Татьяна Москвина - Вред любви очевиден (сборник)
Продолжаю. На часах 23:40. Коля кобенится, заявляет, что ему тут нечего делать, хлопает дверями, но охотно ест и играет в карты. Когда они вместе с Севой, начинают беситься, вопить на своём птичьем языке. Я их люблю и потратила на них изрядный кусок жизни. Не задумываясь умру за них. Но шум раздражает. Безделье их раздражает. Впрочем, это не смертельно, можно потерпеть. Жизнь человека зависит от нескольких близких людей – об этом и написал Попов. Его повесть – о нём самом, об отце и жене, отцу 92 года, жена – хронический алкоголик, на грани – или уже за гранью распада личности. «Наша любовь питалась алкоголем, – пишет автор, – им же и отравилась, и теперь, без него, превратилась в ненависть». Были молодые и весёлые, пили легко и с удовольствием, а потом женщина распалась, а мужчина остался цел. Обыкновенная история, которая не становится от этого менее ужасной. Попов написал эту повесть, чтобы как-то вызвать судьбу на бой. Не знаю, легче ли ему сейчас. Многое написано хорошо, без фокусов, страшно. Многое – вздор, сюжетная шелуха. Это на самом деле типичное женское превращение: то, что пленяло в молодости – сила жизни, прелесть, темперамент, излишек весёлости, легкомыслие, чувственность, – превращается с возрастом в неопрятность, поиск забвения, жадность, злобу. У жены алкогольный психоз на почве, конечно, ревности – стала стареть, как удержать мужа? А вот нашла выход, привязала до гроба, поскольку он уйти, бросить близкого и когда-то любимого человека не может, такой характер. Вообще эта парная жизнь ужасна. Очень редко – прекрасна, чаще ужасна. Один пожирает другого, никак не может иначе. Жрёт тот, кто сильней, особой силой сильней. Это может быть хрупкая дамочка сорок кг. весу… Лучший выход? Одиночество. Самый здоровый и самый честный.
«КД» приближается к концу. По-моему, забавно. Хочется съездить в детство – на станцию Каннельярви. 16 лет или даже больше! «Ведь там моё осталось сердце…»
2005 год
Июля 26 число
Комарово
На часах 23:59
На весах 96,6
Сегодня я закончила сценарий «Конечно, Достоевский!» – 100.100 знаков. Ура! Я молодец! В качестве поощрения… даже не знаю, что себе разрешить в качестве поощрения. Приедет Серёжа – выпью винца на заливе, вот. Устала, лягу-ка я спатеньки. Играла сейчас с Колькой в карты – это смешно. Ну вот, я решила, что за лето напишу два сценария и кусок романа листа на два, такая программа-максимум при благоприятных обстоятельствах. Вес решила сбрасывать постепенно, неторопливо, к 1 августа мечтала иметь 93 кг. Написала один сценарий полностью, второй – на треть, роман тоже малость двинула. Вес пока 96,6. Хорошо. Хо-ро-шо. Пока я выхожу молодцом. С Божьей помощью.
2005 год
Июля 29 число
Комарово
На часах 15:02.
На весах 96,2
«Солнцеворот»: 53.400
Продолжается мой монастырь: придерживаюсь строгого распорядка дня, каждый день хожу на озеро, пишу, вечером общаюсь с дитятями. Вот только дневник несколько затормозил – ездила в город 27 числа, тот день выпал, потом, после вечерней игры в «Кинга» с ребятами, как-то резко уставала и писать не было сил. Посмотрю, как сегодня будет – надо всё-таки зафиксировать некоторые мыслишки. Миша и Маша поехали в Крым («Солнцеворот»), история развивается. Тоже очень живая история, и мои герои как будто вот ждут меня для продолжения своих дел.
