Николаос Зурнатзоглу - Старец Паисий Святогорец: Свидетельства паломников
Наше паломничество было однодневным: из Киато мы выехали в пять утра, прибыли в Суроти в полдень, в пять вечера увиделись со старцем, тотчас же поехали обратно и прибыли в Киато в час ночи.
Слава Всеблагому Богу, Который щедро благоволит нам через Своих Святых.
А. А., директор страховой компании, Салоники
К Православию я не имел никакого отношения.
Я бы даже сказал, что был настроен против, так как являлся приверженцем философских теорий восточного направления. В феврале 1990 года по чудесному стечению обстоятельств вместе со своим сыном впервые побывал у старца.
Когда мы прибыли, другие паломники сообщили нам, что сюда пришел бесноватый: старец послал его прогуляться, с тем чтобы он вернулся. Как нам сказали, главной его особенностью было то, что он постоянно чихал, но при этом каждый раз из его уст вырывались голоса разных животных одновременно. Было слышно шакалов, овец, лошадей.
В то время как мы сидели и беседовали, ожидая своей очереди к старцу, издалека послышались голоса животных. Старец только поднял голову и продолжил беседу. Остальные стали говорить: «Бесноватый, бесноватый!» «Какой еще бесноватый? — говорю я. — Это пастух со своими овцами, козами, собаками; он им кричит, как обычно делают пастухи. Какой еще бесноватый…» — «Сейчас увидишь…» Голоса приближались, а я смеялся. Неожиданно появился человек огромных размеров, на вид здоровый мужчина, однако находившийся под бесовским воздействием. Зайдя в сад, он повернулся спиной ко всем и к старцу. Встал, положив руки на колени, и продолжал кричать. Старец окончил беседу, подошел к нам и сказал: «Понимаете… Тут есть одна серьезная проблема, которую надо решить. Идите и приходите ко мне завтра утром». Это было в субботу. В воскресенье я встретился с тем человеком в Карее. Он был спокоен, и не было никакого признака, никакого следа, которые бы говорили о какой‑то проблеме.
Как нас уверил старец в нашу следующую встречу бес вышел из него.
В другой раз во мне вызвал интерес один мирянин, с которым мы встретились у старца. Между нами завязался разговор и на обратном пути. Мы рассказали друг другу, как и почему оказались рядом со старцем. История, которую он мне поведал, заслуживает внимания.
У него не было никаких проблем со здоровьем, и вдруг он заболел и постепенно начал терять вес. Он дошел до того, что стал весить сорок килограммов! Он бегал по врачам, однако это не приносило улучшения. Казалось, не было никакого спасения, он был обречен на смерть. Кто‑то сказал ему, что на Афоне есть старец, который мог бы ему помочь. Вместе со знакомыми он поехал к старцу Паисию. Они побеседовали, и старец сказал: «Теперь послушай. Пойдешь к себе в сад, рядом с домом, и около лестницы будешь копать. Там ты найдешь один предмет. Возьми его и привези сюда». «Я поразился двум вещам, — говорил этот человек. — Во–первых, откуда он знал, что у меня за дом, и, во–вторых, тому, что он велел копать в определенном месте, искать конкретный предмет. Вернувшись в Салоники, в Корделио, я стал копать там, где он указал, и действительно нашел то, что он сказал. Это были магические орудия, которые мне подложили. Я отвез их старцу, он спустился к Иверскому монастырю и выбросил их в море. Я стал поправляться и наконец совсем выздоровел. С тех пор раз в месяц я бываю у старца. Он мой учитель, он ведет меня к молитве. Я стал церковным человеком».
Осенью 1990 года, узнав, что старец приехал в Суроти, я поехал с ним встретиться. Когда пришла моя очередь, я открыл дверь и вошел в комнату, где он был. Старец сидел прямо напротив, на диване. Я увидел, что он находится внутри светлого облака и окружен золотым светом! Стена по правую и по левую сторону от него сверкала от этого золотого света, сияло все пространство. Этот свет и этот облик старца заставили меня опереться на дверь, чтобы не упасть: такое я наблюдал впервые. Тогда в первый раз он дал мне поцеловать свою руку. Я хотел задать ему два вопроса, на которые он мне ответил, прежде чем я их произнес. Он подарил мне три крестика, ровно столько, сколько у нас членов семьи. Последнее, насколько я слышал, случалось и со многими другими посетителями.
