Газета День Литературы - Газета День Литературы # 87 (2004 11)
Давно пора, едрёна мать
Умом Россию понимать".
Но характерно, что критика, опекающая целую плеяду других НЕстоличных по духу или месту жительства поэтов, тоже как бы хочет тысячным тиражом влиять не только на регионы, но и на всю страну, а если учесть, что Михаил Шелехов или Вячеслав Артемьев — белорусы, то и на целый Союз, который даже в составе двух стран не складывается, хотя Виктор Верстаков поёт с накалом:
Не жду ни подмоги, ни чуда,
Прости лишь до срока вину.
Отец, я тебя не забуду.
Отец, я верну нам страну.
У него, как и у Виктора Лапшина из Галича или у Светланы Сырневой из Вятки,— совершенно другая страна, а в ней — другие правители. Замалчивание не страшно отважным авторам этой книги — любимым детям разрушенной державы, но пасынкам страны победившего капитализма:
Проживу, как поляна в бору
Или — как муравейник в овраге
С их невидимой на миру
Малой долею тихой отваги.
Светлана Сырнева пишет в авторском предисловии: "Моя бабушка, сельская учительница, предложила назвать меня Светланой — в честь дочери Сталина. В нашей семье очень любили поэзию Некрасова, и к четырем годам я знала наизусть многие его стихи". У нее — свои воспоминания, ценности, идеалы, внушенные с деревенского октябрятского детства, где "сапожонки дырявые", но и гордая песня в "гремучем кузове" звучит:
Моя Родина самая сильная
И богатая самая.
Ей вторит, обращаясь к забытым приметам, Николай Шепилов, а в предисловии признается, что "прожил в Отечестве чистым нелегалом более чем три десятка лет... Вот и всё моё творчество: Родина глазами нелегала". Казалось бы, ему-то и нужно открывать с такой биографией третий из рассматриваемых сборников — "Дикоросс", который имеет претенциозный подзаголовок: "Приют неизвестных поэтов". Его составитель Юрий Беликов приводит в предисловии стихи, которые сочинил мифический "слесарь Черепаныч, плюнувший в рожу комсоргу Литинститута и с той поры кочевавший по лагерям":
Вы — поэты, мы — поэты,
Отчего ж, едрёна мать,
Вас печатают газеты,
Нам — заказана печать.
По дикой логике и иронии судьбы книга составлена из стихов, напечатанных именно в газете — "Трибуна". Но Шепилов, при всей своей нелегальности, не мог бы попасть в сборник, поскольку он давно печатал в газетах стихи и прозу. По этой же причине нет в книге и стихов самого неприкаянного, но самого издаваемого поэта России, который писал: "...Ветер гнал меня по всей земле, и я нигде не мог остановиться" — Николая Рубцова, а строчки Аркадия Кутилова, который умер бродягой в сквере в Омске, конечно же, есть:
Путь-дорога неизвестная,
и не жди меня жена...
Потому и путешествую,
Что квартира не нужна.
Так что принцип отбора авторов по высшему счету непонятен, поскольку стихотворцы, которые старше Рубцова, соседствуют с Ильей Тюриным, трагически ушедшим совсем молодым.
В сборнике "Приют неизвестных поэтов" пьют и надрываются очень много и даже — ширяются: "Мы легко нарушаем границу обычной любви под воздействием опия..." (Валерий Прокошин).
Выпив невельской водки
с добавкой цикуты и Леты,
встречу гостя.
— Налить Вам, Иосиф?— понятно, что Геннадий Кононов обращается к Иосифу Бродскому, но неясно, почему именно к нему — человеку достаточно трезвому и расчетливому. Да и не он один апеллирует — впрямую или косвенно. Еще смешнее читать стихи преуспевающего тележурналиста Сергея Сутулова-Катеринича, у которого мелькают, как в блатных песнях радио "Шансон": мент, "Бутырка", "до фени-лампочки", но вдруг врывается такое признание:
В любом Отечестве изгой:
Табу, тавро, товарный знак.
Любимый инструмент — гобой.
Любимый профиль — Пастернак...
Во многих стихах антологии, слишком красиво изданной для изгоев, сквозит эта мода на изгойство под изысканный гобой, отверженность без самоотверженности, пьяная рисовка без похмелья, в стилистике Бродского или Пастернака. Что ж, этот путь тоже хорошо натоптан еще от времен имажинистов и эпигонов "Москвы кабацкой" до экспериментального Вознесенского. Хотя столица по-прежнему дарит, например, талантливые стихи молодой минчанке Анне Павловской:"Москва похожа на верблюда, что носит сразу семь холмов" или живые строки тому же Борису Косенкову из Самары:
До Тверской прогулялся с Арбата —
и пошел ночевать на вокзал.