2005 год
Июля 30 число
Комарово
На часах 15:30
На весах 95,9
«Солнцеворот»: 58.100
2005 год
Августа 2 число
На часах 21:30
На весах 95,3
«Солнцеворот»: 61.000
Ну вот, безобразие какое, какой перерыв огромный в записях. Что было? Жила по расписанию, прочитала корректуру своей книги «Люблю и ненавижу» в «Амфоре», сделала последний массаж в «Мирамеде», осталась одна мезотерапия. 5 июля я весила 101,7 кг – с этого начались записи, а теперь, 2 августа – 95,3. Это уже кое-что! К врачам-то я пришла 111 кг! Ужас. До чего себя человек довёл. Скидывать 6–7 кг в месяц – это вполне нормально. До какой цифры доходить, где идеал? Это надо посмотреть на практике. Я себя никак не изнуряю, не голодаю, не потею на тренажёрах – утренняя прогулка пешком до озера, и всё. 9 км получается – плюс плавание где-то полчаса. Всё хочу попробовать сделать «чистый день» – без еды и курения. Это, мне кажется, будет хорошо. В моём центре есть какие-то ещё загадочные оздоровления – криотерапия, озон. Попробовать, что ли? Да и к массажу я привыкла, нравится.
Серёжа одобрил моего «Достоевского» и сделал только три небольших замечания – два по существу действия и одно – для проходимки текста в Госкино. Он прав, по-моему. Замечания учла, и сегодня отшлифовала текст. «Солнцеворот» понемножку двигается, всё-таки отдам его Юлии Ауг, пусть дебютирует со свистом. Нет сил писать ещё какой-то третий сценарий, хотя я его и придумала («Чёрный бархат»), и меня что-то тянет в свой роман. Роман скучает без автора и сам сочиняется, просит человечьей руки. Таков мой «монастырь», и мне в нём с каждым днём всё привычней и спокойней.
Да – но вчера, в городе, от вида знакомых мест, чреватых появлением знакомого человека, был приступ острой душевной тоски. До слёз. Господи, этой беде уже полтора года, а душа всё болит. Какая она у нас нежная. Я спокойно дала душе поплакать – это её законная часть, пусть она своё возьмёт. Это нормально. Не надо сопротивляться боли – она не заберёт больше того, что ей положено. Проснулась уже в хорошем – то есть в «никаком» – настроении и пошла по распорядку дня. Это благо – распорядок дня.
Я не чураюсь людей и разговариваю с ними при случае, но, конечно, что-то происходит по этой части. Бессмысленного, излишнего общения у меня уже не будет, наверное. А было – в большом количестве. Пора ценить время.
Несколько дней назад на дороге к кладбищу встретила группу, идущую на могилу Зиновия Яковлевича Корогодского, – Гриша Козлов, Аркадий Коваль, Миша Брашинский и студенты. Был день его рождения. Корогодского помнят и любят все его ученики – видно, правильный был педагог. У него был отличный театр в семидесятых годах, просто отличный, оригинальный, с блестящей труппой. Я видела все спектакли, была фаном тогда. К концу 70-х началось увядание. 80-е – близко к распаду. Но молодых он любил и возился с ними прилежно. Жизнь сложна всё-таки. Он лично мне не нравился. Ответить на вопрос: может ли гомосексуалист возглавлять детский театр? – я не могу. Он же не приставал к пионерам. На творчестве педерастия его никак не сказывалась – вполне укладывалась в рамки некоторой извращённости детского театра вообще (травести и т. д.). Он никого не преследовал, не домогался агрессивно. Как-то по-тихому устраивался. Всегда в его театре были привлекательные актрисы – Шуранова, Вагнер, Лебедева, Уржумова, Старых. Абсолютно полноценные герои – Иванов, Каморный. Так что никому не мешало. Но в 80-х годах театр ослабел. Может, по общим каким-то законам? Все же ослабели, никто не расцветал тогда. Его сильно опозорили, была типичная гэбэшная провокация. Никакие хлопоты не помогли – и с этих пор Театру юных зрителей счастья не было. А кому оно было? Тогда молодая энергия сместилась в рок. Потом – в никуда. Где она сейчас? В реалити-шоу? На фабрике звёзд?
