Станислав Говорухин - Страна воров на дороге в светлое будущее
— Кооператором!
— А ты?
— Не, я кооператором не буду.
— А кем ты хочешь стать?
— Коммерсантом.
— Почему?
— Ну… денег много..
— А ты думаешь, коммерсанты — это те, которые в ларьках работают?
— Нет, почему, можно магазин открыть… Одежду всякую продавать…
— А я уже работал в ларьке. У брата. Два «лимона» стырил и убежал.
— И что с ними сделал?
— Пропил, проел…
— Как тебя зовут?
— Антон.
— Разве может человек с таким именем быть бандитом?
Ребята хором:
— Может!
— Знаешь, был писатель с таким, как у тебя, именем. Антон… Кто подскажет?
— Пушкин!..
— Нет, не Пушкин. Антон Павлович Чехов… Кто из вас хочет быть писателем?
— Писателем — неинтересно.
— А космонавтом?
— А шофером?
— Я! Я хочу быть шофером.
— Почему?
— Там «шару» всегда можно сделать… Ребята смеются:
— У него все профессии к воровству сводятся…
— Ты воруешь?
— Ага.
— Тебе что, в тюрьму хочется?
— Не, на воле лучше.
— Ты думаешь, можно воровать и не попасть в тюрьму?
Опять хором:
— Можно!
— Можно, но только осторожно…
— В тюрьме тоже жить можно.
— А что ты там будешь делать?
— Перстаки.
— Перстаки? Что это такое?
— Наколки на пальцах.
— А потом, когда выйдешь из тюрьмы?
— Можно в Китай поехать.
— Там что будешь делать?
— Китайцев бомбить, чего еще!
— Китайцы богатые?
— Богатые. Вы на Первую Речку съездите, посмотрите, какие у них вещи…
— Поднимите руки — кто курит?
— Тут все курят, дядя.
— А ты, Леночка?
— Я с семи лет курю.
— Здесь-то вам не дают?
— Не дают.
— Здесь табака нету, уши отваливаются. Но вот когда на волю выйдешь, так пьяный два месяца ходишь.
— Я один раз выпил — меня в вытрезвитель отвезли…
— А я как-то большой стакан водки выпил, кислой капустой закусил… Так меня в больницу увезли, желудок прочищали…
— Так… Значит, пьете, курите… Наркотики употребляете?
— Нет, наркотики — дорого.
— Сколько?
— 5 тысяч — папироса.
— «Химка» дешевле, 700 рублей — одна мастырка…
Ну, и так далее. Разговор был длинный.
Убийственное впечатление произвел на нас город Забайкальск в Читинской области.
Весь город занимается тем, что грабит железнодорожные вагоны, идущие из Китая. В вагонах — обувь, сигареты, водка, пиво, пуховики, пуховые одеяла, аппаратура, велосипеды…
Грабят в основном дети и подростки.
В день, когда мы посетили Забайкальем на станцию прибыли вагоны с автомобильными аккумуляторами. За ночь вагоны разграбили.
Ходим по «улице миллионеров» (так называется улица, примыкающая к железнодорожным путям, — очень удобно грабить) и везде натыкаемся на аккумуляторы. Воры, почуяв опасность, бросают наживу. Вот идет мальчишка с аккумулятором под мышкой, увидел милицейский газик, бросил добычу через забор, в огород с картошкой, и убежал.
Ходим с оперработниками и собираем воровскую добычу. Откроешь дверь в какой-нибудь сарай или дровяник — так целый склад наворованного. Так вот открыл я дверь в какой-то сарайчик — мать честная! Три трупа! Один — уже разложившийся, черви в глазницах.
Смотрю — и милиция, начальник милиции, в недоумении:
— Откуда трупы?
Потом уже выяснилось — улов за ночь. Подобрали в степи, на путях… Сложили в сарае…
Вагоны грабят не только забайкальские дети.
Приезжают и из других городов, даже из Москвы.
Разговариваю с ребятами из города Борзя, расположенного неподалеку от Забайкальем. Приехали на пару дней — пограбить вагоны. Мальчики и девочки от 10 до 14 лет.
Чем-то напуганы. Оказывается, случилось несчастье.
Заночевали, как всегда, в вагоне. Крепко выпили накануне… Спрашиваю самого маленького:
— Сколько ты выпил?
— Три бутылки китайского пива.
Одному стало дурно:
— Выйду подышать.
Вышел, заснул на путях, и его переехал поезд. Отрезал голову.
Спрашиваю ребят:
— Видели своего товарища? Задумались?
— Да. Пора завязывать, — рассудительно говорит один из пацанов.
Нет, они уже не «завяжут». Нельзя будет грабить вагоны (каждый день усиливают охрану), найдут другой промысел… Почти все они — безотцовщина. Каждый помогает матери.
