Александр Хинштейн - Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги
Сразу после первых известий о взрыве кто-то из руководителей штаба Лебедя позвонил за консультацией Березовскому.
Березовский и представитель ЛебедяПредставитель: В 22.30 погибло 3 человека и 5 пострадавших.
Березовский: Сколько погибло?
Представитель: Три… Я думаю, может, стоит Александру Иванычу выделить из своего предвыборного фонда официального некие суммы?
Березовский: По СМИ еще не объявляли?
Представитель: Нет, по СМИ вот сейчас прошло, по НТВ и «Времечку»…
Березовский: Все понял, хорошо… Одну секундочку, я сейчас подумаю… Нет, не вижу ничего особенного в этом… Ничего как бы значимого… В общем, нет… Это достаточно популистски.
Представитель: Это будет сделано не с оглушительными заявлениями, а только в двух или трех местах…
Березовский: Нет, можно сделать, действительно. А потом задать вопрос: вот мы слышали… Аккуратно отыграть. Перевести деньги, а потом в вопросе вскользь это ответить…
Представитель: Я предлагаю такой вариант: никакой шумихи…
Березовский: А самое главное: он до этого делал что-то подобное?
Представитель: Ко-не-чно, конечно.
Березовский: Вот нужно связать это: «Да, я всегда считал своим долгом помогать в таких ситуациях». «Александр Иваныч, только во время предвыборной кампании это сделали или раньше?» «Никакого отношения к предвыборной кампании это не имеет…» Понятно, да?
Представитель: Спасибо большое, Борис Абрамович, извините, что побеспокоил…
(Продолжение разговора.)
Березовский: Реагировать публично вообще… Завтра все выскажутся по этому поводу, Брынцаловы разные, Х…овы…
Представитель: Ясный х…
Березовский: Не реагировать. А потом следующий вопрос: «Александр Иванович, вот все кандидаты в президенты высказались, а вот что-то вы ничего не сказали по этому поводу». – «Знаете, я эту тему не комментирую как кандидат в президенты. Я ее могу прокомментировать только как гражданин».
Представитель: Вот так!
Березовский: «Как гражданин я отреагировал, чем мог, помог семьям пострадавшим». – «А не популистский ли это шаг?» – «Вы можете как угодно это расценивать. Но я всегда это делал, всю свою жизнь, и когда был военным…»
Представитель: Понятно. Это мы набросаем.
Березовский: «Я это в принципе рассматриваю как трагедию личную, унесены человеческие жизни, пострадали семьи. Считаю невозможным использовать это в популистских целях…"
Представитель: «Поэтому об этом я больше не буду говорить».
Березовский: «Да, поэтому я больше об этом не хочу говорить».
Представитель:(подобострастно) Борис Абрамович, вы в любом случае без работы не останетесь…
Березовский: Главное, пока все будут кричать, выдержать паузу, ключевую. Понятно, да? А потом: «Я тут имею мнение только как гражданин, а не как кандидат в президенты».
Вот так – просто и недвусмысленно…
Борису Абрамовичу достался способный ученик. Во многом за счет подобных акций и масштабно развернутого PR, Лебедь сумел набрать 15 % голосов в первом туре, заняв почетное третье место.
Эта трогательная забота об имидже генерала еще сослужит Березовскому немалую службу. В решающую июньскую ночь, когда олигархов почти накроет коробка из-под «Ксерокса», именно Лебедь возьмет на себя основной удар и сыграет ключевую роль в разгроме команды Коржакова-Барсукова.
Правда, как только генерал, получивший в благодарность за переданные голоса избирателей, станет секретарем Совбеза и начнет демонстрировать излишне независимый норов, Борис Абрамович мгновенно примется низвергать вчерашнего любимца.
Вот лишь несколько тому примеров.
Борис Березовский – гендиректор ОРТ Сергей БлаговолинБерезовский: Ты где там, на кнопке сидишь?
Благоволин: Я еду в машине сейчас.
