Д Тевекелян - Александр Крон и его герои (Вступительная статья)
Успенский утверждает, что в этой защите Юдин проявил равно столько смелости, сколько требовалось, чтобы остаться на плаву, ему вторит Вдовин, да и сам Юдин, оценивая свое поведение во время дискуссии, как всегда, критически к себе настроен.
Но, может быть, объективности ради стоит, вспомнив прошедшее, задуматься, прежде чем бросить камень? Вспомните: Успенский и сам будет рассказывать, как нелегко ему было замять выступление Юдина ("Я не мог отстоять вас обоих", - проговаривается Успенский, имея в виду Юдина и Славина. "Как? - удивляется Юдин. - И меня тоже?" - "А ты думал!" - уже раздраженно бросает Успенский). И антиподом Вдовину во все последующие времена оказывался именно профессор Юдин - случайно ли это? Можно по-разному оценивать степень риска, но отказать Юдину в гражданском мужестве, наверное, все-таки нельзя.
С Вдовиным Олега Антоновича никто не сопоставляет, Вдовиным вообще критика мало заинтересовалась, хотя А.Крону удалось создать очень интересный тип. Лишенный научных способностей, Вдовин, робкий провинциал, которому щедрая лаборатория Юдина сообща работает диссертацию, оказался ближайшим помощником Успенского - не в науке, естественно. Лишенный нравственного чувства, Вдовин поразительно чуток к интересам момента, вот для него-то как раз "лишнее мышление" действительно оказывается лишним, хотя по-своему он очень неглуп, хозяйски расторопен, "человек дела", как характеризует его Успенский. Вдовин великолепно разбирается в правилах игры. Он усвоил, как ему кажется, главное - современная наука стоит дорого, ее делают коллективно, поэтому стирается представление об уникальности отдельного ученого и по сравнению с прошлым неизмеримо вырастает роль организатора, менеджера, а эта роль тоже требует своего рода таланта и она-то как раз Вдовину по плечу. Юдин и Бета, очевидно, сумеют на этот раз воспротивиться возвращению Вдовина в Институт, но ведь институтов много, а Вдовин умеет извлекать уроки из происшедшего.
Вдовин - человек нетворческий. Он догматик, для которого нравственные критерии существуют лишь в качестве формально непререкаемых норм, они не выстраданы, не прочувствованы, о них следует упомянуть в нужный момент, чтобы тут же забыть до следующего раза.
"Благополучный" Юдин мучается, вспоминая свою жизнь, упрекая себя в том, что мера собственной его ответственности могла быть больше, иронизирует над собой времен войны - подумаешь, вырезал аппендикс генералу, будущему тестю, - и снова не нужно торопиться и принимать на веру самоиронию Юдина. Лучше вспомнить, что войну он кончил полковником, четырежды орденоносцем и главным хирургом фронта, что на его счету сложнейшие операции, блестящую технику которых он демонстрировал и в более поздние, мирные времена.
А выступая в Париже на собрании ученых разных политических взглядов и принципов, Юдин продемонстрировал не только широту мышления, эрудицию, но и гражданственность позиции советского ученого, крайне озабоченного судьбами мира, видящего перспективу сотрудничества и мирного сосуществования. Ответственность ученого перед своей страной и перед человечеством - вот о чем говорил советский профессор своим зарубежным коллегам, и так ли уж странно, что писатель выбрал местом этого форума Париж? Ведь именно в парижских главах возникает ленинская тема. Речь Юдина перед коллегами внутренне точно согласована с тем, что формировало мировоззрение Олега Антоновича, сына профессионального революционера ленинской плеяды. Для Юдина, для Успенского Ленин действительно живой нравственный критерий, и это для понимания романа чрезвычайно важно.
Кроме того, именно удаленность от дома, от будничной суеты, неожиданная близость после многих разъединяющих лет толкнули Юдина и Успенского к давно утраченной откровенности - это психологически и житейски достоверно. Даже герой ранней драматургии Крона не выдерживал критерия "симпатичен-несимпатичен", что же говорить о профессоре Юдине и его нелегкой исповеди? Он кажется суховатым и рационалистичным тем, кто любит душевную распахнутость. В трудах и суете он забывает о друге юности - об Алексее. Не заботится о дальнейшей судьбе Ильи. Ведет себя эгоистически с любящей его Ольгой. Список его прегрешений можно умножить, да еще Крон, озабоченный четкостью беллетристических решений, заставляет стрелять все ружья, и Оля-маленькая в конце оказывается дочерью ничего не подозревающего Олега Антоновича, а испытание бытом, сбивающее последние остатки генеральского апломба с героя, написано чрезвычайно подробно, но в этом ли дело?
