Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 2
Дело в том, что уже в конце прошлого века (а тем более в наши дни) Олимпийские игры перестали иметь какое-либо отношение к спорту как неотъемлемой части культуры здорового образа жизни большинства населения.
Ныне “спорт” — отрасль «шоу-бизнеса», обладающая акульей беспощадностью и по отношению к самим спортсменам, и по отношению к болельщикам на стадионах, а также и к телезрителям.
Став отраслью глобального шоу-бизнеса, олимпиады утратили свою сакральность, свойственную им в древности во времена Дельфийского оракула и жизни героев мифов.[205] Московская Олимпиада 1980 г. видимо была последней в смысле сакральности, вследствие чего «прагматичные» США, не будучи уверены в своей мистической силе, и уклонились от участия в ней под надуманными предлогами. Но для некоторой части москвичей, не чувствующих разницы и не понимающих этого, «потеря» Москвой Олимпиады-2012 — большое горе, хотя мотивы для такой оценки у них разные:
· кто-то лишился возможности срубить «бабки» — большие и очень большие;
· а кто-то лишился возможности отдать свои «бабки» за право поглазеть на это great шоу и при этом разрядить или подзарядить свои эмоции (среди них и те 100 000 молодых людей, которые откликнулись призыву лужковской администрации и вышли на улицы Москвы 06.07.2005 г., когда Международный олимпийский комитет решал вопрос о том, где быть Олимпиаде-2012).
Что касается остальной России за пределами МКАД, то ей всё равно, откуда ведётся телетрансляция шоу, имеет место прямой эфир либо идёт трансляция записи. Но в России всем будет спокойнее, если это great шоу со всеми сопутствующими ему эффектами пройдёт в Лондоне.
Однако дело не в олимпиаде как таковой, а в привязанной к ней проблематике глобальной политики, средствах и сценаристике её разрешения: ныне расклад в сценаристике глобальной политики таков, что имеется тенденция к тому, чтобы всё это досталось стране, принимающей олимпиаду — и это далеко не самые приятные неожиданностию[206]
Хронологически первый “подарок судьбы” Олимпиаде-2012 уже состоялся. На следующий день после того, как Лондон стал столицей Олимпиады-2012 — 07.07.2005 г. весь мир узнал об утренних терактах в центре британской столицы: три были совершены под землёй в Лондонском метро, а четвёртый — на земле — взорван 2-хэтажный автобус на автобусной остановке.
Многим сразу вспомнились 4 теракта над землёй в США 11.09.2001 г., а также упоминание в прессе о несостоявшемся теракте в Лондоне 07.09.2001 г., когда офицер службы безопасности Ирана предотвратил захват самолёта, совершавшего рейс Тегеран — Лондон. В тот день самолет, на борту которого находилось 430 пассажиров, сделал вынужденную посадку во Франкфурте-на-Майне.
Если обратить внимание на числовую меру даты теракта в Лондоне — 07.07.2005: 7.7.(2+0+0+5=7) — то получится пресловутое «777» — код вожделенного многим максимального выигрыша игрового автомата — «однорукого бандита». 3ґ7=21 — «очко» и соответственно — 21.07.2005 снова взрывы в метро в Лондоне, но не такие сильные (взорвались только детонаторы) — обошлось без жертв.
Так что Лондон «выиграл» не только право на Олимпиаду-2012, но и много чего ещё: здесь проявляется так называемый эффект «обезьяньей лапы», когда наряду с тем, чего «очень хотелось», происходит и то, чего хотелось бы избежать.
Числовой код даты терактов говорит о том, что существует некая матрица событий, выразившаяся и в сентябре 2001 г. в США, и в июле 2005 г. в Великобритании. Более того, почерк в подготовке и проведении сценариев терактов в Нью-Йорке и Лондоне — один и тот же.
Никакой “Аль-Каиде”, мифологизированной журналистами СМИ, такое не по силам. Планировать и координировать столь широкомасштабные действия[207] — не уровень Аль-Каиды, а вот употреблять “Аль-Каиду” и организованных ею “исламских” террористов для оказания давления на тех, кто о себе слишком возомнил, а также в качестве исполнителя «ИХ» сценария и своеобразного прикрытия — другое дело: это для “Аль-Каиды” — работа в самый раз.
Так, например, одна из газет в статье «Мы не знаем кто это сделал» даёт такое сообщение: «Как считает бывший шеф Скотленд-Ярда Джон Стивенс, террористы «были наверняка британцами», а не «карикатурными фанатиками “Аль-Каиды”, родившимися в безвестных деревушках Алжира или Афганистана. Уж слишком хорошо, считает он, были организованы и произведены взрывы».