— Что-то русского тут маловато! —
Сокрушенно соседу сказал.
А сосед
свои ноги босые
прохлаждая, сронил заодно (это как — заодно? — А.Б.):
— Так Москва — это ж разве Россия?
Тут Россией не пахнет давно.
Как коренной москвич, знающий те закоулки, где осталась еще душа Москвы, все-таки соглашусь с этим поверхностным наблюдением, но замечу, что, когда в сказках Баба-Яга или Кощей Бессмертный кричали, чуя присутствие бесстрашного витязя, выбравшего самую рисковую дорогу: "Что-то русским духом пахнет!", они, конечно, имели в виду не босые ноги соседа или иные атрибуты новомодной поэтики, а ту силу, что и оборачивается победой, а не погибелью для богатыря, оставшегося верным самому себе.
Я взял три характерных антологии, три условных пути бытования и развития современной поэзии, не возвеличенной, не подкрепленной устоявшимися именами и репутациями: первый — мнимо дерзкий, авангардный (все-таки смешно, когда массовое поветрие выдается за авангард, предполагающий рисковую группу разведчиков боем), безобидный и приспособленческий, позволяющий комфортно сущест- вовать на скудной нашей равнине; второй — гражданственный, сознательно традиционалистский, в чем-то жертвенный, приземленный по форме, но устремленный к небесам и к стихии народной жизни; и, наконец, третий — богемный, ернический, выпавший на долю поэта или картинно выбранный, выделенный из толпы. Конечно, все эти определения — не слишком точны, многие стихи и даже авторы в этих сборниках могли бы поменяться местами, но тот, кто прочтет эти книги одновременно, поймет, на каком перепутье стоит сегодня нестареющая и загадочно улыбающаяся Муза — она-то парит, где хочет.
ПЕРЕСТАЛО БИТЬСЯ СЕРДЦЕ ВЕЛИКОГО ГОРЦА
Перестало биться сердце Народного поэта Дагестана Расула Гамзатовича ГАМЗАТОВА. Гордый, крылатый певец Кавказа, защитник СССР, один из самых родных и щедрых поэтов России, Расул Гамзатов необыкновенно любим всем многонациональным народом нашего Отечества, и по всему вселенскому миру его поэзии всегда распахнуты двери. Пронзительный лирик, вдохновенный прозаик, зоркий философ, пророк и мудрый учитель Р.Г.Гамзатов совершил великий литературный и жизненный подвиг.
Сегодня по-особенному скорбно и пронзительно звучат слова его песни, ставшей всенародной:
Настанет день, и с журавлиной стаей
Я полечу в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех тех, кого оставил на земле...
Прощай, наш бесценный друг и брат! Спасибо тебе за всё!
Исполком Международного Сообщества Писательских Союзов и Правление Союза писателей России.
Сергей МИХАЛКОВ, Юрий БОНДАРЕВ, Мустай КАРИМ, Арсений ЛАРИОНОВ, Шавкат НИЯЗИ, Валерий ГАНИЧЕВ, Валентин СОРОКИН, Игорь ЛЯПИН, Ринат МУХАМАДИЕВ, Давид КУГУЛЬТИНОВ, Феликс КУЗНЕЦОВ, Евгений ЗАДОРОЖНЫЙ, Владимир ГУСЕВ, Юрий ПОЛЯКОВ, Исхак МАШБАШ, Нурлан ОРАЗАЛИН, Надырбек АЛЫМБЕКОВ, Хута БЕРУЛАВА, Сергей ЕСИН, АНАР, Чингиз АБДУЛЛАЕВ, Алесь ПАШКЕВИЧ, Владимир СПЕКТОР, Мехмон БАХТИ, Аскар ХАКИМ, Тулепберген КАИПБЕРГЕНОВ, Людмила ЩИПАХИНА, Николай ПЕРЕЯСЛОВ, Геннадий ИВАНОВ, Олег ШЕСТИНСКИЙ, Юрий КОЛЕСНИКОВ, Ирина СТРЕЛКОВА, Анатолий ПАРПАРА, Алесь КОЖЕДУБ, Елена НИКОЛАЕВСКАЯ, Саид-Хамзат НУНУЕВ, Людмила САЛТЫКОВА, Владимир ФОМИЧЕВ.
Александр ПРОХАНОВ, Владимир ЛИЧУТИН, Станислав КУНЯЕВ, Евгений НЕФЁДОВ, Юрий КУЗНЕЦОВ, Владимир КОСТРОВ, Тимур ЗУЛЬФИКАРОВ, Владимир БОНДАРЕНКО.
Геннадий ИВАНОВ ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ ТЮТЧЕВСКИХ ПИСЕМ
