Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 23. Лесные жители
Чучело рыбы я увидел два года назад в Венском музее естественной истории. Ощущение было такое, будто вижу я не чучело странной рыбы, а огромную темно-серую сковородку, поставленную на ребро. Толстая кожа рыбы потрескалась, и трудно было поверить, что это существо когда-то в воде обреталось. Хвоста у рыбы не было. Возникала смешная мысль: природа рыбу разрубила какой-то секирою пополам. Задняя часть туловища исчезла, а передняя уцелела и стала самостоятельно жить.
Вот такие курьезы случаются в сложном процессе эволюции всего живого, что есть на земле.
О существовании этого монстра знали давно. Но что помогает ему выживать, как ведет он себя в океане, известно было немного – Брем в своих книгах посвятил обитателю одну страничку, обронив фразу «весьма странная рыба».
Сегодня, когда любители-водолазы погружаются в глубину океана, вооруженные фотографической техникой, рыба достаточно хорошо рассмотрена и изучена. В книгах мы видим не только ее рисунки, но и цветные снимки, один из них – перед вами.
Поражает не только необычная форма странного «водяного», но также его величина. Высота – более двух метров, длина – более трех, вес некоторых экземпляров превышает две тонны. Водолазы рядом с этим гигантом выглядят маленькими козявками. «Рыба безопасна. До нее можно дотронуться».
Знания о рыбе-луне (латинское название mola mola – «жернов») довольно обширны. Встречается она во всех водах тропической зоны, а также в водах умеренных поясов. Ее видели и ловили у берегов Англии и Норвегии, в западной части Балтийского моря, у островов Курильской гряды и даже в Черном море. Особо любимое рыбой место – воды, омывающие острова Индонезии. Тут она нерестится и часто держится у поверхности океана. Туристы с аквалангами прилетают сюда это чудо увидеть. Пловец она никудышный. Медленно двигаться ей помогают вихляния телом и два маленьких плавника по бокам справа и слева. Иногда по какой-то причине рыба погружается «с глаз долой» в темную глубину до трехсот метров. А любимое ее положенье в воде – быть у поверхности: лечь на бок и беспечно дремать, словно бы принимая солнечные ванны. Ничто окружающее ее не волнует. В это время она похожа на огромных размеров блин.
Вопреки законам природы врагов у нее, кажется, нет. Сама «луна» питается планктоном, кальмарами и всякой мелочью, которая, что называется, просится в рот. Он у нее маленький, со сросшимися в две роговые пластинки зубами и похож на клюв попугая. Учитывая неповоротливость рыбы, трудно представить ее проворным охотником. Однако русский ихтиолог Веденский сообщает, что не раз видел ловлю рыбой-луной скумбрии. Происходит это так. Заметив подплывший косяк молодых рыб, неповоротливый «жернов» ухитряется выпрыгнуть из воды и обрушить на скопление скумбрий свое тяжелое тело. Некоторых рыб этот прием оглушает, и охотник, как всегда флегматичный, их подбирает.
Рыба-луна – самая большая из всех рыб, имеющих костный скелет. Владеет она и еще одним важным рекордом природы. Рыбы держатся одной стратегии – «как можно больше икры, кто-нибудь выживет!». По пальцам можно перечислить рыб, которые в той или иной степени заботятся о потомстве. Речная колюшка доверяет эту заботу самцу. Три-четыре десятка икринок он бдительно охраняет в специально построенном в воде гнездышке и гонит в него свежую воду. Африканская рыба тилапия инкубирует икру во рту, а мальков в первые семь – десять дней жизни, выпустив погулять, стережет – при опасности они устремляются в широко раскрытый рот матери. Тихоокеанские лососи некоторое время охраняют кладку икры от хищников. То же самое наблюдается у речных сомов. Но хорошо работает и стратегия «больше икры!». В ней первое место занимает рыба-луна. Она мечет 300 миллионов (!) икринок, каждая чуть меньше одного миллиметра. Судя по количеству выросших рыб, процент выживаемости организмов после икрометанья ничтожно малый. Но рыба-«жернов» не исчезла в пластах минувших времен эволюции.
Мальки «луны» похожи на обычных маленьких рыбок, покрытых игольчатой защитой. Вырастают те, кому суждено выжить уже бесхвостыми неуклюжими существами, довольно редкими по сравнению с другими жителями морей. Но взрослую рыбу-луну мало кто беспокоит. Разве что люди случайно загребут ее сетью. Они, конечно, радуются, видя на палубе океанскую редкость, не способную даже бороться за жизнь. Один ученый, наблюдая поведение рыбы-луны, назвал ее «круглой дурой». Она действительно умом не блещет. У двухсоткилограммовой рыбы взяли мозг и положили на чашку лабораторных весов. Мозг весил четыре грамма.