Березовский: Послушай, ты не можешь дать команду сейчас? Там вроде бы Лебедь направился в сторону Останкино, на прямой эфир. Ты, пожалуйста, проследи, чтоб это не произошло.
Благоволин: А у нас вроде нет прямого эфира.
Березовский: Ну, ты понимаешь. Он откуда это знает. Отследи, пожалуйста, очень четко. Я тебя прошу. Если малейшая проблема, отзвони мне. Если хоть малейшая проблема…
Борис Березовский – тележурналист Александр НевзоровБерезовский: Ты нужен мне как мать и как женщина… Твои товарищи, сотоварищи твои, они на месте? Вот из полка, около Молдавии?
Невзоров: Конечно, на месте.
Березовский: Можно мне с кем-то встретиться серьезным?
Невзоров: По его делам, да?.. С Вадимом Шевцовом.
Березовский: Вот он мне и нужен.
Невзоров: Хорошо, сейчас я буду искать Вадима Шевцова. Я дам ему все ваши телефоны. Мобильный и клубный и Иры.
Березовский: Он где, в Москве или нет?
Невзоров: Нет, он, конечно, в Тирасполе.
Березовский: Он мне очень нужен… Саш, сделай, пожалуйста…
Никто, кроме Лебедя, бывшего командующего 14-й армией, интересовать Березовского в Приднестровье не может по определению. (Недаром упоминается в разговоре шеф приднестровского МГБ Вадим Шевцов, злейший враг генерала.)
Борис Абрамович в своем обычном репертуаре. Симпатии и друзей он меняет чаще, чем кокотка наряды.
Единственное, что не может не утешать, это то, что его новая любовь Татьяна Дьяченко мало чем отличалась от Березовского; к нему самому она относилась столь же цинично, как и он ко всему окружающему миру.
В начале июня, когда присутствие Березовского стало и вовсе уж невыносимым (за месяц Дьяченко записала его на встречу к Ельцину в третий раз), Коржаков не выдержал:
«Таня, я Березовского просто пристрелю, как крысу. Я ведь понимаю, кто тебе голову забивает!»
«Саша, я вас умоляю, делайте с ним, что хотите, но только после выборов, – честно и недвусмысленно сказала ему принцесса в ответ».
Что ни говори, славная подобралась парочка…
$$$16 июня состоялся первый тур президентских выборов. Вопреки всем прогнозам и ожиданиям, Ельцин сумел обойти Зюганова только на три процента; он набрал 35,2 % голосов.
В ночь голосования президент остался на даче один; жена и любимая младшая дочь по обыкновению уехали к Березовскому в дом приемов «ЛогоВАЗа».
Второй, решающий тур был назначен на 3 июля.
Впрочем, решающий ли?
Оглядываясь назад с высоты пройденных лет, без преувеличения можно сказать, что никаких выборов в России образца 1996 года не было.
Точнее, не так: де-юре выборы, конечно же, были. Но де-факто – выбора у страны просто не существовало.
И дело даже не в том, что первый демократический президент не имел себе альтернативы; в свое время, когда выбирали главу Белоруссии, Лукашенко тоже никто поначалу не воспринимал всерьез, искренне считая его шутом гороховым и местечковым Жириновским.
Просто по степени подтасовок, фальсификаций и использования административного ресурса кампания 1996 года не имела себе равных. Это были первые в новой России выборы с заранее определенным результатом. (Кажется, Сталину приписывается фраза насчет того, что главное не выиграть выборы, а правильно их подсчитать.)
Между прочим, понимали это все – и главный ельцинский оппонент в первую очередь. Но почему-то лидер КПРФ подобному безобразию не только не противился, а напротив даже, полностью принимал шулер– ские правила игры; то есть он садился за карточный стол, заведомо зная, что его облапошат, но никакого возмущения и не думал выказывать; в лучшем случае – неслышно бурчал себе что-то под нос.
Если бы в октябре 1917-го Зюганов возглавлял штаб вооруженного восстания, большевики не сумели бы взять не то что Зимний дворец, а даже какую-нибудь плевую почтовую станцию на окраине Питера.
