Юрий Нерсесов - Трупный яд «покаяния». Зачем Кремль пресмыкается перед гитлеровцами?
Качество отправляемого вооружения поначалу частенько тоже оставляло желать много лучшего. Так, из 711 британских и американских истребителей, прибывших из Англии в СССР за первые полгода войны, 700 составляли устаревшие машины типа «Киттихок» и «Харрикейн». Они сильно уступали «мессершмиттам» и «якам» по скорости (520 км/ч против 570–590) и манёвренности, а первые «харрикейны» к тому же были очень слабо вооружены. Даже если лётчику и удавалось поймать врага в прицел, пулемёты винтовочного калибра зачастую оказывались малоэффективны против брони немецких самолётов. Приходилось срочно перевооружать истребители, устанавливая на них тяжёлые пулемёты УБТ и автоматические пушки ШВАК.
Полученных от американцев более современных истребителей «Аэрокобра» друг Черчилль поставил нам в 1941 году всего 11 штук. При этом первая машина прибыла в разобранном виде, без соответствующей документации и вдобавок оказалась с практически полностью отработанным моторесурсом. Правда, наши левши всё же самолёт собрали и даже в воздух запустили. Но воевать на нём, естественно, мог разве что кандидат в камикадзе.
Поставки в первые месяцы войны осуществлялись куда в меньшем количестве, чем было обещано. Например, американцы обещали прислать в 1941-м 600 танков и 750 самолётов, а послали первых всего 182, а вторых — 204. Та же история продолжалась и в 1942 году. Если советская промышленность выпустила тогда 5,91 млн. единиц стрелкового оружия, 287 тысяч орудий и миномётов, 24,5 тысячи танков и самоходных орудий и 21,7 тысяч самолётов, то по ленд-лизу за январь-октябрь было этих видов вооружения получено, соответственно, 61 тысяча, 532, 2703 и 1695 штук. После чего (в разгар боёв за Сталинград и Кавказ!) поставки значительно сократились. После разгрома конвоя PQ-17, о чём мы поговорим ниже, союзники тормозили до 2 сентября, потом со скрипом отправили следующий караван PQ-18, а затем прикрыли лавочку аж до 15 декабря.
За 3,5 месяца, когда на Волге гремела решающая битва Второй Мировой, в Мурманск и Архангельск пришло поодиночке всего 5 судов с ленд-лизовскими грузами. Складывается небезосновательное впечатление, что в Лондоне и Вашингтоне всё это время просто сидели и выжидали: чем там у этих русских кончится дело под Сталинградом?
Естественно, либеральные историки всё это знают. Но либо пропускают мимо ушей, либо с торжественным видом выкладывают свой решающий и последний козырь: поставки, не относящиеся к основным видам вооружений. И тут, казалось бы, крыть нечем, поскольку цифры получаются и вправду солидные. В частности, именно по ленд-лизу мы получили 427 386 тысяч автомобилей, не считая мотоциклов. Немалую роль сыграли и поставки продовольствия. Хотя за первый год войны они были крайне незначительны, в сумме США поставили нам около 20 % потреблённого мяса и немало прочих вкусных вещей. А ведь ещё были станки, рельсы, паровозы с вагонами, радиолокаторы, взрывчатка, авиационный бензин, и другие полезные предметы, без которых много не навоюешь.
Само собой, выкатывая столь впечатляющий список, ленд-лизофилы традиционно жульничают. Например, считая поставленные автомобили, сравнивают их только с 205 тысячами, произведёнными в СССР за годы войны, но «забывая» около 273 тысяч имевшихся в армии к началу боевых действий, более 221 тысячи, мобилизованные из гражданского хозяйства и свыше 60 тысяч трофейных. С учётом, того что 115 тысяч импортных и 55 тысяч отечественных машин, ушло на гражданку, взамен мобилизованных, получаем, что ленд-лизовский автотранспорт, составлял около 31 % армейского автопарка. По грузоподъёмности, несколько больше, поскольку наши ЗИС-5 возили по 3–3,5 тонны, тогда как американские «Студебеккеры» формально рассчитанные на 2,5 тонны, могли брать до 4,5–5 тонн, однако фанатам этого мало. Они выбирают из всего автопарка только 205 тысяч машин выпущенных в СССР за военное время. Складывают их со всеми ленд-лизовскими. Потом считают долю импорта от образовавшейся суммы и, выведя вожделённые 68 % вместо реальных 31 %, утирают сопли умиления.
Та же история выходит и с железнодорожным транспортом. Приятно и полезно получить от заморских партнёров 1981 паровоз и тепловоз, и 11 075 вагонов. Только вот сравнивать поставки надо не с 92 локомотивами и 1087 вагонами, выпущенными советской промышленностью в 1942–1945 гг., а с 26 тысячами паровозов и 715 тысячами вагонов, имевшимися в СССР к началу войны. То же самое и по станкам, и по очень многим другим видам поставок.
