Юрий Пахомов - Вьетнам: от Ханоя до Камрани
Через два года я снова на пункте материально-технического обеспечения кораблей в Камрани. Причина: в районе строящейся военно-морской базы среди местного населения возникла эпидемия холеры, создалась угроза заноса инфекции.
Всё было, как и в прошлый раз: мост через Красную реку, шелестящий поток велосипедистов, синие увалы, рисовые поля и буйволы в озерах. Молчаливый майор, встретивший в аэропорту Ханоя, завёз меня в гостиницу и исчез, пообещав заехать утром.
Одно дело, когда летишь в составе делегации, и совсем другое, когда один. Меняется статус, уровень приёма, гостиница — с этим я давно смирился, но на этот раз меня, похоже, поселили в самой дешёвой ночлежке. Тусклая лампочка под потолком, спутанный накомарник на скрипучей кровати, отвратительный запах плесени. Кран в умывальнике издал печальный вздох и, уронив ржавую каплю, затих. Коридорный, улыбчивый парнишка, не знал ни русского, ни английского, пришлось объясняться жестами. В конце длинного, как кишка, коридора я обнаружил рукомойник, должно быть, сохранившийся с колониальных времен. В номере я спугнул двух крыс, проявивших интерес к моему чемодану. Я достал из сумки бутылку водки, пачку галет, стакан, — как советовали древние: «Всё мое ношу с собой», — выпил, закусил и завалился спать, предусмотрительно спрятав вещи в платяной шкаф, напоминающий поставленный вертикально гроб. Несколько раз просыпался от писка: крысы гоняли по полу галету.
Меня разбудило пение птиц, я поднял жалюзи — мимо по широкой улице текла река велосипедов, мопедов, велорикш. Треск моторов, звонки велосипедов, пение птиц сливались в праздничную музыку. Майор, как я и предполагал, не явился. Я позавтракал в небольшом, чистом баре при гостинице. Кофе был превосходен. Нужно было что-то предпринимать. Вьетнам — страна небольшая, но добраться из Ханоя в Камрань — проблема, необходим подходящий борт, распоряжения, а день выпал субботний, что ещё осложняло ситуацию. С трудом дозвонился до дежурного по аппарату главного военного советника, тот никак не мог понять, кто я такой, пообещал навести справки и позвонить. Часа три я просидел у телефона и на аэродром попал, когда солнце косматым сгустком висело в зените. Капитану медицинской службы, доставившему меня к самолёту, я пообещал в красках обрисовать руководству, как встречают главного специалиста, вылетевшего во Вьетнам по приказанию министра. Мои слова не произвели на капитана никакого впечатления. Выяснилось, что в самолете Ан-24 я лечу один, не считая, конечно, экипажа.
Капитан третьего ранга Шовгенов встретил меня приветливо. Симпатичный парень с загорелым лицом горца — потом выяснилось, что он адыгеец. По-видимому, Шовгенов был неплохо обо мне информирован. Пожимая руку, с улыбкой спросил:
— Юрий Николаевич, за что вам на флотах такое прозвище дали — Чёрный Полковник? По аналогии с греческими «черными полковниками»?
— Вроде того. В эпидемическом очаге я — диктатор. По-иному нельзя.
— Так ведь никакого очага нет. В нескольких километрах юго-западнее Камрани в небольшой рыбацкой деревушке есть случаи заболевания холерой. Рыбаки и крестьяне оттуда обычно снабжали нас овощами, фруктами, свежей рыбой. Мы этот канал перекрыли, установили карантин, выставили дополнительные посты. В деревушке работают вьетнамские врачи, были и у нас, доставили вакцину. Доктора привили контингенты, наиболее подверженные риску заражения. Справляемся своими силами.
— Вот я и посмотрю, как справляетесь. Информация, как вы знаете, прошла на уровне ЦК, начальство волнуется, нужно погасить тревогу. Спокойно, без суеты.
Шовгенов хорошо знал обстановку во Вьетнаме, владел вьетнамским языком. Коротко характеризовал старшего морского начальника в Камрани:
— Контр-адмирал Виктор Викторович Агапов — хороший моряк, дивизией лодок командовал, но что-то не срослось, его сюда направили. Строитель от Бога, благодаря его энергии база за короткий срок выросла, сами убедитесь. Строгий, требовательный командир, но с офицерами часто груб, на него в политуправление флота жалобы посыпались. Причём жалобщики упирают на то, что корабли боевой подготовкой не занимаются, личный состав работает в режиме строителей. А как по-другому? Сроки сжатые. Военные городки обустраивать нужно. Жара, влажность дикая. Без железной руки в этих условиях ни черта не сделаешь. Народ здесь как-то быстро опускается, перестает следить за собой. Говорю это для того, чтобы вы поняли обстановку.