В 1993 году я поехал к старцу и задал ему один личный вопрос, касающийся моей семьи. Он не ответил мне, а когда я уходил, спросил, куда я иду. Я сказал, что иду в Иверский монастырь ночевать. Я спустился к Иверскому монастырю и на следующий день, рано утром, отправился в Карею, на автобус. Я запутался в тропинках и, несмотря на то что какое‑то непобедимое желание толкало меня пойти к старцу, вместо того чтобы оказаться на дороге к его келлии, оказался рядом с Кареей (дорога от Иверского монастыря до Карей — рядом с его келлией). Непобедимое стремление пойти к старцу заставило меня вернуться, хотя я рисковал опоздать на автобус. Старец был в саду и ждал меня. Он ответил мне на вопрос, который мы обсуждали накануне.
В 1990 году, когда я с ним познакомился, я уже был в разводе и у меня был ребенок (сейчас ему двадцать лет). В 1999 году по молитвам моего духовного отца я женился во второй раз. До этого у моей жены не было особой связи с церковью, но с тех пор она начала иногда ходить в церковь, стала исповедоваться и приобщилась к духовной жизни. Время шло, а жена моя никак не беременела, и это стало нас беспокоить. 12 июля 2001 года, в день памяти преставления старца Паисия, я поехал в монастырь, сел рядом с его могилой и среди прочего сказал ему: «Мой батюшка, прошу тебя, помоги нам в этой проблеме, не столько ради меня, сколько ради той, у которой до сих пор нет детей». Ответ старца пришел сразу же, он прозвучал во мне определенно и строго: «Пусть вначале причастится, а потом забеременеет». После необходимой подготовки моя жена причастилась в день святой Анастасии.
В последующие за этим недели ее гинеколог констатировал, что она беременна. Так сбылось ее огромное желание.
С тех пор как познакомился со старцем, я знал, что он всегда рядом со мной. Время от времени он это подтверждает, тем самым укрепляя мою слабую веру.
Вера Проватаки–Пападимитриу, нотариус, Аридея, область Пелла
Вскоре после неожиданной потери супруга в 1985 году я захотела посетить монастырь Святого Иоанна Богослова в Суроти. Однажды вечером я оказалась там со своими детьми и с одной подругой на вечерне. На какое‑то мгновение я почувствовала, что земля уходит из‑под ног, я почувствовала слабость. Не веря своим глазам, видела: лицом к алтарю стоит мой супруг. В этот момент моя дочка прошептала мне: «Мамочка, впереди нас папа!» Я была ошеломлена! В тот же момент и моя подруга сказала мне: «Вера, я ошеломлена, это господин Фомас, ты его видишь?» Вечернее богослужение заканчивалось, и в то время, когда народ направлялся к выходу, я услышала, как человек с лицом моего супруга сказал соседу: «Сегодня здесь старец».
Я осмелилась попросить у игумении через какую-ту монахиню встречи со старцем Паисием. Монахиня была поражена, что я знаю о его присутствии в монастыре. В скором времени другая монахиня с фонариком ввела меня в его скромную келлию. Батюшка выглядел очень усталым. Волнуясь, я попросила, чтобы он объяснил мне потерю супруга. «Он должен был уйти, в противном случае он даже из расплавленного железа вышел бы живым», — сказал старец. Во время нашей беседы я с удивлением отметила, что он приводил цитаты из пролога одной книги моего супруга, благодаря которой он стал доцентом. «Но, Геронда, — пролепетала я, — именно об этом пишет мой супруг в своей книге “Дьявол в византийском искусстве”». Ах, Геронда, как я растрогана, какой счастливой чувствую себя от этой нашей беседы, как вы меня утешаете!» Немного позже, снова отвечая на мои вопросы, он затронул и другие темы. Он подарил мне вырезанную из дерева иконку Богородицы овальной формы и сказал, чтобы всегда носила ее с собой. Я пообещала, что в следующий раз привезу ему книгу своего умершего супруга. Однако со временем, к сожалению, об этом забыла. Как-то раз, когда посещала монастырь, мне сказали, что старец болен. Тогда я все вспомнила и вернулась в монастырь с книгой и письмом для старца.
В 1987–м, спустя два года после смерти моего супруга, я сидела дома и вспоминала о прошлой своей счастливой жизни. Воскресали мои мечты. Я остро ощущала отсутствие мужа, это вызывало у меня несказанную скорбь, бессилие. Неожиданно я почувствовала, что старец находится у окна моего дома. Его присутствие было настолько ощутимо, что все мои печали разом исчезли. Я была убеждена, что действие молитвы старца наполнило меня духовным ликованием. Наверняка это был тот час, когда старец молился и находился в общении со скорбящими и духовно слабыми людьми.
Примерно четыре года назад, уже после кончины старца, один мой родственник испытал стресс. Он посетил монастырь, поклонился могиле, и помощь старца была настолько велика, что он сразу почувствовал перемену к лучшему.