Появился у меня в Забайкальске приятель. Максим, 10 лет. Крупный ас — по вагонам. Утром милиция его задержала (нес сумку с китайским барахлом) — вот мы и познакомились. А вечером неожиданно снова встретились на путях. Сели на рельс, поговорили.
— Не надоело воровать-то?
— Пошто?
— Подстрелить могут.
— Ух, да! Вчера прямо над ухом пуля просвистела.
— Ладно брехать! Кто в тебя будет стрелять? В воздух охранник стрелял…
— Он пьяный был. Точно говорю, метрах в двух от меня, в рельс пуля ударила…
— Ты куришь?
— Ага.
— Какие сигареты предпочитаешь?
— «Мальборо».
— Почем?
— В вагоне-ресторане — тысяча четыреста.
— Сколько у тебя уходит в день?
— Если «Мальборо», то — две пачки. Максим сидит и крутит в руках бумажки — несколько двухсотрублевых купюр.
— Денег у тебя много?
— Не-а…
— Что, вот это — все? — показываю на купюры в его руках.
— Это? Какие это деньги! — взял и выбросил купюры. Их понесло ветром по путям.
— Нехорошо.
— Пошто?
— Нехорошо бросаться деньгами.
— Разве это деньги?
— А ват скажи, Максим, денежная реформа, этот вот обмен денег тебя коснулся?
— Ага. Пропали денежки.
— Много?
Покосился хитрым глазом.
— Да говори, я же не милиция.
— Полтора миллиона.
— Что же не обменял? Или не продал — подешевле?
— А кто купит? Тут у всех такие деньги.
— У тебя родители есть?
— Мать.
— Она работает?
— Болеет.
— Помогаешь ей?
— Ага.
— Сколько даешь?
— Хватает.
— А себе что-нибудь покупаешь? Аппаратуру там, видик…
— Был китайский магнитофон. Фуфло! День поработал и сломался… Мотоцикл вот купил. Японский.
— У тебя же прав нет. Зачем он тебе?
— Пусть стоит.
— А книги у тебя есть?
— Пошто?
— Пошто, пошто! Грамоту знаешь?
— Ну.
— Читаешь какие-нибудь книги?
— Ага.
— Какие? Какой тебе писатель нравится?
Подумал секунду:
— Толстой… Лев.
— Да ну! И какие ты книги его читал?
— Все.
— Все девяносто томов?
— Ага…
Такой у нас состоялся разговор с мальчишкой из Забайкальска.
Дети Забайкальска занимаются не только грабежом вагонов. Грабеж — дело ночное. Днем они трудятся рикшами у китайцев. Перевозят им грузы. Платят китайцы хорошо, ребята не жалуются.
Спрашиваю:
— Довольны жизнью?
— Довольны! — радостно вопят в ответ.
Если кто-то из правительства однажды посетит Забайкальск, его встретит надпись у въезда в город: «Спасибо родному правительству за наше счастливое детство!».
Кстати, Виктор Черномырдин чуть-чуть не добрался этим летом до Читинской области. Мы были во Владивостоке, когда и он туда прилетел. Сто человек свиты, два огромных самолета…
Надо заметить — из Москвы во Владивосток мы не могли вылететь два дня. В Приморском крае не было керосина. Не было его и к моменту, когда нам надо было улетать обратно. Вообще — в аэропорт не пробиться. Все милицейские машины, все руководство края уехали провожать премьера. Прилетал он на один день. Зачем? Что можно было решить за одни сутки? А сколько матерей с детьми томились в это время в аэропортах страны (время отпусков). Они не могли вернуться домой — Владивосток не принимал. Спали вповалку на полу; духота, вонь, в туалет не набегаешься — сто рублей стоило летом посещение туалета в Домодедовском аэропорту.
Так мы и не вылетели из Владивостока. Решили ехать поездом до Хабаровска и попытаться улететь оттуда. Приезжаем, а он там — Виктор Степанович! Два самолета, сто человек свиты… И опять — на одни сутки.
И опять — не улететь из аэропорта.
Ладно, мы ребята бывалые. Идем к командиру авиаотряда:
— Помогите!
— Вот что, ребята, — объясняет он нам, — сейчас прилетит резервный «борт» из Москвы, попробуйте договориться с охраной…
— Простите, какой борт?
— Резервный.
— За кем?
— За кем, за Черномырдиным!
— Он же и так на двух самолетах…
— О, Господи, так положено! Когда летит член правительства, один борт должен быть резервным.
— Когда оно было, это положение? При коммунистах…
Улыбнулся:
— А что изменилось?..
— Так вы говорите, пустым «борт» прилетит?