Камрань было не узнать. За короткое время выросли новые казармы, госпиталь, городок авиаторов, всего — более тридцати объектов, у причалов застыли с десяток кораблей. Одного обслуживающего персонала на ПМТО насчитывалось более трёх тысяч человек. Мичман-тыловик уговорил меня поехать посмотреть подсобное хозяйство. Мог ли я (да и кто-либо другой!) предположить, что четверть века спустя российское руководство выведет с базы наших моряков и само — без всякого давление извне — откажется от этого ценнейшего стратегического объекта?..
Проведением противоэпидемических мероприятий в Камрани руководил начальник санэпидотряда капитан медицинской службы Игорь Яковлев. Мобильные санэпидотряды для обеспечения оперативных эскадр, пунктов материально-технического обеспечения кораблей на Дохлаке и в Камрани пришлось создавать во второй половине семидесятых годов. Всегда приятно видеть реализацию своих идей. Игорь Яковлев — высокий, худой, загорелый парень представлял уже новое поколение военно-морских эпидемиологов. Мне нравился этот невозмутимый, чёткий в действиях капитан. Его не смущали высокие звания, и с тыловиками он вёл себя требовательно, жёстко.
Я по звеньям проверил весь комплекс противоэпидемических мероприятий, кое-что усилил, съездил к вьетнамским коллегам — опасность заноса инфекции на ПМТО была блокирована.
За несколько дней мотаний по жаре я ошалел, нужно было отдохнуть, расслабиться.
— Вези меня на пляж. Выкупаемся и снова за работу, — сказал я Игорю Яковлеву.
По небу скользили ошмётки белых облаков. Стоял полный штиль. В зарослях стрекотали птицы. Дороги восстановили, санитарный «уазик» бодро катил по бетонке, иногда подбрасывая задок. Нигде не было видно следов разрушений. Чувствовалась твёрдая рука Агапова. Разметки на дороге, каких и в Подмосковье не встретишь.
Я огляделся:
— Куда это ты меня везёшь? Давай на офицерский пляж. Там песочек чудный. Я с прошлого раза помню.
Игорь Яковлев нахмурился. Занятный парнишка. Я ни разу не видел, чтобы он улыбнулся.
— Офицерский пляж закрыт, товарищ полковник.
— Закрыт? Почему?
— Там морские змеи.
— Какие змеи? Июль месяц. Миграция этих тварей давно закончилась.
— Командир базы запретил. Издан приказ.
— Чудеса какие-то. Ладно, я поговорю с адмиралом.
Вечером, вернувшись в свою каюту, где меня поселили на плавмастерской, я услышал плеск воды в ванной, постучал в дверь, крикнул:
— Виктор Викторович, можно я к вам через полчаса загляну? Есть разговор.
— Заходите, конечно, — отозвался адмирал.
За время, что я соседствовал с Агаповым, у меня создалось впечатление, что он спит часа два-три, не больше. И днём не добирал. Всё время на ногах. Приборщику каюты было запрещено стирать адмиральские рубашки. Виктор Викторович обстирывал себя сам. В ванной то и дело жужжала стиральная машина. Гладил адмирал тоже сам. В тропиках нужно часто менять одежду. Всегда в свежей рубашке, чисто выбритый, Агапов был нетерпим к малейшей расхлябанности. Неряшливый вид офицера или матроса приводил его в бешенство.
Адмирал сам зашёл ко мне:
— У меня приборка в каюте, извините. Какие проблемы, доктор?
— Виктор Викторович, вы закрыли офицерский пляж?
— А что прикажете делать? Боевые пловцы обследовали побережье и обнаружили в районе пляжа морских змей. Перекусают к чертовой матери.
— Змеи в Южно-Китайском море появляются во время миграции ранней весной. В прибрежной полосе они встречаются редко. Мне бы хотелось обследовать пляж. Тут ведь американцы с семьями купались, и ничего. Да и пляж замечательный и совсем близко.
— Зачем вам рисковать? И как вообще вы себе это представляете?
— Я — ныряльщик с опытом. Подстрахуют ваши боевые пловцы.
— Вы и змеями занимаетесь? Ну и профессию вы себе выбрали!
— Главком приказал. Куда денешься? Я вам книжку подарю о ядовитых животных моря и прибрежных районов суши. Готовили её специалисты из Военно-медицинской академии, я — один из редакторов. Книжка — практической направленности. Как отличить опасное животное? Как оказать первую помощь?
— Спасибо, это ценно. А то черт его знает, что матросы в руки берут. А здесь этих тварей… Коли нужно, действуйте. Я команду Стрешинскому дам.
— Кто это?
— Капитан-лейтенант, командир группы подводных диверсантов, мастер спорта по подводному плаванию. И парни у него лихие. Только осторожней. Мне за вашу безопасность перед Москвой отвечать.
