Самуэль Чавкин - Похитители разума. Психохирургия и контроль над деятельностью мозга
Убеждение Дельгадо в том, что деятельностью мозга человека можно управлять как хочешь, основано на результатах экспериментов над обезьянами и другими животными. Он рассказывает о том, что при воздействии электротоком на определенные участки мозга котенка тот смело бросается в драку со взрослой кошкой. Пока продолжается стимуляция, котенок снова и снова нападает на своего более крупного противника, хотя все время оказывается битым. С другой стороны, если воздействовать электротоком на другой участок его мозга, он тут же начинает мурлыкать и ласкаться.
Дельгадо описывает аналогичный эксперимент с резусами, которые обычно очень опасны и могут схватить что угодно, включая руку экспериментатора. Однако стоило только пропустить ток через хвостатое ядро мозга обезьяны, как ярость исчезала и обезьяна начинала играть с экспериментатором. Как только ток отключали, обезьяна опять становилась агрессивной[354].
Во время другого эксперимента Дельгадо удалось заставить обезьяну зевать, гримасничать или снова и снова приниматься за еду — и все это воздействуя на мозг электрическим током. В экспериментах над людьми, как утверждает Дельгадо, ему удавалось с помощью стимуляции электротоком не только подавлять агрессивность, но и в некоторых случаях вызывать «признаки полового влечения» и добиваться проявления дружеских чувств со стороны лиц, которые обычно были угрюмы или резко враждебны. Дельгадо утверждает, что «люди в целом ведут себя в сходных условиях нисколько не разумнее, чем животные»[355].
Дельгадо призывает к «экспериментальному исследованию мозговых центров, ответственных за агрессивное поведение, в противовес социальным исследованиям». Он утверждает, что необходимость таких исследований должны признать как биологи, так и социологи. Он выражает сожаление по поводу того, что социальные потрясения часто связывают с «экономическими, идеологическими, социальными и политическими факторами... забывая при этом о центральной нервной системе». Как и его коллеги из Гарварда, Фрэнк Эрвин и Верной Марк, которые возлагали вину за гражданские беспорядки в конце 60-х гг. на лиц с повреждениями мозга, Дельгадо заявляет, что при исследовании причин бунтов нужно постоянно помнить о деятельности мозга. Было бы ошибкой, утверждает он, «игнорировать тот факт... что определенные группы нейронов» в мозгу бунтовщика «реагируют на поступающие извне сигналы и тем самым толкают человека на насильственные действия»[356].
Дельгадо полагает, что мозгом человека можно будет манипулировать как угодно, если точно установить расположение мозговых центров. Исходя из этого можно подумать, что достаточно будет нажать определенную кнопку в мозгу магната с Пятой авеню — и он тут же расщедрится и разделит свои апартаменты с обитателем Гарлема. Или, стимулируя определенный участок в мозгу президента или премьер-министра, можно будет заставить его проводить внешнюю политику, соответствующую экономическим интересам слаборазвитых стран, а не тех политических группировок, которые поставили его у власти. Дельгадо пишет:
Поведение человека, счастье, добро и зло—все это. в конечном итоге продукт физиологии мозга. По моему мнению, следует переместить центр тяжести научных исследований с изучения явлений природы и способов овладения ими на изучение деятельности мозга и управление ею[357].
Но существует один вопрос, от ответа на который уклоняется как Дельгадо, так и профессор Скиннер (которого Дельгадо ценит очень высоко): будет ли психоцивилизованное общество раем на земле или оно проложит дорогу эре управления мозгом? Дельгадо считает, что, хотя последнее и опасно, рискнуть стоит. Он считает, что научно-технический прогресс, какие бы реальные или воображаемые опасности он ни нес с собой, затормозить невозможно. «Можно предвидеть, что развитие способов физического управления мозгом и накопление при этом новых знаний,— пророчествует он, — будут идти все быстрее», а это «открывает перспективу появления более разумного и миролюбивого человека, не теряющего при этом своей индивидуальности, и использования самого подходящего механизма обратной связи: человеческого мозга, изучающего человеческий мозг»[358].
Но главный вопрос—кто будет определять программы обучения и наблюдать за стимуляцией мозга, проводимой с целью выработки желательного поведения?— остается без ответа. И Дельгадо, и Скиннер всячески уклоняются от ответа на него.
