Артур Прокопчук - БЕЛАРУСЬ ЛИТОВСКАЯ или почему Минск не отмечает 1000-летие своей истории
Только несколько лет, в 20-годы ХХ столетия, уже после большевистской революции, после разгрома руководства независимой "Белорусской Народной Республики" и очередного присоединения ее к России, уже не имперской, но федеративной, Беларуси дали вздохнуть московские цензоры. Но убоявшись возрастающего патриотического подъема нации, объявили этот духовный подъём "нацдемовщиной", и стали планомерно уничтожать его лучших представителей.
В эти годы начался новый этап борьбы московских большевиков, "горячих русских патриотов", с национальным движением в Беларуси. Тут же были найдены и ярлыки и определения: "Листопадовщина" (а также "прищеповщина" и тому подобная "нацдемовщина") — это когда трое и более человек собираются вместе и начинают общаться по-белорусски. А если к тому же один из них является специалистом в белорусской истории или филологии, то стопроцентно "готово дело — контрреволюционная организация"(Сергей Крапивин, " Юрка Листопад — последний непуганый белорус", СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ | 06/04/2007).
Беларуский язык в предвоенные, советские годы перестал быть государственным языком и под предлогом "двуязычия" республики был вытеснен из всех сфер общественной жизни. Ну, а после войны, когда в опустошенную войной Беларусь хлынула масса рабочих и инженеров на восстановление разрушенного войной хозяйства со всего СССР, денационализация республики пошла полным ходом. Кроме того, за два послевоенных десятилетия, как я узнал уже сегодня, не было подготовлено ни одного учителя беларуского языка. Проходила плановая ликвидация школьной сети с беларуским языком обучения, закрывались беларуские школы. В Минске до войны было около ста школ, где преподавание велось на беларуском языке. После войны осталась только одна такая школа.
Что тут уже говорить о древнем названии страны — "Литва" применительно к БССР, третей по значению республики СССР, члену ООН.
Но не все так плохо, все-таки пробуждается и возрождается самосознание народа по мере изучения собственной истории, долго закрытой для народа. Беларусь, ее народ начинают осознавать, что его корни теряются в древней Литве, что Литва — это его отчий дом.
Наш земляк, великий польский поэт Адам Мицкевич (1798–1855 гг.), который родился под Новогрудком, свое отечество называл Литвой. Беларуский писатель XIX ст. В. Дунин-Мартинкевич (1807–1884 гг.), которого также нельзя подозревать в отсутствии беларуского национального самосознания, считал, что он вырос среди литвинов. Уроженец Гродненщины Кастусь Калиновский, революционная деятельность которого приходится на 60 годы XIX столетия, и который всегда обращался к своему народу на беларуском языке, как правило, называл родной край Литвой". (Николай Ермолович, "Белорусское государство Великое княжество Литовское", www.petergen.com/history/).
Только Достоевский чурался своей родины и все пытался войти в круг западноевропейской культуры с черного хода, хотя и проявил к концу жизни некоторый интерес к своим корням, к родине своих предков — Пинскому Полесью. Он, как и его отец, долго не желал вспоминать о своем происхождении.
Михайла Глинка вообще не размышлял на эту тему, рано уехав из родной Смоленщины, витая в музыкальных сферах Санкт-Петербурга.
Литвины-беларусы, особенно сельское население, никогда не путали себя с русинами, а тем более с московитами, отличали себя и от Польши, равно как и от России, но получить образование на своем языке в составе "Жечи посполитой" или Российской империи не имели возможности несколько столетий. В Вильне (Вильнюс), где был основан первый университет ВКЛ (1579 год), преподавание велось на латыни, а после разделов Польши, "царским изволением", было возможно еще на польском языке.
Кроме самоназвания "Литва", "литвинов", жителей центральной и западных краев Беларуси называли еще и "белая русь", что тоже имеет свои исторические корни, уходящие по некоторым сведениям в ХIII век. Но это еще более сложный вопрос и требует дополнительных изысканий, которые продолжаются до настоящего времени, в частности с вводом в научный оборот "дублинской рукописи" 1274 года. Именно этим термином и воспользовались "специалисты-историки" царской России для нивелировки целого народа под "общерусское славянство". Белая Русь — часть Великой Руси, что уж тут придумывать. История этого названия изложена в замечательной работе: Алесь Белы, "Хроніка Белай Русі", Chronicon Russiae Albae, ("Нарыс гісторыі адной геаграфічнай назвы", бел. яз. — "Очерк по истории одного географического названия").
