Глеб Носовский - Великая смута. Конец Империи.
В феврале 2000 года нам удалось посетить Теремной дворец Московского Кремля. Старший научный сотрудник музеев Кремля, профессиональный экскурсовод Большого Кремлевского дворца, в состав которого сегодня входит Теремной дворец, сообщил несколько интересных деталей, хорошо дополняющих описанную выше картину. Во-первых, история этого дворца и его предназначение сегодня считаются плохо известными. Оказывается, разные историки сегодня спорят друг с другом, что же здесь на самом деле находилось. Одни говорят, что тут были «рабочие кабинеты царя». Другие утверждают, что в этой части Теремного дворца, на его верхних этажах, располагались детские комнаты, где играли дети. Это как-то странно. Получается, будто царь работал, подписывал бумаги, советовался с придворными, решал срочные государственные дела в «домашней обстановке», между делом играя с детьми? Вряд ли. Скорее всего, никаких рабочих комнат тут не было. Был гарем. В котором, естественно, резвились дети. В связи с этим стоит отметить, что, как сообщают историки, «будущий первый российский император Петр I родился в ночь на 30 мая 1672 года в ТЕРЕМНОМ ДВОРЦЕ московского Кремля» [332], с. 491. Все ясно. Петр I родился в Гареме, что совершенно естественно.
Оказывается, войти в Теремной дворец было очень непросто. Вокруг него и у входа стояло несколько постов охраны. Даже ближайшее окружение царя допускалось сюда лишь после неоднократного тщательного досмотра. Для «рабочих кабинетов» это выглядело бы странно. А вот для гарема — более чем естественно. Ни один мужчина, кроме царя, сюда в общем-то войти не мог. Потому и несколько слоев охраны. Охраняли жен царя, его детей, будущих наследников престола.
Рис. 173а. Теремной дворец (гарем) Московского Кремля. Взято из [85], т. 42, с. 298–299.
Рис. 173б. Теремной дворец (гарем) Московского Кремля. Взято из [85], т. 42, с. 298–299.
Любопытно, что вход в старую часть дворца закрыт так называемой «золотой решеткой». Часть решетки, закрывающая один из трех входов, показана на рис. 174. Конечно, сегодня это не та золотая решетка, которая тут была в XVI веке. Старая до романовская решетка, судя по описаниям современников, была сделана из цельного кованого золота. По-видимому, золотая роскошь решетки подчеркивала особый статус этих помещений дворца.
Рис. 174. Роскошная «Золотая решетка», закрывающая один из трех проемов входа в Теремной дворец Кремля. Фотография сделана авторами книги в 2000 году.
Рис. 175. Внутренние покои Теремного = Гаремного Дворца Московского Кремля. Фотография сделана авторами в 2000 году.
Пройдя «золотую решетку», справа мы видим алтарь домашней царской церкви, а слева — лестницу на четвертый этаж Теремного дворца. То есть собственно сам Гарем-Терем. Стены покрыты ЧИСТО РАСТИТЕЛЬНЫМ ОРНАМЕНТОМ, несколько напоминающим внутреннюю роспись собора Василия Блаженного. Эта роспись, как нам сообщил экскурсовод, выполнена в XIX веке. Старинная роспись полностью утрачена. Хотя была выполнена в XVII веке и к XIX веку вовсе не была такой уж старой. Скорее всего, была сбита.
Далее экскурсовод сообщил, что предназначение комнат четвертого этажа сегодня не очень понятно. Когда мы вошли туда, в глаза сразу бросилась интимная атмосфера и обстановка этих помещений, рис. 175. В том числе и изящные цветные витражи на окнах, создающие мягкое красивое освещение. Роскошные изразцовые печи, рис. 176.
Рис. 176. Роскошная изразцовая печь внутренних покоев Теремного=Гаремного Дворца Московского Кремля. Фотография сделана авторами в 2000 году.
Рис. 177. КРОВАТЬ, якобы неправильно установленная археологом XIX века Рихтером в Теремном=Гаремном дворце Московского Кремля. Фотография сделана авторами в 2000 году.
В ОДНОЙ ИЗ ЦЕНТРАЛЬНЫХ КОМНАТ СТОИТ БОЛЬШАЯ КРОВАТЬ, рис. 177. И тут экскурсовод неожиданно начал объяснять нам, что стоит она тут как бы «по ошибке». Оказывается, по мнению сегодняшних историков, предшествующие реставраторы XIX века «не поняли» сути Теремного дворца и зачем-то поставили сюда кровать. По словам экскурсовода, кровать сюда была поставлена, или восстановлена, археологом Рихтером. По мнению экскурсовода, Рихтер поступил неправильно, поскольку тут никакой царской опочивальни якобы никогда не было. Это было с нажимом повторено нам несколько раз. Возникло впечатление, что следы гаремного предназначения этой части дворца сохранились до сих пор, однако после неоднократных романовских реформ русской истории говорить о гареме в Московском Кремле было фактически запрещено. В результате о гареме в Кремле забыли. Но сегодня, время от времени, наталкиваясь на те или иные «следы гарема», в том числе и в старых описаниях, историки ощущают диссонанс между старыми фактами и тем, что написано в современных учебниках. И начинают объяснять посетителям «ошибки реставраторов XIX века».
