соплеменников из восточной Сирии, проживавших на тот момент в странах Персидского залива и имевших возможность активно пополнять фонд помощи повстанцам.
Кроме того, некоторые пансирийские повстанческие коалиции были сформированы на основе внутриплеменных связей. Так, бригаду «Ахфад ар-Расул» возглавили Махер ан-Нуэйми из Хомса и Саддам аль-Джамаль из Дайр-эз-Заура, оба — представители одного племени. «С нами сотрудничают люди из Аль-Ваар Аль-Кадима и Ад-Дар аль-Кабиры, а также из окрестностей Хама и Дамаска, — рассказал нам один из финансистов ССА. — Все мы знаем друг друга благодаря племенным связям».
Однако то, что вначале шло на пользу революции, вскоре стало поворачиваться в сторону джихадизма. Устойчивое положение «Аль-Каиды» и ИГИЛ в сирийских племенных регионах объясняется несколькими факторами.
Первый из них связан с плотностью населения и географическими характеристиками регионов их проживания. Больше всего представителей племен проживает в Дайр-эз-Зауре, Эль-Хасаке, Ракке и Дераа — там их количество превышает 90 % численности населения. Еще около двух миллионов живет в сельских районах Алеппо. В целом племена составляют 30 % общей численности населения Сирии и заселяют примерно 60 % ее территории4. Причем они обитают не в городах, а в сельских и пустынных районах, где повстанцам заведомо легче совершать переходы и разбивать лагеря. Именно там, как в Ираке, так в Сирии, заркависты стремятся сконцентрироваться, когда их вытесняют из городов и когда они планируют массированное наступление на соперничающие группировки.