Придумала фразу: «Совершенно безвкусный человек – живёт с падчерицей. Разве можно после “Лолиты” жить с падчерицами?»
На «СТО» возобновляется «Итожа». Наверное, всё-таки вернусь – Таню Правдючку изображать. Чего? – развлечение всё-таки. Одуреешь писать целыми днями. Деньги небольшие (сто долларов за монолог) – но прикольно же. В сентябре, наверное, вернусь на «Эхо Москвы». Только поторгуюсь малость – чтоб хоть на булавки хватало. Всё-таки нужен стабильный заработок, где-то в 1000 уе. Это совсем немного – любой владелец ларька в пять раз больше зарабатывает. Денег я трачу всё меньше – но будет расход на медицинские процедуры, и потом – переезд. Вот переедем, обустроим Севу, сами кой-что подкупим… Здоровье нужно. Здо-ро-вье.
Хорошо бы в сентябре съездить в Щелыково, к Островскому. В прошлом году я испытала там необычайный, благодатный душевный покой. Чистое, тихое счастье. Присутствие Бога. Запах Бога – такое же было, когда мы с детьми поехали в мае в монастыри – Введено-Оятский и Александра Свирского. Солнечный, лесной, тёплый запах Бога. Ему не нужна реклама, не нужно агрессивно размахивать своими атрибутами и настаивать на себе. Хочешь света, покоя, тишины, радости – иди сюда, на запах. Не хочешь – как хочешь. Очень просто.
2005 год
Августа 21 число
Комарово
На часах 0:25
А весов нет!
Выбросила я весы – почувствовав, что превращаюсь в маньяка, зацикленного на килограммах. Нет, ничего этого больше не надо. Всё продолжается – но без ежедневных волнений насчёт граммов. Значение имеет только общее самочувствие, общая тенденция, а она всё та же. Итак, я съездила в Выборг на кинофестиваль, там общалась с людьми и смотрела родное очень странное кино. По общему мнению, я выгляжу отлично и свежо. Ладно. Говорухин прочёл «Солнцеворот» и похвалил, только сказал, что диалоги надо сделать ещё остроумнее, а то много проходных. Это правда – я же ещё не сокращала, текст же в работе. Там 81. 000 уже – половина или больше. История растёт, Говорухин потребовал закончить к 2 сентября (в шутку, но может и не в шутку). Покажет Юлии Ауг. Люди меня ничем не напрягали, не раздражали, поскольку я от них ничего и не ждала. Было спокойствие. Два раза выпила красного вина, но так, умеренно (по прежним-то меркам). 19 августа была в церкви, там, в Выборге. Вернулась на канал и уже два раза выступала как Правдючка. Книга в «Амфоре» скоро выйдет – вроде как чуть ли не в понедельник будет сигнал. Вот это работа! Очень здоровое, деловое издательство… Пора оставить эту резкую манеру – рвать, уходить, ненавидеть, забывать… Легче надо, мягче, терпимей – и холодней. Это, наверное, хорошо – когда мягко, легко и холодно. Как мороженое. Не стоит нагружать людей своими надеждами – у каждого свой путь, и никто мне ничего не должен. А я – я сама приму решение насчёт того, должна я или нет. Много во мне было слизи, воспаления, горячки, лишних эмоций, нервов, избыточных проявлений. Да, я создана как избыток и чрезвычайность – но для чего это ещё и усугублять? Наверное, это жизнь после смерти, и та Танечка умерла – но эта новая женщина, которая рождается сейчас, совсем неплоха. У неё есть преемственность, она не на ровном месте создаётся, но из прежнего материала. Я хочу гармонизироваться – разве это недостойная задача?