То есть и в случае терактов в Лондоне мы как раз сталкиваемся с тем, о чём было сказано выше: есть объективная реальность (в соответствии с заявлениями официальных лиц Лондона, теракты организованы и совершены британскими поданными пакистанской национальности) и есть мифологизированное объяснение реальности (их совершили представители “Аль-Каиды” — организации далеко не самодеятельной, а реально взращиваемой на протяжении десятилетий спецслужбами самого Запада, вследствие чего на неё списать можно всё, что потребуется реальным заправилам глобальной политики и главам государств Запада).
Иными словами, как и в середине XX века, встаёт вопрос — существуют ли в природе эти таинственные заправилы глобальной политики и кто «ОНИ»? либо «ОНИ» и их деятельность — политический миф маргиналов, которому за первым планом реальных очевидных событий соответствует некий второй план реальности, ничего общего не имеющий с мифом?
Отвечая на такого рода вопросы о реальности или мифичности каких-то явлений, желательно не попасть во власть иного мифа,[208] чтобы не уподобиться мифическому циклопу Полифему. После того, как его ослепил Одиссей, представившись циклопу под именем «Никто»,[209] на вопли раненного Полифема сбежались остальные циклопы. На их вопросы о том, что он так вопит и кто его обидел, Полифем искренне отвечал: «Никто». Такой ответ успокоил остальных циклопов, и они разошлись по своим делам, оставив Полифема наедине с его горем и предоставив тем самым Одиссею со товарищи возможность беспрепятственно покинуть “гостеприимный” остров циклопов, где некоторых спутников Одиссея Полифем съел.
ОНИ — не миф, но ОНИ («мировая закулиса») — спрятались за мифами.
Ещё один мистический знак, связанный с пагубностью античной мифологии, был оставлен потомкам несколько раньше — в середине XX века — но напрямую он касается и совсем недалёкого прошлого. Глава СССР И.В.Сталин употреблял ссылки на мифологические эпизоды в качестве метафор[210] в своих речах. Так, в своём заключительном слове на пленуме ЦК ВКП(б) 5 марта 1937 года И.В. Сталин сравнил партию с мифическим героем Антеем — сыном земли, приобретавшим новые силы от прикосновения к матери. Сталин сказал: «Я думаю, что большевики напоминают нам героя греческой мифологии, Антея. Они, так же, как и Антей, сильны тем, что держат связь со своей матерью, с массами, которые породили, вскормили и воспитали их. И пока они держат связь со своей матерью, с народом, они имеют все шансы на то, чтобы остаться непобедимыми».[211]
Содержательно И.В.Сталин оказался прав: большевики должны непрерывно держать связь с народом, не отрываться от трудящихся масс, не “элитаризоваться”. Однако, непобедимость любого народа (а тем более народа многонациональной Русской цивилизации) основывается в первую очередь на наличии в народе концептуально властного (собственного жреческого) ядра, способного проводить в жизнь независимую от НИХ (от «мировой закулисы» — продолжателей дела древнеегипетского “жречества”) внутреннюю, внешнюю и глобальную политику. Из всех членов партии таким концептуально властным был один лишь автор вышеупомянутой метафоры — И.В.Сталин. Многие высшие партийные чины, хоть и были преданы делу партии, но на уровне глобальной ответственности были больше хорошими исполнителями. А основная партийная масса была безвольна, труслива и ждала указаний сверху.
Поэтому И.В.Сталин оказался прав и в остальном высказывании в его метафоре: как только концептуальная властность СССР была упразднена — после убийства И.В.Сталина — партийная “элита” ничего не смогла противопоставить ИХ глобальному сценарию в отношении СССР. К тому же устранение лично И.В.Сталина в последнее десятилетие перед войной и после победы СССР — стало одной из основных ИХ целей. Поскольку лишить СССР-“Антея” силы можно было лишь когда не станет И.В.Сталина. Дата смерти И.В.Сталина — 5 марта 1953 года — ровно через 16 лет после того, как вождь высказал эту метафору.
Итак, хронологически метафора сработала через 16 лет после её оглашения в среду высшей партийной “элиты”. И сработала она не в позитивной части высказывания, а наоборот — члены партии не смогли стать концептуально властными и оторвались от народа. Что можно было ожидать от такого матафорического сравнения? Понимал ли И.В.Сталин опасность попадания в эгрегориальную алгоримику-матрицу античных мифов?
