Дуглас Адамс - Лосось сомнений (сборник рассказов, писем, эссе,а так же сам роман)
— По крайней мере аористовые стержни не пострадали.
— Гром небесный! — воскликнул Зафод. — Так, значит, тут все-таки есть аористовые стержни!
Эти самые аористовые стержни некогда использовались для получения энергии методом, теперь устаревшим и, к счастью, почти забытым. Давным-давно, когда поиски новых источников энергии в какой-то момент фактически зашли в тупик, одна молодая и светлая голова додумалась искать их там, где этой энергии было немерено, но куда прежде никто не заглядывал, — а именно в прошлом. Испытав, как бывает в подобных случаях, внезапный прилив крови к вместилищу дум, он в ту же ночь изобрел способ ее добычи, и уже в течение года значительные участки прошлого были подчистую вычищены и, истощенные, доживали свой век.
Тех же, кто считал, что прошлое лучше оставить в неприкосновенности, просто-напросто обвинили в непозволительной сентиментальности и желании пожить за чужой счет. Прошлое в изобилии обеспечило дешевую и безопасную энергию. Для тех же, кто видел в этом разграбление бесценных ресурсов, были созданы несколько Заповедников Прошлого — при условии, что найдутся желающие раскошелиться на их содержание. Что до заявлений, что, мол, истощая прошлое, мы обкрадываем настоящее, — может, так оно до известной степени и есть, однако эффект от использования дешевой энергии был несопоставим с возможным ущербом, и поэтому будет лучше, если критики посчитают его с калькулятором в руках.
Однако позднее все же стало очевидно, что настоящему наносился колоссальный ущерб, и причиной тому — что где-то в будущем обитали точно такие же беспринципные, алчные до сиюминутной выгоды эгоисты, выкачивавшие из настоящего все соки точно так же, как эгоисты из настоящего выкачивали соки из прошлого. И тогда все до единого поняли, что все до единого аористовые стержни — и та тайна, какой окутано их производство — должны быть уничтожены, и чем скорее, тем лучше. Утверждалось, что, мол, это якобы надо сделать ради дедов и внуков, хотя в действительности все делалось ради внуков их дедов и дедов их внуков.
Официальный представитель «Администрации по обеспечению безопасности и гражданского спокойствия» только пожал плечами.
— Стержни не представляют ровно никакой угрозы, — произнес он и, покосившись на Зафода, добавил с неожиданной откровенностью: — Здесь есть кое-что похуже. По крайней мере хотелось бы надеяться, что груз все еще здесь.
В ответ на что второй официальный представитель одарил коллегу укоризненным взглядом.
— Что ты несешь? — рявкнул он.
Первый лишь вновь пожал плечами.
— Какая разница, — равнодушно произнес он. — Пусть что хочет, то и говорит, все равно ему никто не поверит. Иначе зачем мы его выбрали? Можно ведь было провести официальное расследование. Но чем больше несусветных баек он станет рассказывать, тем лучше. Народ решит, что у парня не все в порядке с головой, и только посмеется. Пусть он даже скажет, что узнал это от нас, — нам же лучше: сразу видно, что этот малый параноик.
С этими словами официальный представитель как ни в чем не бывало улыбнулся Зафоду, который был готов взорваться от возмущения внутри своего облеванного скафандра.
— Если хочешь, можешь пойти с нами, — предложил ему представитель.
— Вот видишь, — произнес представитель, разглядывая толстую титановую обшивку трюма, где хранились аористовые стержни. — Им ничего не грозит.
Представитель повторил эти свои слова, когда они прошли через отсеки, где хранилось химическое оружие, причем такой невероятной мощности, что одной чайной ложки хватило бы, чтобы отравить целиком всю планету.
Представитель повторил эти свои слова, когда они прошли через отсеки, где хранились зета-активные компоненты такой невероятной мощности, что одной чайной ложки хватило бы, чтобы взорвать целиком всю планету.
Представитель повторил эти свои слова, когда они прошли через отсеки, где хранились тета-активные компоненты такой невероятной мощности, что одной чайной ложки хватило бы, чтобы взорвать целиком всю планету.
— Какое счастье, что я не планета, — пробормотал себе под нос Зафод.
— Тебе нечего опасаться, — заверил его официальный представитель «Администрации по обеспечению безопасности и гражданского спокойствия». — Планете ничего не угрожает. При условии… — добавил он и сделал многозначительную паузу.
Тем временем они приблизились к той части трюма, что располагалась ближе всего к трещине в корпусе судна. Коридор, которым они шли, был искривлен и перекорежен, пол — местами мокрый и склизкий.