"Да, хоть горшком...", так и хочется сказать всем участникам этого терминологического спора, народ-то все равно существует и не утратил, несмотря ни на что, своей идентичности, самосознания, свой менталитет. Сопротивляется и повальному распространению русского языка. Ну, стал с подачи Екатерины II, называть себя "беларуским" народом. Правда, не вся нация. Это настолько распространенное явление во всем мире — расхождение в самоназвании и названии нации за пределами ее границ, или способы употребления народом одной страны двух и более языков и названий. Примеров много, что Грузия (Сакартвело) и грузины, что Нидерланды (Голландия) или Бельгия, или Индия, где чужой, английский язык является официальным.
Да, сегодня русский язык вытесняет беларуский. Да, многих коробит оттого, что соседняя Литовская республика, не имея ни одного средневекового документа на своем родном языке, празднует 1000-летие, ссылаясь при этом еще и на беларуские документы Великого Княжества Литовского. Правда, начало этой государственности в Литовской республике отмечается с несколько странной даты — гибели магдебургского монаха Бруно "со товарищи" на границе "Литвы, Руси и Пруссии". Это событие было отмечено 1009 годом в Кведлинбургских хрониках (Saxonicae Annales Quedlinburgenses)., (Sanctus Bruno, qui cognominatur Bonifacius, archiepiscopus et monachus, XI suae conversionis anno in confinio Rusciae et Lituae a paganis capite plexus, cum suis XVIII, VII. Id. Martii petiit coelos. Лат.яз.).
На каком языке Святой Бруно проповедовал христианство и какому населению — из текста хроники не очевидно. Известно другое — в средневековой Европе было два языка дипломатической переписки: латинский и "старобеларуский", как сегодня принято говорить ("руский" в написании того времени). Эти же языки были родными для Великих князей Ягайло и Витовта, так справедливо утверждает известный беларуский историк и культуролог Анатолий Петрович Грицкевич ("1000 лет назад Литва находилась на территории Беларуси", www.charter97.org/ru/news/2009/7/6/19803/).
Если исходить из аналогичных соображений, то начало Литвы-Беларуси, истоки беларуской истории, можно найти и в скандинавских сагах, по мнению английской беларусистки Веры Рич. Осада поселения на месте сегодняшнего Полоцка гуннами Аттилы, по ее мнению, может датироваться 447 годом нашей эры.
862 год, официальный (по-советски) год основания Полоцка — это уже время, когда город передавался новгородским князем Рюриком "мужам своим".
Так что же, какую дату будем отмечать в Беларуси? И в какой Беларуси- "Литве Миндовга" (ХI век), или "кривичской" Беларуси князя Рогволда (IХ век)? Можно ведь сослаться и на рукописи — "ХРОНІКА ЛИТОВСЬКА Й ЖМОЙТСЬКА", где в подзаголовке уже прямо сделан "ВЫВОД И ПОЧАТОК О ВЕЛИКОМ КНЯЗСТВЕ ЛИТОВСКОМ И ЖМОЙСТКОМ, ОТКОЛЬ ВЗМОГЛИСЯ И ПОШЛИ"… народы Великого Княжества Литовского (http://litopys.org.ua/psrl3235/lytov02.htm). Эта "Хроника" выводит наш беларуский народ от времен императора Нерона. Только стоит ли верить этой легенде? Пусть разбираются специалисты.
Ипатьевские летописи под 1159 г. сообщают о том, что минский князь Володар Глебович "ходяше под Литвою в лесех", а в 1162 году, что он же выступил на своего противника "с Литьвою". Очевидно, что "та Литва" находилась, по крайней мере, в соседнем с Минским княжестве.
Договор Гедимина от 2 октября 1323 года, где этот князь, называл себя королем Литвы, включал в числе других земель, от имени которых он заключил договор, Аукштайтию и Жемайтию. Это означает лишь то, что титул короля Литвы, таким образом, происходил помимо этих названий. Это же подтверждает и П. Дузбург, у которого Аукштайтия показана в связи с событиями 1294–1300 годов, как "владения короля Литвы" (terra regis Litowia), из чего видно, что Литва и Аукштайтия — разные в то время географические понятия. В работе польского исследователя " Dzieje starozythe narodu Litewskiego", (Narbutt T., Wilno, 1843. T.6. S.87) отмечено, что в 1405 году "туровский бискуп Антоний" с согласия Витовта крестил в Литве народ в православную веру. Теперь уж более понятно, почему именно туровский бискуп крестил Литву, которая, если ее отождествлять с Аукштайтией, находится далеко от Турова. Но в свете вышесказанного все становится предельно ясным. Литва была по соседству с Турово — Пинской землей, и поэтому совсем естественно, что ее крестил туровский бискуп (Николай Ермолович, "Белорусское государство-Великое княжество Литовское", www.petergen.com/history/).