В неволе (большом аквариуме) экзотическая рыба не выживает. Брем заметил: есть эту рыбу все равно что лакомиться противным клейстером. Но как объект живой природы водяной «жернов» интересен, конечно. И все, кто вытащил его из воды, с изумлением разглядывают: «Надо же, какая сковорода!»
(Рядом со снимком мы помещаем и рисунок – на нем хорошо видно, как выглядит это странное творенье природы.)
• Фото из архива В. Пескова. 7 мая 2009 г.
Рыба эта нескучная
Память избирательна – что-то важное в ней часто стирается, а что-то не слишком значительное живет всю жизнь. Помню, например, как летним туманным утром я бежал к реке с удочкой. Помню, как дрожали руки от нетерпенья, когда распускал леску, насаживал на крючок червяка. Поклевка была мгновенной, и подсек рыбешку я ловко. Помню круги по воде, виляние рыбы из стороны в сторону на ставшей струною леске. Поразило: добыча моя в озябшей ладони была теплой – за ночь воздух и роса на траве остыли, а речка еще хранила тепло вчерашнего дня, и рыбка это тепло из реки принесла. Пораженный этим открытием, я решил плотву отпустить. Окунув в воду руку, разжал пальцы, и рыбка стремительно скрылась в предрассветной темной воде.
Часть утреннего улова.
Возможно, с того счастливого утра я больше всего люблю ловлю плотвы. Рыбаки знатные эту некрупную рыбу почти презирают. Некоторый рыбак сидит у закидушки, ждет леща, сома, сверкает блесною в надежде железкою соблазнить судака, щуку. Плотва же рыба некрупная, чуть больше ладони, поймал – уже замираешь от радости, удивляясь словам мещерского старика, сказавшего Паустовскому: «Плотва – рыба скучная».
Клев у плотвы «тонкий».
Между тем плотва с детства для каждого самая известная из всех рыб. Живет повсюду. Называется по-разному в разных местах – плотва, сорога, чебак… Ловится в реках и речках, прудах и озерах. В большой воде она крупная. В зауральском озере Чебакуле, очень для плотвы кормном, как пишет непревзойденный с XIX века знаток рыб России Леонид Павлович Сабанеев, ловились чебаки весом более трех килограммов (отсюда и название водоема. Чебакуль – Плотвиное озеро). Трудно представить сейчас плотву прежней величины. Однако лет семь назад мой зять прислал подарок с Оки – две плотвы (каждая весом в полтора килограмма!) с откровенной запиской: «Пойманы сетью».
Но промыслового значенья плотва в среднерусских реках никогда не имела. Зато какая отрада для тысяч начинающих рыболовов некрупная эта рыба! Некоторые вроде меня на всю жизнь остаются «плотвишниками», им скучно часами ждать, когда в глубине лещ, нанюхав клубок червей на крючке, передает по леске, как по проводу, свое шевеление удилищу. И рыбак, если ночью он не дремал, лишает реку жильца немалых размеров. (На озере Лачо у Каргополя я видел, как прыгал в лодке лещ весом в семь килограммов.) Или, скажем, сом, пойманный на Дону и весящий 113 килограммов: чтобы его сфотографировать, пришлось веревку, пропущенную под жабры, кидать на дубовую ветку, чтобы подвесить эту громадину. Но и в ловле плотвы – своя радость. Почти всегда, выбрав место и рассыпав приваду, что-нибудь выудишь. И не надо думать, что ловля плотвы примитивна. Отнюдь. Плотва как раз знаменита своей привередливостью, непредсказуемостью – вчера клевала почти непрерывно, а сегодня словно «обрезала»: поплавок неподвижно спит на воде. И все же «плотвишник» редко остается без пусть и не очень богатой добычи.
Лучше всего клюет плотва во время нереста, в апреле – начале мая. К этому времени у самцов-молошников на чешуе вырастают острые бугорки. Бока рыбы становятся жесткими, как рашпиль. Сабанеев пишет, что босому человеку опасно оказаться в стае нерестящейся плотвы – поцарапаны будут ноги. В такие моменты осторожная рыба, кажется, ничего не боится. Над водой слышится шуршанье огрубевшей ее чешуи. О нересте так раньше и говорили: плотва шуршит (во время нереста рыбы разрешается ловить ее только с берега и на одну удочку).
Икры плотва мечет много (по Сабанееву – не один десяток тысяч икринок). От того-то некрупная рыбка почитается вездесущей.