Несколько лет назад в Нью-Йорке я беседовал об этом с Дельгадо. Ниже приводится отрывок из нашей беседы:
Дельгадо: Мы всего лишь слепой продукт слепой эволюции. Никакой цели у нас нет. Я и предлагаю дать человеку цель. Нам нужно думать о будущем; мы должны научиться планировать. Как мы планируем использовать источники энергии? Если наши планы окажутся никуда не годными, то снова будет энергетический кризис. Во всем мире скоро будет ощущаться перенаселение. Если мы плохо спланируем наши действия в области народонаселения, миллионы людей погибнут от голода.
Автор: А кто должен заниматься этим планированием?
Дельгадо: Сам человек.
Автор: Вы, кажется, забываете о влиятельных силах, которые часто препятствуют разумному планированию.
Дельгадо: Конечно, интересы различных людей не совпадают. Но это в области экономики. А если мы возьмем человека как такового, то такие противоречия не возникают. Я считаю, что социальное планирование должно опираться на биологию[359].
Глава 10. Сотрудничество? Нет, соучастие!
Тот факт, что власти США настаивают на проведении психохирургических экспериментов, не может не вызывать тревоги. Ведь в мире научных исследований царит закон джунглей: здесь идет ожесточенная борьба за получение субсидий от государственных органов и частных фондов, средства которых тают с каждым днем. Участились случаи, когда ученые в погоне за популярностью и, следовательно, за новыми субсидиями сознательно подтасовывают факты и выдают такие данные, которые устраивают заказчика.
Еще большую тревогу вызывает то, что федеральные учреждения, которые призваны защищать интересы граждан, сами принимают участие в сомнительных экспериментах над людьми, представляющих собой нарушение основных этических норм и конституционных прав личности. Как и отдельные исследователи, эти учреждения добиваются субсидий и поэтому готовы заниматься исследованиями, в корне противоречащими тем целям, ради которых эти учреждения были созданы. При этом в жертву приносится не только научная объективность, но и здоровье тысяч американских бедняков, которые становятся объектом экспериментов в пенитенциарных учреждениях, психиатрических лечебницах, больницах. (По свидетельству Гарри Фостера из медицинского колледжа Мехарри в Нэшвилле, штат Теннесси, «объектом 80% всех экспериментов над людьми в США... являются бедняки... Это ...люди, не имеющие квалификации, старики... и, конечно, умственно отсталые»[360].)
Правда, в рекомендациях комиссии конгресса предусматривается целый ряд юридических гарантий против злоупотреблений при проведении психохирургических экспериментов. В рекомендациях много говорится о соблюдении принципа, компетентного согласия со стороны лица, подвергаемого экспериментальной операции. К сожалению, история некоторых медицинских исследований дает мало оснований надеяться, что при проведении психохирургических опытов этот принцип будет соблюден. Вряд ли можно всерьез говорить о компетентном согласии, особенно когда речь идет о заключенных. Очень часто текст документа, подтверждающего согласие, облекается в формулировки, недоступные пониманию неграмотного или малограмотного человека. Заключенный может согласиться на эксперимент только потому, что ему будут выплачивать 25 центов в день и, возможно, улучшат условия содержания на время эксперимента. Находящиеся в больнице бедняки, не совершившие никакого преступления, вознаграждения за участие в эксперименте не получают. Они соглашаются только потому, что слепо верят: врачу, от которого зависит их исцеление, виднее.
Как показали слушания в конгрессе и инспекционные обследования, за последнее десятилетие было немало случаев, когда такие правительственные учреждения, как федеральные органы здравоохранения, ЦРУ, министерство юстиции и даже министерство здравоохранения, просвещения и социального обеспечения, обманывали людей, интересы которых должны были бы защищать. Вот несколько примеров.
В течение четырех десятков лет федеральные органы здравоохранения занимались исследованием случаев заболеваний сифилисом в Таскиджи, штат Алабама. В ходе этого исследования свыше 400 «неимущих неграмотных негров из сельских районов» были преднамеренно лишены медицинской помощи[361], в результате чего некоторые из них умерли. Цель исследования состояла в том, чтобы выяснить, как протекает это венерическое заболевание.