В романе "Бессонница" Крону удалось написать многомерность человеческого духа, развитие, напряженность мысли, ее разнообразие и содержательность. Герой "Бессонницы", как, впрочем, и всех вещей Крона, жив своим мощным субъективным началом, и "субъективная эпопея" (по выражению А.П.Чехова) в реальной картине общей жизни дает ключ к пониманию плотности отпущенного человеку времени.
В романе как будто бы единственный хозяин - Олег Антонович, это его записки, его исповедь, его интерпретация событий. Прямому вмешательству автора словно бы и нет места - форма повествования не позволяет. Однако то и дело возникают разные версии, разные точки зрения по тому или иному поводу в изложении Олега Антоновича, разумеется в изложении Олега Антоновича, но прием этот дает многое для расширения картины происходящего, для понимания читателем истинной меры поведения героя. Да и само движение сюжета и героя здесь уж автор ведет - заставляет нас вместе с Олегом Антоновичем задуматься, что есть гражданское служение. Юдин на протяжении всей жизни порядочный человек и честный ученый, поэтому он проводит одну бессонную ночь за другой, поэтому, например, работа над диссертацией, которую его лаборатория сообща строит исполненному благодарности и подобострастия молодому Вдовину, теряет характер невинной помощи милому, услужливому, но малоспособному провинциалу, а превращается в понимании и самого Юдина и читателей в то, чем она является на самом деле, - в нарушение этики, в явном вреде для науки, в создании для Вдовина платформы дальнейшего продвижения увы, не в области науки. Успенский с полным правом говорит Юдину о том, что Вдовин - порождение их обоих.
Три напряженно прожитых в романе дня заставляют Олега Антоновича многое пересмотреть в своем поведении, требуют от него большей активности и решимости. И когда в конце романа Юдин пишет: "За неделю я прожил год. Этот год меня не состарил и если не омолодил, то, во всяком случае, основательно встряхнул. Я еще не знаю себя завтрашнего, но сегодня я уже не тот, что был вчера, моя башня из слоновой кости трещит по всем швам, и когда придет время принимать решения, я не буду прятаться...", ему веришь. Этот человек, может быть, и не совершил громкого подвига, хотя честно воевал, весь выкладывался в работе и даже поставил опыт на самом себе. Но герой этот заставил нас пристальнее вглядеться в себя и задуматься всерьез о сути гражданской ответственности.
Писателя же по-прежнему волнует природа героического, суть подвига. На его рабочем столе - близкая к завершению рукопись и герой ее не только способен на подвиг, но и совершает его. Это подлинная судьба, дающая толчок к обобщению, к философскому осмыслению подвига, Крон уже несколько лет живет этой работой.
Он вообще основателен и нетороплив. "Глубокая разведка" появилась после двухлетней жизни в Азербайджане, и хотя Александр Крон не стал нефтяником, он сумел разобраться в сложных отношениях, возникающих на производстве, перечитал кучу технической литературы, потому что, по собственному его мнению, "без этого невозможно проникнуть в психологию и подлинные мотивы поведения людей". "Дом и корабль" продиктован пережитым во время ленинградской блокады. "Бессонница" писалась десять лет, и автор стал своим человеком в научно-исследовательских институтах, проник в суть научных интересов своих героев, научился их образу мышления.
Он сохранил юношескую способность увлекаться делом, людьми. Александр Александрович всерьез озабочен литературной сменой, долгие годы он вел творческий семинар в Литературном институте, он неукоснительно требовал от своих студентов литературного качества, среди его учеников ныне известные наши писатели.
Проблема воспитания молодежи - одна из основных в творчестве Крона. Роман "Дом и корабль" можно назвать романом воспитания, тема его продолжена в публицистике ("Вечная проблема"), в статьях газеты "Известия", специальным корреспондентом которой в течение долгих лет работает писатель Александр Крон.
"...Скажи: какой ты след оставишь... в чужой душе на много лет?.."
Александр Александрович Крон, отметивший свое семидесятилетие, немало сделал в нашей литературе, в разных ее жанрах - читателя убедит в этом двухтомник избранных прозаических произведений и выходящий одновременно с ним в издательстве "Искусство" том избранных пьес и статей о театре. Александр Крон поразительно неконсервативен, и новая его работа, как и прежние, современна по материалу и духу, обращена к современнику, несет в себе зрелость и опыт времени.