— Так-так, — произнес представитель, — вот так-так.
— Что здесь хранится? — потребовал ответа Зафод.
— Отходы производства, — сухо прокомментировал официальный представитель.
— Отходы производства? — тихо, но твердо спросил Зафод. — Какого?
Оба официальных представителя пропустили его вопрос мимо ушей. Зато с особой тщательностью осмотрели ведущую в отсек дверь. Увы, сила удара был такова, что переборки перекосились или обрушились. Официальный представитель слегка прикоснулся к двери. Та открылась. Внутри было темно, и лишь где-то в глубине отсека слабо мерцали две тусклые желтые лампочки.
— Какого? — прошипел Зафод.
Один официальный представитель повернулся к другому.
— Здесь, по идее, должна находиться аварийная капсула, — произнес он. — Предполагалось, что экипаж воспользуется ею перед тем, как вместе с грузом сбросить корабль в черную дыру. По-моему, следует проверить, на месте ли она.
Второй официальный представитель кивнул и, не говоря ни слова, удалился. Тогда первый поманил Зафода к себе. Где-то в паре десятков футов от них тускло мерцала большая желтая лампа.
— Знаете, почему на этом корабле все пока вроде бы как в целости и сохранности? Объясняю: потому что никому из них не пришло в голову чем-то воспользоваться. Никому. По крайней мере никому из тех, у кого хватило бы безумства приблизиться к грузу. Такие безумцы опасны, и это заставляет нас всегда быть начеку. Да, люди бывают глупы, но не настолько, чтобы рисковать собой и всем миром.
— Отходы производства? — вновь прошипел Зафод. Он был вынужден шипеть, чтобы не выдать, что на самом деле голос его дрожит. — Какого?
— А, людей по индивидуальным спецзаказам.
— Что-что?
— Корпорация «Сириус кибернетике» получила громадный грант на разработку и создание искусственных людей по индивидуальным спецзаказам. Результаты оказались, мягко говоря, катастрофическими. Все эти «люди» или «личности», как они именовались, представляли собой сочетание качеств, несовместимых в природе. Большинство из них вышли жалкими хлюпиками, но были среди них и опасные, более того, на редкость опасные особи. Опасные, потому что другие люди не могли заподозрить в них эту червоточину. Они, подобно призракам, что проходят сквозь стену, могли пройти сквозь любую ситуацию и выйти из нее сухими, как гусь из воды, и все потому, что никто не догадывался, насколько они опасны.
А наиболее опасны были трое, похожие между собой как две, то есть три капли воды. Их поместили в этот отсек, чтобы раз и навсегда убрать, вместе с кораблем, из этой вселенной. Нет, они отнюдь не злы, а по-своему даже милы и симпатичны. Тем не менее они самые страшные создания из тех, что когда-либо знал этот мир, потому как если им что-то разрешить, они никогда не станут этого делать, и наоборот, все, что им не разрешено.
Зафод посмотрел на тусклый желтый свет, на два тусклых желтых огонька. По мере того как его глаза привыкли к освещению, он сумел разглядеть, что два светлых пятна обрамляют участок пространства, где что-то явно было разбито. А на полу растеклось что-то липкое.
Вместе с официальным представителем он осторожно направился к огням. В этот момент у них в шлемах раздались слова второго официального представителя.
— Капсулы нет, — произнес он коротко и ясно.
— Проследи, куда она делась, — распорядился первый представитель. — Куда могла улететь. Мы обязаны это выяснить!
Зафод приблизился к двум оставшимся контейнерам. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: в них плавают два совершенно одинаковых существа. Зафод присмотрелся внимательнее. В густой желтоватой жидкости плавало тело пожилого мужчины. Лицо у него было доброе и улыбчивое, с веселыми морщинками вокруг глаз. Волосы выглядели подозрительно густыми и темными для его возраста, кисть правой руки то и дело ходила туда-сюда, вверх-вниз, словно он раздавал рукопожатия сонму невидимых призраков. Лицо мужчины при этом светилось искренней улыбкой, и он что-то невнятно гулил, словно полусонный младенец. Время от времени все тело его начинало подрагивать, словно от смеха, как будто он только что рассказал сам себе новый анекдот, ну, если не новый, то порядком подзабытый. Вот так, покачиваясь, улыбаясь, усмехаясь, пуская ртом небольшие желтые пузыри, незнакомец, казалось, обитал в только ему ведомом мире сладких грез и сновидений.