«Но ведь всё равно очень много выходит! — возмущаются ленд-лизофилы. — И, главное, бесплатно!» Выходит действительно много, но всё равно существенно меньше, чем нам представляют. Общепринятая же версия о том, что со стороны США ленд-лизовская помощь носила характер чуть ли не благотворительности, при ближайшем рассмотрении не выдерживает никакой критики. Согласно статье пятой «Закона по обеспечению защиты Соединённых Штатов» (он же «Закон о ленд-лизе») оплате не подлежали только поставки «уничтоженные, утраченные и использованные во время войны», да и само словосочетание lend — lease, дословно переводится, как «давать взаймы — сдавать в аренду».
Кроме того, в рамках так называемого «обратного ленд-лиза» Вашингтон получил необходимого сырья общей стоимостью почти в 20 % от переданных материалов и вооружений. В частности, из СССР в Штаты были отправлены 32 тысячи тонн марганцевой и 300 тысяч тонн хромовой руды, значение которых в военной промышленности чрезвычайно велико. Достаточно вспомнить, что когда немцы, отступив с Украины, лишились никопольского марганца, 150-мм лобовая броня их «королевских тигров» стала держать снаряды хуже, чем аналогичный 100-мм броневой лист ранее выпускавшихся обычных «тигров».
Наконец, не стоит забывать, что за некоторые союзные поставки мы расплачивались золотом — и в немалых количествах. На одном утопленном немцами британском крейсере «Эдинбург» золота плыло 5,5 тонн. Немало поживились союзнички также платиной, ценной древесиной, пушниной, а также горячо любимыми ими красной рыбкой и чёрной икоркой. Плюс значительную часть оружия и боевой техники, как и полагалось по договору, Советский Союз по окончании войны вернул обратно, получив взамен счёт на круглую сумму в 1300 миллионов долларов. На фоне списания долгов прочим облагодетельствованным державам это выглядело откровенным ограблением, и Сталин потребовал пересчитать должок нормально. Впоследствии американцы были вынуждены признать, что приврали — однако накрутили на итоговую сумму проценты. Взаимопризнанная сумма, с учётом этих процентов, согласно вашингтонскому соглашению 1972 года, составила 722 миллиона баксов. Из них 48 миллионов были выплачены при Брежневе, а остальные, согласно дополнительному соглашению между Горбачёвым и Бушем-старшим, Москва должна вернуть до 2030 года.
Как видите, после некоторых подсчётов фанаты секты «Свидетели ленд-лиза» оказываются в положении жуликоватого рыбака, которого шаг за шагом вынуждают уменьшать размеры якобы пойманного им двухметрового осетра. Сначала мы урезали его, вспомнив о военном имуществе Красной Армии, имевшемся к началу войны. Потом укоротили ещё немного за счёт «возвратного ленд-лиза», возврата части полученного и оплаты некоторых поставок. Отчекрыжили кусочек хвоста за счёт послевоенных выплат… Тем не менее, даже урезанный ленд-лизовский осётр остаётся весьма мощной рыбиной. Да и пусть даже не всегда бесплатные — поставки в момент, когда враг стоит под Москвой и Сталинградом, всё равно дорогого стоят. Но только если забыть о том, что одновременно американские корпорации чрезвычайно успешно торговали с Германией!
В перестроечные и послеперестроечные годы стало модным обличать тесные военно-экономические связи Германии и Советского Союза, однако обличения эти изначально построены на мошенничестве. Пик московско-берлинского военного сотрудничества пришёлся на 1922–1933 гг., когда Германия была демократичнейшей республикой, которую Гитлер и уничтожил. После этого СССР сотрудничество свернул, возобновив его лишь после того, как, не сумев договориться о союзе с Англией и Францией, заключил с Рейхом пакт о ненападении. Ни собственных, ни международных законов мы не нарушали, а Париж и Лондон, саботировав подписание военного договора с Москвой, потеряли право чего-либо требовать от СССР.
Совсем по-иному вели себя американцы. Приход Гитлера к власти их нисколько не обескуражил. Американские корпорации щедро инвестировали в германскую промышленность, и к началу войны между обеими странами объём этих инвестиций достиг 475 миллионов долларов, не считая миллиардного займа, полученного Рейхом сразу после установления нацистского режима. Кажется, не так много, но тогда доллар был привязан к золотому стандарту, и грамм золота можно было купить за 1,13 бакса, а не за 53 с лишним, как сейчас. Так что на современные деньги, по самым скромным оценкам, объём инвестиций составил 22,4 миллиарда, а с учётом нынешней отмены золотого стандарта и занижения цены на золото, потерявшее статус всеобщего эквивалента — ещё больше. Достаточно вспомнить, что состояние американского нефтяного короля Джона Рокфеллера-старшего, имевшего к моменту своей смерти в 1937 году 460 миллионов долларов, журнал «Форбс» в 2007 году оценил в 318 миллиардов.