Осматривая Теремной дворец Московского Кремля, мы обратили внимание на очень любопытный герб, помещенный, в числе прочих гербов, в росписи оконного проема, рис. 178. Слева от него — окно с цветными витражами. Герб расположен под гербом Смоленска. На рис. 178 мы видим двуглавого орла с КРАСНЫМ КРЕСТОМ на груди. Такой крест нам предлагают связывать исключительно с «западноевропейскими крестоносцами» якобы XI–XIV веков. Однако, как мы видим, эта символика присутствовала и на русских гербах. Весьма интересна надпись на гербе. Написано слово ГОДЫНСКОЙ. То есть Годынский. Но первая большая буква Г почему-то замазана белым, рис. 179. Получилось слово ОДЫНСКОЙ. Впрочем, даже надпись ГОДЫНСКОЙ странным образом сдвинута налево и написана поверх какой-то старой надписи, от которой практически никаких следов не осталось. Во всяком случае, мы не смогли ее прочесть.
Рис. 178. Герб в оконном проеме покоев четвертого этажа Теремного = Гаремного дворца в Кремле. Написано слово ГОДЫНСКОЙ. Первая буква Г почему-то ЗАМАЗАНА. Фотография сделана авторами в 2000 году.
Рис. 179. Увеличенный фрагмент предыдущей фотографии с надписью (Г)ОДЫНСКОЙ. Надпись явно сдвинута влево. Хорошо видно что ТУТ БЫЛО НАПИСАНО ЧТО-ТО ДРУГОЕ. Явственно проступают следы каких-то других букв. Фотография сделана авторами в 2000 году.
По-видимому, гаремы на Руси просуществовали вплоть до эпохи Петра I. То есть до XVIII века. Именно Петр I начал непримиримую борьбу с русскими гаремными обычаями. Немецкие историки конца XIX века сообщают следующее: «Петр вмешался даже в семейную и в общественную жизнь. ОН НЕ ДОПУСКАЛ ЖЕНСКИХ ТЕРЕМОВ И НЕ ТЕРПЕЛ ПРЕЖНЕГО ОБЫЧАЯ ЗАКРЫВАНИЯ ЖЕНСКИХ ЛИЦ. Он требовал, чтобы ЖЕНЩИНЫ НЕ ЖИЛИ БОЛЕЕ ВЗАПЕРТИ на манер азиатов, но чтобы они свободно ходили по-европейски» [336], т. 5, с. 569. Между прочим, отсюда мы узнаем, что в средневековой Руси-Орде женщины закрывали лицо, то есть носили что-то вроде паранджи.
Конечно, с точки зрения миллеровско-романовской версии русской истории существование женских гаремов на Руси выглядит дико. Нам об этом никогда не рассказывали. Однако, как мы видим, общность обычаев двух частей Великой = «Монгольской» Империи, то есть Руси-Орды и Турции-Атамании, проявлялась и в этом тоже.
9. «Половецкие бабы» как старые надгробные памятники наших предков в XIV–XVI веках
Историк Г. Федоров-Давыдов пишет: «Древние каменные, изваяния есть почти во всех краеведческих музеях нашего юга: в Ростове и Новочеркасске, Азове и Краснодаре, Ставрополе и городах Крыма. Их много. СОТНИ КАМЕННЫХ СТАТУЙ. Они не менее таинственны и не менее монументальны, чем загадочные идолы острова Пасхи… Исследователи спорили и СПОРЯТ ДО СИХ ПОР о том, кому принадлежали эти статуи НАШИХ степей, кто их поставил и с какой целью» [871], с. 74.
Оказывается, «стояли эти каменные идолы сначала на КУРГАНАХ и сопках, потом были перевезены на крестьянские межи и в помещичьи имения, а затем помещены в музеи, или поставлены на потеху… в провинциальных городских садах» [871], с. 74.
«В XVIII веке их называли „человек камен“ или „девка камена“» [871], с. 74. Такие статуи находили не только на юге. Их обнаруживали, например, в Москве: в Кунцеве и Зенине (Чтения в Имп. Обществе истории и древностей российских при Московском университете, 1870, кн. III). Кунцево — это запад Москвы, а Зенино — в 21 версте на восток от Москвы, по состоянию на 1870 год. Одна из каменных статуй сегодня стоит в Российской государственной библиотеке, в зале записи. Любой желающий может ее посмотреть, рис. 180. Ее привезли в Москву из Харьковской губернии в 1839 году по поручению Императорского Общества истории и древностей российских (см. ссылку выше).
